Грехи империи - Брайан Макклеллан

зовут?

Стайк стоял на обочине грунтовой дороги в центре маленького города среди болот к северу от Лэндфолла и неторопливо поглаживал большим пальцем лошадиный нос. Что-то привлекло его внимание, и он поднял голову посмотреть, не идёт ли сюда кто-нибудь из города. Селина сидела в седле и ласково трепала гриву.

− Не её, а его, − сказал Стайк, оглянувшись на девочку.

Она кивнула с таким видом, будто с самого начала была права.

− Это мерин, и я ещё не придумал как его назвать.

− А какой он породы?

Стайк искоса глянул на мерина, продолжая поглаживать его нос.

− Помесь. Определённо бруданский тяжеловоз, но...

Он немного подумал, проводя ладонью по всей лошадиной спине и наслаждаясь жёсткими волосками под пальцами. Давно он не ездил верхом. Он сжимал поводья так сильно, что они отпечатались на ладонях, а внутреннюю часть бёдер натёрло уже после пары миль. Но это была приятная боль.

Эта боль напоминала, что он свободный человек.

− Крестец у него немного стройнее, чем у обычного тяжеловоза, − продолжал он. − Посмотри на масть. Вороной с коричневатыми пятнами на шее, белыми на крупе − такое редко встречается. Бывает у гурлийских скаковых.

− Папа однажды поставил на гурлийскую скаковую, − сказала Селина.

− И что получилось?

− Потерял несколько сотен кран. Сказал, что ставки − это для дураков, и швырнул шляпу в Хэдшо.

Стайк фыркнул.

− Век живи − век учись.

Он снова провёл рукой по лошадиной шее, наслаждаясь ощущением. Конюх леди Флинт сказал, что у него это самая здоровенная зверюга и, пожалуй, самая злобная, но после небольшого разговора по душам ещё в конюшне Стайк почувствовал, что они пришли к взаимопониманию. Конь был не таким крупным, как Дешнар, и не таким сильным, но с характером.

− Хочешь дать ему имя?

− Как насчёт Золотца? − предложила Селина.

− Точно нет.

− Исполин!

− Бездна, где ты услышала это слово?

− От...

− Папы, − закончил за неё Стайк. − Ну ладно. Он был прям гением, да? Как насчёт того, чтобы назвать коня Амрек?

− Амрек − это имя для мальчишки.

− Амрек и есть мальчик. − Стайк отклонился назад, чтобы посмотреть на круп мерина. − По крайней мере, когда-то был.

Он похлопал Амрека по носу и вытащил из кармана морковку, которую купил, когда уезжал из города.

− Любишь морковку, Амрек?

Мерин чуть не откусил пальцы вместе с морковкой, и Стайк мягко дёрнул уздечку.

− Не кусайся, слышишь?

Он снова отвернулся от Селины и Амрека к Лэндфоллу. До столицы была пара миль. Плато возвышалось над поймой, подернутое дымкой от полуденной жары. Амрек помахивал хвостом, отгоняя тихо жужжащих мух. Стайк выбрал возвышенность, с которой открывался неплохой обзор на дорогу, и теперь ждал, наблюдал и размышлял.

Ибана отправилась к Бешеным уланам сообщить, что у них новый командир и что они не будут сражаться с черношляпниками − по крайней мере, пока. Назойливый голосок в голове Стайка нашёптывал, что отряда у него больше нет. Что уланы в гневе сдадутся и разойдутся по домам. Что он как командир им не нужен, они просто хотели устроить заварушку с кровопролитием.

Если они так и поступят, он не будет их винить. Черношляпники не только одолели его, они разрушили дома и заведения почти всех ветеранов «Бешеных улан», а кое-кому переломали кости. Стайка заштопал своей магией избранный. Всё остальное пропало − десять лет его товарищи пытались как-то устроиться в жизни, и всё пошло прахом, потому что Стайк осмелился покинуть трудовой лагерь.

Если бы он знал, что разрушит их жизни, принял бы он предложение Тампо?

Да, решил он. Наверняка бы принял.

− Своя рубашка всегда ближе к телу, − пробормотал он.

− Что? − переспросила Селина.

− Ничего. Вот. − Он вынул из кармана последнюю морковку. − Покорми Амрека. Поговори с ним.

− Так мы подружимся?

− По моему опыту, еда − одна из немногих вещей, которые могут скрепить добрую дружбу между незнакомцами.

Он увидел, как из предместья Лэндфолла выехала небольшая группа всадников и направилась на север по его дороге. Стайк подождал, пока их можно будет разглядеть получше: так и есть, черношляпники. Взяв поводья Амрека, он повёл коня вдоль дальнего края деревушки, надеясь, что патруль проедет мимо.

Если остальные уланы пойдут на попятную, последует ли за ним Ибана? Похоже, ей всё ещё нравится её прежняя сущность. Но десять лет − это много, и она была в ярости, когда они вышли от леди Флинт. Она ругалась и кричала, пока не умчалась, бросив через плечо, где ждать её с остальными уланами.

И вот он здесь. У него есть девочка, лошадь и надежда на то, что банда старых ветеранов всё ещё не разочаровалась в нём и последует за ним. Судя по солнцу, уже семь вечера. Уланы должны были приехать ещё час назад. И без того им предстоит полночи скакать в Джедвар за кавалерией Флинт.

Стайк мрачно пнул комок земли и положил руку на бок Амрека – скорее чтобы успокоить себя, чем лошадь. Вдруг Амрек зашевелился и зафыркал. Стайк потянулся за ножом, краем глаза заметив какое-то движение, и сразу расслабился. Это просто палоанка.

Тонкая фигурка меньше пяти футов ростом; огненно-рыжие, коротко подстриженные волосы чуть ниже ушей; кожа усыпана пепельными веснушками, свойственными её народу. На ней был чёрный пыльник, который почти подметал землю при ходьбе. Руки прятались в рукавах, а лицо затеняла чёрная же широкополая шляпа. Под пыльником виднелась поношенная одежда из оленей кожи, какую носили пало на фронтире.

Стайк набрал побольше воздуха и решил просто игнорировать её, пока не уйдёт, но тут что-то почуял.

Он уловил запах гниющей плоти, на языке появился медный привкус, и он сразу понял, что ощущения пришли не из этого мира. Это дар предупреждает, что поблизости магия. Сильная магия всевидящих.

Стайк настороженно переместился, не сводя глаз с приближающейся пало. Ему всегда было трудно определять возраст женщин пало, но эта выглядела лет на тридцать. Она медленно, спокойно шла к нему, её глаза были сонными, а на губах играла лёгкая улыбка.

− Кто это? − спросила Селина.

Стайк покачал головой и спросил на палоанском:

− Я могу чем-нибудь помочь?

Женщина остановилась футах в шести, поджала губы и, качая головой из стороны в сторону, принялась изучать Стайка. Он ощутил, как кожу начало пощипывать, а запах гниющей плоти усилился. Она вытащила руки