Попытка возврата – 3 - Владислав Конюшевский

– Фамилия, имя, звание, номер части?

– Рядовой 86 зенитного дивизиона, Эрик Грубер!

– Давно на фронте?

– С апреля сорок четвертого!

Открыв протянутые Козыревым документы пленного, я сплюнул и спросил:

– Почему же у тебя тогда зольбух новенький, как будто вчера выдан?

И не дождавшись ответа "языка", чувствуя, как к головокружению примешивается тошнота, откинулся на спинку и прикрыв глаза, сказал Змею:

– Что-то мне херовато. Ладно, этих двух трясти будем, когда в расположение вернемся. А сейчас пока сунь их в "УльЗиС", отдельно от остальных...

Козырев понятливо кивнул, и погнал пленных к джипу а я, похоже на какое-то время потерял сознание. Ну, правильно, адреналиновая волна, что была во время боя, прошла, вот и сомлел.

А очнулся от того, что возле меня хлопотала Ольга Алексеевна. Надо же как, она и во Франции меня пользовала и сейчас пришлось. Бывшая сестра милосердия, как раз закончила накладывать новую повязку и увидев, что я открыл глаза, улыбнулась:

– Как вы себя чувствуете?

– Нормально. Только голова кружится...

– Так и должно быть. Вы крови много потеряли и пуля в руке осталась. Но сейчас мы перенесем вас в автобус, а в больнице вас быстро поставят на ноги.

Глядя на эту пожилую, но до сих пор миловидную женщину, улыбнулся в ответ:

– На фронте больниц нет, только госпитали. И никуда меня не надо нести, я вроде очухался.

После чего, подтверждая свои слова встал, и оглядев происходящее вокруг, удовлетворенно кивнул. Пробитое колесо на "УльЗиСе" поменяли, "ГАЗик" изначально был целенький, автобус подогнали. То есть все готово к дальнейшему движению. Единственно...

– Говард!

Сержант, который опять выпал из жизни, оставаясь в стороне от происходящей вокруг суеты, обрадовавшись что единственный человек который может говорить по-английски пришел в себя тут же оказался рядом:

– Слушаю, сэр!

– До вашего опорного пункта далеко?

– Километров пятнадцать сэр! Мы расположены в Фильоне сэр!

Хм... не по пути, ну да ладно. Тем более что у нас лишние колеса образовались. Окинув взглядом стоящего навытяжку Говарда, я спросил, кивая на "Ганомаг":

– Такой штукой управлять умеешь?

– Да, сэр!

– Тогда – дарю! Только кресты грязью замажь и майку на антенну привяжи, а то свои же подстрелят ненароком...

– Есть сэр! Спасибо, сэр! И...

Сержант замялся, потом наконец решившись спросил:

– Разрешите не по уставу, сэр?

– Валяй!

Говард пару секунд собирался с мыслями, а потом выдал:

– Вы знаете, когда я слышал рассказы о русских "невидимках", то большинство из них считал преувеличением. Но сейчас я думаю, что в тех словах, не было ни слова неправды! Своими глазами в этом убедился. Ведь произошел практически встречный бой с заметно превосходящими силами противника. А вы бошей уделали в несколько минут, захватив пленных и технику! Это фантастика!

Удивившись, что же такого фантастического сержант нашел в этом, в общем-то рядовом происшествии, я пожал плечами, ответив:

– Это наша работа. А вот то что советские ребята на фронте сделали, вот это действительно – фантастика!

– Да, я видел русскую хронику. Нам ее недавно показывали. И могу сказать – ваши солдаты прошли через ад и победили самого сатану!

Мда... впечатленный искренней горячностью Говарда, я подумал, что вряд ли этот конкретный человек, когда-нибудь забудет то, что сделал советский солдат для победы над фашизмом. И через что ему пришлось для этого пройти. Обидно только, что у политиков память уж очень короткая...

Тут голова у меня опять "поплыла", поэтому пожав американцу руку, я закруглился, сказав:

– Скоро стемнеет, так что надо ехать. Удачи тебе, Фрэдди Говард! И дай бог пережить эту войну без потерь!

Сержант если и удивился услышав упоминание о боге из уст советского офицера, то вида не подал, а просто козырнув, побежал в сторону БТР. А я скомандовал остальным:

– По машинам!

И мы поехали обратно. На этот раз дорога прошла без приключений, только когда подъезжали к штабу армии, я чуть не выпал из ГАЗика, на секунду потеряв сознание. А еще через минуту, видно окончательно вырубился, так как неожиданно сильно потянуло в сон и глаза сами собой закрылись...

