"Фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Петрова Елена Владимировна

А остальные наверняка молятся и благодарят Красного Тельца за то, что их не пригласили на совет. Но ничего, и до них доберемся, Ефим Сыч понял меня правильно, и за дело взялся со всем радением. Я, правда, боялся, что его в итоге попытаются отравить, но с таким чутьем, как у этого боярина, провернуть такое будет совсем не просто.

В итоге я стал обладателем такого количества товара, что его вполне можно превратить в семь, а то и десять тысяч гривен. Огромная сумма, на которую можно было бы нанять целую армию, если бы было где. Я даже задумывался о отправке каравана в Киев, тем более, что от Белгорода это совсем недалеко, а там можно было бы продать товар гораздо дороже, чем если ждать купцов у нас. Тому же Григорию, например, предложив небольшую скидку.

Да только ехать ради таких денег нужно лично, потому что огромное количество серебра наверняка вызовет у людей мысли о том, что им, может быть, и не нужен князь. Сумма-то огромная, жить на нее безбедно можно будет не только детям, но и внукам.

Товар я решил оставить в Белгороде. Зачем тащить его в Курск, где с ним может случиться все, что угодно? Его и пожечь могут случайно, ну и как знать, вдруг нам отступить придется и бросить все? А серебро-то в любом случае пригодится, даже если мы проиграем битву. Хотя деньги взял с собой, их было много, но место в седельных сумах нашлось.

А еще отправил троих дружинников в Киев с письмом. Даже с двумя: одно к Григорию, о том, что белгородский наместник сбежал и с просьбой поймать его и выдать мне на суд, а второе для Саввы, который остался в самом большом из торговых городов следить за моим подворьем. Того я просил разместить моих дружинников в моем же доме. Иначе он ведь и не поверить может, что эти люди от меня, а так, печать-то мою он знает.

Путь обратно до Курска занял четыре дня, сказалось то, что войско мое было гораздо больше, чем раньше. Да и обоз пришлось тащить: дружине надо что-то есть, чем-то стрелять, где-то жить. Ну и лекарей из Белгорода я тоже забрал с собой. Осада обещала быть долгой, так что пригодятся, работа им точно найдётся.

Последний день я ехал в голове войска, а не в центре, как это было обычно. Все потому, что мне хотелось быстрее приехать к месту осады. С одной стороны, я чувствовал гордость за себя, потому что мой план сработал, и у нас получилось найти еще воинов. С другой, мне было тревожно, ведь мало ли что могло случиться за более чем неделю нашего отсутствия.

Однако, когда лагерь появился на виду, я успокоился. Все в нем было в порядке, туда-сюда сновали несущие службу дружинники, кто-то стоял в караулах, кто-то носил воду и готовил, другие проводили время в тренировках. Я был уверен, что о том, что мы едем обратно, уже доложено, Денис Иванович не дурак и наверняка разослал дозоры, которые, заметив войско, вернулись к нему и доложили.

Да, в голове нашего войска шел человек, который нес знамя моего отца. Я приказал ему делать это специально, чтобы нас не приняли за врагов. Но подход дружественного войска - это тоже новость, причем новость радостная. О таком не доложить - грех.

А вот то, что лагерь немного изменился, одновременно удивило меня и порадовало. Во-первых, я увидел на его краю новые шатры, причем все три были знакомы мне по осаде Херсона. Точно такие же были у Анастасии и ее бабьего отряда, и у осадных дел мастера с бригадой работников. К тому же на холме неподалеку от нашего лагеря явно начиналось строительство осадных машин. Это хорошо, если мастер тот же, что строил под Херсоном, то стены мы разобьем. Дело он знает.

Оставалось только выяснить, на каких условиях он согласился на нас работать. Я верил Григорию, но опасался, что он попытается вогнать нас в долговую кабалу. Ему ведь не только лояльный человек нужен на престоле Пяти Княжеств, но и тот, кто ему должен. Хотя сейчас, когда у меня есть деньги, взятые в усадьбе боярина Кота и на подворье у Кузьмы, я смогу расплатиться с практически любым долгом. Если процент будет не слишком большой.

