Том 4. Проза. Письма. - Михаил Лермонтов

К моменту написания настоящего письма, 28 августа 1832 г., Лермонтов прожил в Петербурге уже около месяца и мог подвести некоторые итоги своим первым петербургским впечатлениям. Его слова об «образчиках здешнего общества» – одна из наиболее интересных в письмах Лермонтова характеристик петербургского светского общества, предвосхищающая сатирические образы «Маскарада» и «Княгини Лиговской».

Интересовался в это время Лермонтов также и темой петербургского наводнения. Осенью 1832 г. в Петербурге несколько раз наблюдался обычный в это время подъем воды в Неве и каналах, о чем и упоминает Лермонтов в своем письме, но это не было сколько-нибудь значительное наводнение, подобное наводнению 1824 г., описанному Пушкиным в «Медном всаднике». Однако это само по себе незначительное событие вызвало к жизни не только приведенное в письме стихотворение, но и, как рассказывал в своих «Воспоминаниях» В. А. Соллогуб, несколько интересных рисунков. Говоря о том, что существует предсказание о гибели Петербурга от воды, он писал: «Лермонтов, одаренный большими самородными способностями к живописи, как и к поэзии, любил чертить пером и даже кистью вид разъяренного моря, из-за которого подымалась оконечность Александровской колонны с венчающим ее ангелом» (В. А. Соллогуб. Воспоминания, 1931, с. 183).

В словах Лермонтова о романе, который «становится произведением, полным отчаяния», речь идет, по-видимому, о каком-то не дошедшем до нас произведении.

Стихотворение «Да чего я не родился» – см. наст. изд., т. 1, с. 346, 586.

Стихотворение «Конец! Как звучно это слово» – вариант второй части стихотворения «Что толку жить!.. Без приключений» (см. там же, с. 344, 585).

10. М. А. Лопухиной

Впервые опубликовано в «Русском архиве», 1863, № 5–6, стлб. 421–423, с пропусками. Полностью – в издании: Сочинения Лермонтова в двух томах, под ред. П. А. Ефремова, т. 1, 1882, с. 515–518.

Это письмо, написанное 2 сентября 1832 г., т. е. через четыре дня после предыдущего, проникнуто тем же угнетенным состоянием духа. Лермонтов опять вспоминает Москву, друзей, радуется встрече с приехавшей из Москвы Натальей Алексеевной Столыпиной (1786–1851), сестрой Е. А. Арсеньевой, вдовой пензенского предводителя дворянства Григория Даниловича Столыпина, их дальнего родственника и однофамильца. В письме также упоминается дочь Столыпиных Аннет – Анна Григорьевна (1815–1892), вышедшая в 1834 г. замуж за А. И. Философова. «Знаменитая голова» – картина, написанная для приятеля Лермонтова А. А. Лопухина в 1832–1833 г. На полотне изображен знатный испанец с орденом Золотого руна. Картина известна под названием «Герцог Лерма» или «Предок Лерма». Оба эти названия не принадлежат Лермонтову, но восходят к семейному преданию о происхождении рода Лермонтовых от испанского герцога Лермы. Картина является повторением случайно поврежденного рисунка, выполненного в 1830–1831 гг. углем на оштукатуренной стене в доме Лопухиных. Сын А. А. Лопухина подарил этот портрет в 1886 г. бывшему Лермонтовскому музею при Николаевском кавалерийском училище. В сопроводительном письме он сообщил, что, по словам его отца, товарища Лермонтова, на полотне и на стене изображен человек, которого Лермонтов увидел во сне (см.: Описание рукописей и изобразительных материалов Пушкинского Дома. М. Ю. Лермонтов, вып. II. 1953, с. 110). В настоящее время она хранится в музее ИРЛИ.

«Кузина», о которой говорится в конце письма, – А. М. Верещагина.

В постскриптуме Лермонтов намекает на то, что хотел бы получить какие-либо известия о В. А. Лопухиной. Не получив ответа на этот осторожный вопрос, Лермонтов в не дошедшем до нас письме от 3 октября, очевидно, напомнил о нем еще раз, судя по ответному письму Лопухиной от 12 октября 1832 г. (см. с. 524).

Стихотворение «Белеет парус одинокой» – см. «Парус» (наст. изд., т. 1, с. 347, 586).

11. М. А. Лопухиной

Впервые опубликовано с пропусками в «Русском архиве», 1863, № 4, стлб. 292–293. Полностью – в издании: Полное собрание сочинений М. Ю. Лермонтова в пяти томах, под ред. Д. И. Абрамовича, изд. Академической библиотеки русских писателей, т. 4. 1911, с. 316–317.