* * *

Открыл глаза уже в госпитале. Во всяком случае, место где я лежал, идентифицировалось сразу и без проблем. Даже не по мягкости подушки и не по чистоте палаты, а по всепроникающему запаху карболки. Приподнявшись, огляделся. Палата была маленькая, на четырех человек. Две койки были пустыми, а на еще одной, кто-то лежал, накрывшись с головой. Осторожно сев, я прислушался к себе. Не тошнит, голова не кружится... Попробовал пошевелить перевязанной рукой. Больно, но терпимо. Правда, когда начинаешь ее поднимать, то боль становится резкой. Ну да ладно, я не воробей чтобы крыльями махать...

Увидев под койкой тапочки, одел их и шагнул к вешалке, на которой весело два коричневых больничных халата. Накинув один из них себе на плечи, вышел в коридор и сразу столкнулся с медсестрой, которая несла на подносе несколько шприцов. Увидев меня девчонка ойкнула и улыбнувшись сказала:

– А я к вам как раз иду. Укольчики надо ставить. Так что пойдемте обратно, в палату.

Вдохнув, я повернулся назад и укладываясь гузкой вверх, глядя как она раскладывает свои блестящие причиндалы на тумбочке, шепотом спросил:

– Давно я здесь?

Сестричка, оглянувшись на спящего соседа, так же шепотом ответила:

– Вас вчера вечером привезли. У нас как раз окно было, поэтому сразу прооперировали. И пулю достали и артерию зашили. А вы что, не помните? Ведь, в сознании были, когда вам наркоз делали.

Я покачал головой:

– Не помню...

– Такое тоже бывает.

С этими словами, она вогнала мне первый укол. Я, ожидая гораздо большего, радостно сказал:

– А у вас рука легкая!

Девчонка, протирая спиртом другую ягодицу, кивнула:

– Все так говорят. Даже Григорий Иванович. – и тут же пояснила – Это наш заведующий отделением.

Дождавшись, пока она введет лекарство, задал наиболее интересующий меня вопрос:

– А как в Берлине? Что говорят?

– Наши вышли к Шпрее. Бои идут по всему периметру. Немцы массово сдаются в плен. А еще говорят, что Гитлер убит!

Я подпрыгнул:

– Да ну! По радио прямо так и заявили?!

– Нет, – сестренка укладывая меня обратно пояснила – это связисты рассказали из штаба армии. И я им– верю! Господи, неужели все закончится? Неужели...

Но договорить она не успела, так как в дверь в палату открылась и появился Гусев. Увидев меня, он хохотнул:

– Ага, очухался! И конечно, сразу затребовал к себе самую красивую девушку госпиталя!

– Не ори, человека разбудишь!

Серега глянув на вторую занятую койку, тут же сбавил тон и извинившись, елейным голоском поинтересовался:

– А как зовут эту прекрасную незнакомку, которая своими восхитительно нежными руками делает укол?

Сестричка фыркнула и покраснела, а я ответил за нее:

– Старый ты козел! Дома две жены, три любовницы, пятеро детей, а все туда-же!

Командир от возмущения не нашелся что сказать, а медсестра, незаметно мне подмигнув, собрала шприцы и сказала:

– У вас капельница в пять часов, так что можете пока прогуляться по внутреннему двору, только недолго, а то вам еще вредны нагрузки.

Гусев, глянул ей вслед и подождав когда за сестричкой закроется дверь, обиженно сказал:

– Сам ты – козел! А вдруг это моя судьба?

– Твоя судьба должна быть минимум, лет на пять постарше! Ты лучше скажи, что это за слухи, будто Гитлера ухлопали? И вообще, что сейчас в Берлине творится?

Серега, посмотрев на моего соседа предложил прогуляться и после того, как мы вышли на утопающий в зелени двор, ответил:

– Информация насчет фюрера, пока не точно подтверждена, но весьма правдоподобна, так как сегодня утром к нашему командованию обратились люди, говорящие что они представляют новое правительство Германии. Обратились с просьбой о перемирии, аргументируя свою просьбу тем, что фюрер мертв и им необходимо время для решения организационных вопросов. Мы, разумеется отказали, пояснив, что в данном случае приемлема только безоговорочная капитуляция. А антифашисты со своей стороны утверждают, что в Рейхсканцелярию, они смогли пронести бомбу, которая и убила Гитлера и Геббельса.

Обалдев от подобных известий, я решил пока оставить на потом вопрос по поводу нового правительства и спросил:

– Так, а теперь подробнее – что за антифашисты и откуда они там взялись? Понятно что к этому "царская морда" руку приложила, но Гельмут без поддержки военных ничего бы не сделал. Так кто там за главного у этих повстанцев сейчас? Роммель?

Мда, хотел блеснуть своим логическим мышлением, поразив командира потрясающей дедукцией, но из этого ничего не вышло, так как Серега усмехнувшись ответил:

– Роммель на подхвате был. А начал восстание генерал Ридель.