Да и тогда что-нибудь придумаю. Возьму денег в долг у тех же евреев, уверен, харьковская община, куда бежали жиды из Белгорода, должно добро помнить, тем более, что там есть одна обязанная мне небедная семья. А евреям пообещаю каких-нибудь послаблений. Да, народ взбунтуется, жидов многие не любят, но ничего, эту неприятность мы как-нибудь переживем.

Я повернул коня и двинул его прямо к площадке, на которой строили камнеметы. Боярин Лука тут же отреагировал, и двинулся за мной. Но не уверен, что его заинтересовали именно осадные машины, скорее всего он хотел узнать, не говорили ли курские чего-нибудь о его сыне. А узнать было у кого: рядом с коренастым мужчиной, одетым в кафтан зеленого сукна, стоял и сам смоленский наместник. В мое отсутствие - первый человек в этом лагере.

- Вернулся, Олег? - спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил. - Вижу, твоя задумка сработала, молодец. Мне вчера еще доложили, что ты идешь, и что войско у тебя почти в два раза больше, чем то, с которым ты уходил. Что, белгородские решили бросить своего наместника, и к тебе присоединиться?

- Не угадал, Денис Иванович, - ответил я. Было приятно, что наместник, один из ближайших соратников моего отца, меня хвалит.

- Знаешь, ты действительно на отца своего похож, - продолжил он. - У него всегда получалось то, что другие считали невозможным. Ну, не томи, как так вышло, где воинство взял?

- Артем сбежал, - ответил я. - Забрал казну, наемников, которые непосредственно ему подчинялись, да ушел на закат. Даже город оборонять не решился. Местные тоже боялись, что я Белгород на щит возьму, тоже рассказали о том, что мы якобы Орел разграбили. Я поклялся им, что отнесусь к ним, как к своим подданным, и никакого разора устраивать не буду, тогда они ворота открыли. Правда…

- Что такое? - заинтересовался смоленский наместник.

- Да, войско-то я забрал оттуда, поставил городовым боярином Ефима Сыча. Шурина боярина Луки, - кивнул я на своего ближнего боярина. - Слышал про него?

- Слышал, конечно, - кивнул Денис Иванович. - А от Артема я чего-то такого и ожидал. Его ведь в наместники поставили только за деньги его, чтобы он, значит, с остальными поделился, и этим им помог.

- Серебра у него много было, - согласился я. - Говорят, он с собой целый воз увез. И, знаешь. Там один из местных чинуш меня отравить попытался. Я ему кишки выпустил, а все его имущество себе забрал. Так там три тысячи рублей было. Представляешь?

- Могу себе представить, - согласился смоленский наместник. - Это ведь Белгород, они там все такие. Что, думаешь, у тебя получится эту дрянь к ногтю прижать?

- Большую их часть я уже из города выгнал, - ответил я. - Чиновников, которых Кузьма этот самый, которому не повезло, на совет пригласил. Свое они, конечно, забрали, но я и дома в казну забрал, и то, что им вывезти не удалось. Товара набрал, я тебе скажу… Боюсь, как бы они поквитаться не попытались, правда.

- Так прикончил бы их всех, - то ли подначил, то ли серьезно сказал Денис Иванович.

- Боюсь, что, поубивав их, я бы еще больше врагов наплодил бы. А еще вдов и сирот, о которых забывать нельзя. А так, пусть уходят. Если попытаются вернуться, ну им же хуже. Я честно сказал, в черте Пяти Княжеств появятся, повесим. По-мелкому нагадить они могут, конечно, да только зачем им это? С их серебром можно и в Союзе неплохо устроиться.

- Наместник, - вступил в разговор Лука Филиппович, который до этого молчал. - Что там курские? Про сына моего ничего слышно не было?

- Не было, - покачал головой Денис Иванович. - Но его не убили, если ты об этом, наверняка похвастались бы. Может, не узнали, а сам он рассказывать не стал, что за птица?

- Не думаю я, что Никита своим боярским происхождением хвастаться не решился бы, - ответил я. - Он ведь теперь и сам как боярин, дружина у него есть.

- Не уверен, Олег, он мог и промолчать, - неожиданно для меня проговорил Лука Филиппович. - Знаешь, он ведь после того, как в плену побывал у орловского наместника, мне говорил, что лучше бы его и не узнавали. Так ведь боярич, заложник, а если не узнали, то обычный вояка, пленный. Бояричей, говорит, в случае чего одного на десятерых меняют, а обыкновенных дружинников…