Точная датировка этого письма затруднительна вследствие некоторых противоречий. С одной стороны, слова Лермонтова «послезавтра я держу экзамен» могут служить основанием для датировки письма 2 ноября 1832 г. (экзамен был 4 ноября); с другой стороны, слова в письме «Не могу еще представить себе, какое впечатление произведет на вас такое важное известие обо мне» и т. д. свидетельствуют о том, что письмо М. А. Лопухиной от 12 октября 1832 г. (см. с. 522) еще не дошло до Лермонтова. Вряд ли задержка в доставке могла быть столь длительной. Возможно, что экзамен был отложен или что экзамен по математике был до 4 ноября, а 4 ноября был другой экзамен (ср. слова в этом же письме: «…через несколько дней экзамен»).

Весь тон письма и слова о «преграде из двух печальных и тягостных лет» свидетельствуют о том, что вынужденный уход из Московского университета и отказ от мысли продолжать университетское образование в Петербурге не легко дались Лермонтову и что, связывая свою судьбу с военной службой, он понимал, насколько это решение коренным образом изменит его жизнь.

В этот момент Лермонтову особенно была нужна поддержка друзей. Поэтому он так упорно просит писать ему и жалуется на С. А. Бахметеву, говоря: «…не воронежский ли угодник посоветовал ей позабыть меня?» Дело в том, что 6 августа в Воронеже были открыты мощи святого Митрофания, а С. А. Бахметева уехала в Воронеж как раз около этого времени. Лермонтов употребил здесь слово «угодник» в каламбурном значении, подразумевая, очевидно, кого-то из поклонников С. А. Бахметевой.

Примечательно, что за короткий срок Лермонтов переменил мнение о П. А. Евреинове, о котором еще в августе писал, что «у него есть душа в душе» (см. с. 364).

Стихотворение «Он был рожден для счастья, для надежд» – см. наст. изд., т. 1, с. 348, 586.

12. А. М. Верещагиной

Впервые частично опубликовано в «Русской мысли», 1883, кн. 4, с. 83. Полностью – в издании: Сочинения М. Ю. Лермонтова под ред. П. А. Висковатова, в шести томах, т. 5. 1891, с. 389–391.

Письмо написано в конце октября 1832 г., когда Лермонтов готовился к вступительному экзамену в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Экзамен он держал 4 ноября, а 10 ноября приказом по школе был уже зачислен «на службу в лейб-гвардии Гусарский полк» кандидатом.

Настоящее письмо является ответом на письмо А. М. Верещагиной от 13 октября (см. с. 525).

Александра Михайловна Верещагина (1810–1873) была племянницей Екатерины Аркадьевны Столыпиной, невестки Е. А. Арсеньевой; поэтому Лермонтов называет ее «кузиной». Когда Лермонтов учился в Московском университетском пансионе, а потом в университете, он постоянно бывал у А. М. Верещагиной, которая жила с матерью, и сопровождал ее и Е. А. Сушкову на гулянья и вечера. После отъезда Лермонтова в Петербург он в течение нескольких лет переписывался с А. М. Верещагиной. Из этой оживленной переписки до нас дошли только два письма Лермонтова и отрывки из трех писем А. М. Верещагиной (см. с. 525, 528, 529). Как нам известно, многие письма Лермонтова к А. М. Верещагиной были позже уничтожены ее матерью, так как они «были крайне саркастичны и задевали многих» (Сочинения М. Ю. Лермонтова под ред. П. А. Висковатова, в шести томах, т. 6, 1891, с. 205).

В 1836 г. А. М. Верещагина уехала за границу, а в 1837 г. вышла замуж за дипломата Вюртембергского королевства барона Карла фон Хюгеля. Ей посвящена шутливая «Баллада» («До рассвета поднявшись, перо очинил») (см. наст. изд., т. 1, с. 521, 622). У А. М. Верещагиной были альбомы со стихами и рисунками поэта. Эти альбомы после смерти А. М. Верещагиной-Хюгель перешли к ее дочери графине Берольдинген, жившей около Штутгарта в поместье Хохберг. В настоящее время альбомы находятся в США, в библиотеке Колумбийского университета в Нью-Йорке и в замке Вартхаузен, в архиве семьи фон Кениг, ФРГ (см.: М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы, с. 7 – 121).

В письме говорится об уходе Лермонтова из Московского университета. Этот уход, оформленный как добровольный, всё же был вынужденным, ибо после столкновения с реакционными профессорами правление Московского университета «посоветовало» ему покинуть университет. 1 июня 1832 г. Лермонтов подал прошение об увольнении его «по домашним обстоятельствам» и просил снабдить его «надлежащим свидетельством для перевода в имп. Санкт-петербургский университет». Свидетельство было выдано, но в Петербургском университете в это время был введен новый учебный план, рассчитанный на четыре года, и Лермонтову отказались зачесть предметы, прослушанные в Московском университете. Начинать университетский курс заново Лермонтов не захотел и после длительной внутренней борьбы в октябре 1832 г. решил поступить в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.