Неповторимое. Том 1 - Валентин Иванович Варенников

Тертому воину (офицеру или солдату) она на всякий случай напоминала все необходимое, а молодых подробно и доходчиво учила, начиная с азов и до крупных вопросов.

Итак, к исходу 19 апреля оборона на Зееловских высотах была прорвана и брешь на Берлин была наконец пробита. А 20 апреля стал знаменательным для всех не только тем, что Ставка ВГК уточнила задачу, но и тем, что дальнобойная артиллерия уже стреляла по Берлину, а наша полковая и дивизионная артиллерия 35-й гвардейской стрелковой дивизии – по пригороду столицы Германии.

Разве мог я подумать в 1942 и даже в 1943 году, что вот так конкретно буду ставить боевую задачу на открытие огня по объекту, который расположен в пригороде Берлина? А через сутки-двое уже по самому Берлину? Да нет, конечно! Или когда я в 1941 году учился еще в училище, разве могла прийти мне такая мысль, что я буду вести огонь по столице Германии и, отдавая команду, даже добавлять такие слова: «По фашистскому логову – Берлину залпом огонь!» (Эти добавления к командам делались с целью поднятия духа личного состава.) У меня была, конечно, уверенность, что мы победим. Я верил в это даже в самые страшные и горькие дни 1941 года. Тем более что Сталин сказал четко и ясно: «Враг будет разбит, победа будет за нами». А раз сказал Сталин, то так и будет. И не надо было ему для вселения уверенности в народ говорить, что, мол, если не победим, то я лягу на рельсы. Это было бы смешно.

Это после него в стране все пошло кувырком, особенно в 1980-х. А в 1990-х годах начался форменный кавардак. «Вожди» говорили и обещали одно, а сами делали другое. Криминальные же силы творили то, что считали нужным, они уже всем дали понять, что никакой – ни законодательной, ни исполнительной, ни тем более судебной – власти не признают: законная власть ничего не значит, а только вот их решения определяют судьбу страны. Все эти фигуры и структуры, как то: президент, правительство, Федеральное Собрание, суды – для них это политическая мишура, марионетки. Они якобы существуют для приличия, создавая этой политической бутафорией видимость демократии. И они правы – ни малейших признаков демократии не наблюдается – все поглощено Ельциным. Сей царь, например, в перерывах между рыбной ловлей и прогулкой сказал: «Дума – это для меня ноль!» Значит, и для всех она должна быть нулем, в том числе и для десятков миллионов избирателей. Поэтому была и вся зависимость Думы от царя – и финансовая, и материально-техническая, и социальная, и охранная и т. д. Захочет царь, чтобы Дума как-то суетилась, изображала свою деловитость, – она это делает. Захочет царь ее прихлопнуть – пожалуйста, это можно сделать в любую минуту. Захотел же он уже однажды «разогнать съезд к чертовой матери» – разогнал. И не просто разогнал, а расстрелял из танков. Такие бои и сражения ведет царь – «Верховный главнокомандующий». В этом вся его суть. Плюс, разумеется, запои.

А у Сталина заботы были другие – о стране, о государстве, о народе, о Победе, о перспективе развития Великой державы. Сказал Сталин: «Надо Берлин окружить и взять нашими советскими войсками!» И было сделано так, как он сказал.

21 апреля 1945 года был днем для всех нас и для меня лично историческим. Нашей советской артиллерией, в том числе нашей дивизии и нашего полка, проводился массовый обстрел Берлина.

В этот день 8-я гвардейская армия совместно с 1-й гвардейской танковой армией вышла на внешний оборонительный обвод немецкой столицы.

22 апреля создались все условия для полного окружения и рассечения Берлинской группировки. С севера и северо-запада, а также с востока и юго-востока Берлин охватывали войска 1-го Белорусского фронта – 47-я армия совместно со 2-й гвардейской танковой армией. Они вышли севернее Потсдама, развивая наступление на Бранденбург, и находились всего в нескольких десятках километров от 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта, которая вышла западнее Потсдама и тоже наступала на Бранденбург. В то же время соединения 8-й гвардейской армии совместно с 1-й гвардейской танковой армией 1-го Белорусского фронта, прорвав внешний обвод Берлина и овладев станцией Эркнер, охватывали Берлин с юго-востока и своим левым флангом находились в 10–12 километрах от правого фланга 28-й армии и 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского корпуса – в районе Бансдорф, Малов, Цоссен.

Таким образом, соединения 1-го Белорусского фронта совместно с соединениями 1-го Украинского фронта создавали надежное внутреннее и внешнее кольцо окружения, захлопывая все выходы из Берлина на запад.

Одновременно 9-я полевая и 4-я танковая армии противника отсекались от главных сил и окружались нашими войсками юго-восточнее Берлина. А соединения 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта штурмуют Берлин прямо с востока, используя штурмовые действия 3-й ударной армии с севера и 8-й гвардейской армии с юго-востока.

Оперативными планами Ставки ВГК предусматривался (и были отданы распоряжения) выход на линию соприкосновения с союзными войсками (в основном по реке Эльбе) силами:

– 2-го Белорусского фронта – на рубеже Виснар, Людвигслуст, Виттенберг;

– 1-го Белорусского фронта – на рубеже исключительно Виттенберг, Зандау, Бурб;

– 1-го Украинского фронта – на рубеже Магдебург, Дессау, Вурцен и далее по реке Мульде.

22 апреля 1945 года знаменательно еще одним важным событием – Гитлер в имперской канцелярии провел фактически последнее крупное совещание, на котором присутствовала вся верхушка военной власти. Судя по его поведению, он был уже полностью подавлен и соглашался практически с любыми предложениями генералов. В частности, было принято предложение начальника штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вермахта Альфреда Йодля о снятии с Западного фронта всех без исключения войск (то есть войск, противостоящих нашим союзникам) и немедленной переброске их на защиту Берлина. В развитие этой идеи 12-й армии, которая занимала оборону на реке Эльбе, была поставлена задача выдвинуться на Потсдам, Берлин и соединиться с 9-й армией, которая уже была в полуокружении. Для координации действий 12-й и 9-й армий в 12-ю армию Гитлер направил фельдмаршала Кейтеля. Гитлер рассчитывал ударом 12-й армии с запада и армейской группы Штейхера с севера не допустить полного окружения Берлина советскими войсками. А учитывая, что к этому подключалась в его планах 9-я армия и часть 4-й танковой армии, которые находились юго-восточнее Берлина, да плюс 200-тысячный гарнизон непосредственно Берлина, то в целом и силы, и поставленные задачи, казалось, вполне реалистично могли отражать замысел и достижение поставленных целей.

Однако это только казалось. Фактически же уже никто и ничто не могли помешать осуществлению плана