Черные бушлаты. Септология - Александр Конторович

— Приехали, Александр Сергеевич, — повернулся ко мне Антон. — Дальше пешком. Машины туда не пускают.

Вместе со мной он вышел из автомобиля и зашагал по узкой тропинке между деревьями. Видно было, что путь ему знаком. Остальные ребята остались у машин. Пройдя метров двести, мы подошли к одноэтажному дому, и Антон, поднявшись на крыльцо, постучал в дверь.

— Разрешите?

— Да, входите.

За дверью оказалась небольшая комната. Вся она выглядела какой-то очень домашней. Казалось, время остановилось тут еще в семидесятых годах, да так и не собралось двигаться дальше. Во всяком случае, мебель здорово напомнила мне детство. Единственным современным предметом являлся ноутбук, лежащий на столе, за которым сидел Яковлев. Увидев нас, он опустил крышку и поднялся.

— Заходите, присаживайтесь. Антон, обождите здесь, пока мы с подполковником прогуляемся.

— Но, товарищ генерал-лейтенант, я же всегда должен быть рядом.

— Знаю. Не волнуйтесь, капитан. Тут нас никто не съест. Под мою ответственность.

Антон молча отошел в сторону и сел в кресло около небольшого столика. Генерал кивнул мне на дверь и двинулся вперед. Выйдя из домика, мы пошли по тропинке дальше.

— Товарищ генерал-лейтенант, тут ко мне Травников приезжал. Какой-то он странный был, как не в себе.

— Знаю, Александр Сергеевич, знаю. Я в курсе.

— Что с ним случилось?

— Узнаете.

Генерал больше ничего не говорил, а я с вопросами не лез. Деревья неожиданно расступились, и мы вышли на небольшую полянку. Точнее, на кладбище. На нем в несколько рядов стояли памятники.

— Что это, Виктор Петрович? Куда мы пришли?

— Это кладбище, Александр Сергеевич. Здесь похоронены наши сотрудники. Те, кто погиб за время существования нашего отдела. Первые два ряда — испытатели, те, кто не вернулся. Остальные погибли по другой причине.

— Мои прежние охранники тоже тут?

— Да, последний ряд. Не под всеми памятниками лежат люди. Некоторые из них погибли далеко отсюда, и не все тела мы смогли найти. Некоторые по просьбе родственников похоронены в других местах. Но памятники стоят здесь. Все наши сотрудники приходят сюда, когда начинают работать. Память, Александр Сергеевич, — это такая вещь, которая очень сильно помогает. Иногда мы сами не осознаем, насколько важно помнить обо всех, кто был до нас.

— Понимаю, товарищ генерал.

— Пойдемте дальше.

Еще метров через пятьсот мы вышли к комплексу двухэтажных домиков. Между собой они соединялись застекленными переходами и, запрятанные под деревья, были совсем незаметными. Подойдя к одному из домиков, Яковлев вытащил из кармана пластиковую карточку пропуска и провел ей по считывателю. Щелкнул замок. За дверью оказался коридор, чем-то напоминавший больничный. Возможно, это мне показалось из-за запаха, свойственного любому медицинскому учреждению. Справа и слева находились двери, рядом с которыми в стену были встроены большие окна. Навстречу нам вышла миниатюрная девушка в белом халате.

— Товарищ генерал?

— Не волнуйтесь, Людочка. Мы ненадолго. Занимайтесь своими делами.

Яковлев прошел по коридору и остановился около одной из дверей. Я подошел ближе и прочитал табличку: «Капитан Громов Михаил Павлович». В окно была видна кровать, на которой лежал человек, накрытый одеялом. Рядом стояла стойка с мониторами. На экранах сверкали огоньки, бегали какие-то диаграммы.

— Кто это, товарищ генерал-лейтенант?

— Здесь лежат наши испытатели. Те, кого мы еще надеемся вытащить. Пройдите дальше. Я вас подожду здесь.

Я шел по коридору, читая таблички на дверях. «Старший лейтенант Рюмин Игорь Петрович», «Майор Тахиев Ильяс Анварович». Всего таких табличек было девять. У последней из них я остановился. «Старший лейтенант Травников Виктор Александрович». Травников? Я повернулся и подошел к Яковлеву.

— Там, в конце коридора. Старший лейтенант Травников, это…

— Да. Это его внук. Теперь вы понимаете, почему он находится в таком подавленном состоянии?

— Так что же, последний из испытателей…

— Да. Академик не мог рисковать.

— И поэтому отправил своего внука?

— А как бы вы поступили на его месте?

— Не знаю. У меня нет ответа. А как давно здесь лежит первый?

— Семь лет.

— И что же вы собираетесь делать?

— Все, что могли, мы уже сделали. Ваше появление было для нас последней надеждой. Видимо, мы что-то не учли в наших расчетах. Травникова надеялись вернуть уже через неделю. Однако не получилось. Вот так, Александр Сергеевич. Теперь вы знаете все.

— И что же я должен делать в данном случае?

— А вот на этот вопрос ответа нет уже у меня.

Мы вышли на улицу и зашагали по тропинке назад. Подойдя к дому, где находился его кабинет, генерал повернулся ко мне:

— Я еще останусь здесь, поработаю. Вы можете возвращаться назад. До свидания.

— До свидания, товарищ генерал-лейтенант.

Смеркалось. Я сидел на лавочке и смотрел на потухающее небо. Сзади чуть скрипнул песок, по дорожке подходил Антон.

— Не помешаю?

— Садись.

Он присел рядом. В его кармане что-то забормотала рация. Он прислушался, коротко ответил: «Понял». Я посмотрел на него.

— Ты Травникова знал?

— Младшего? Знал. Он у нас в отделе раньше работал.

— Давно?

— Сразу после училища пришел. Это уже потом его в группу испытателей перевели. Всего год назад.

— Скажи, Антон, вот это место… «госпиталь», это что, действительно госпиталь?

— Да. Точнее, теперь это только его часть. Та, где проходят реабилитацию испытатели. Первые попытки «выхода» были сделаны именно там.

— «Выход»? Что это?

— Так у нас называют попытку заброса.

— Надо же… никогда бы не подумал. А ты-то откуда все это знаешь?

— Так у нас основная работа — обеспечение безопасности персонала и испытателей. Вот и ездим повсюду.

— Странно, на первый взгляд, этот ваш «госпиталь» — обычный профилакторий. Ни сооружений тебе серьезных, ни охраны… Даже кабинет у генерала какой-то весь из себя устарелый.

— А что, надо по периметру танковый полк разместить? И вышки пулеметные поставить? Там в охране почти батальон сидит, просто их не видно. Вся территория контролируется техникой. Вы один, без генерала, и десяти шагов бы не прошли. А кабинет… это кабинет первого начальника Управления. Он почти всегда такой был, его никто не трогает. По традиции, перед «выходом» испытателя инструктирует лично начальник Управления. В этом самом кабинете. Он раньше другим был, с приемной, но здание перестроили, вот и увеличили кабинет за ее счет. С той поры так и стоит.

— Традиции, говоришь? И какие они еще тут есть?

— Разные. У каждой службы своя имеется.

— И что, руководство этому не препятствует?

— Нет. Даже негласно одобряет. Считается, что они способствуют укреплению коллектива.

— Везде бы так…

— Да, неплохо было бы.

Мы еще посидели около получаса. Потом в кармане у Антона снова забормотала рация, и он, извинившись, поднялся со скамейки и ушел куда-то в темноту. Следом за ним ушел и я.

Войдя в дом, подошел к шкафу и на ощупь отыскал там начатую бутылку коньяка. Плеснул в рюмку и сел у камина.

Ну, что, везунчик, пришло время отдавать долги? С какого это бы рожна? Я им тут что, на шею вешался? Изо всех переделок сам вылез, да еще и с прибытком для Управления. Так? Так. Могу их сейчас послать? Да запросто. Приказа такого мне никто не отдаст, да и не смогут без моего желания что-либо сделать. Академик это прямо сказал. И чем все это мне грозит? Выпрут на пенсию? Три раза «ха». Можно подумать, что я там с голоду подохну. Да и не станут они это делать, им тоже обратного хода нет. Автокатастрофу организуют? А зачем? По злобе, что ли? Нет, не те тут люди собрались. А что они тогда сделают? Воображение услужливо нарисовало мне еще несколько дверей с соответствующими табличками. Да, вот это они могут запросто. Собственно говоря, другого выхода у них нет. Так что делать-то будем?

Отыскав в кармане телефон, я нажал на нем нужную клавишу. Гудок, еще один…

— Слушаю?

— Товарищ генерал-лейтенант?

— А кого вы тут ожидали найти? В половине третьего ночи?

— Извините товарищ генерал-лейтенант, просто дело важное.

— Излагайте.

— У меня нет телефона Александра Яковлевича, я хотел ему позвонить.

— На предмет?

— Я согласен на «выход».

Голос Яковлева дрогнул.

— Вы серьезно!? В вашем-то возрасте?

— Как давно я вернулся? Уже постареть успел?

— Нет, но… Я ему перезвоню, утром он будет у вас!

— Хорошо. Дождусь утра.

— Да, конечно! Мы будем оба.

— До свидания, товарищ генерал-лейтенант. Извините за поздний звонок и спокойной вам ночи.

— И вам тоже! И… спасибо, Александр Сергеевич!