Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ) - "Латэна"

Что-то мягкое и тёплое скользнуло по руке. Гермиона вздрогнула, сбрасывая дремоту, и увидела напряженную мордочку престарелого эльфа. Кикимер. Мрачное, нелюдимое создание. Но сейчас он с предельной сосредоточенностью накрывал свою грязнокровную покупательницу клетчатым пледом. Закончив, эльф поклонился, ткнувшись носом в пол, и пошаркал к лестнице. Гермионе оставалось только недоумённо посмотреть ему вслед. Похоже, её только что признали в качестве хозяйки.

Теперь-то это действительно её дом.

Глава 22

Первым волшебником в Великобритании, который увидел новорожденных детей Гермионы Грейнджер, был лорд Люциус Абраксас Малфой. Бывший Пожиратель Смерти и, судя по всему, патрон-покровитель созданной семьи Грейнджер. Гермиона предполагала, что он будет даже настаивать на этом. Малфой слишком переживал за партию своего сына в Совете Магов, чтобы позволить Гермионе делать, что ей вздумается.

Через два дня после того, как она появилась на территории Англии, волшебник активировал Сквозное зеркальце и потребовал немедленной встречи. Поразмыслив, Гермиона решила не рисковать появляться в Лондоне, поэтому назвала адрес своего дома и дала пароль от камина. Всё равно встречаться с самоназначенным патроном придётся не один раз.

Родовое гнездо семьи Блэк, — вместо приветствия изрек лорд Люциус, выходя из зелёного пламени. — Как интересно. Пытаешься прочувствовать семейные ценности?

И вам доброго вечера, лорд Малфой, — устало вздохнула Гермиона. И не удержалась от колкости. — Прибыли поздравить меня с новосельем?

А это необходимо? — усмехнулся маг. — Если да, то, безусловно, поздравляю. Нарцисса, моя дражайшая супруга, будет весьма рада узнать, что дом её семьи находится в надёжных заботливых руках дальней родственницы. Помню, она очень негодовала, узнав о продаже особняка.

Для беседы они прошли в гостиную — единственную комнату в доме, интерьер которой был доведён до совершенства. Гермиона целый вечер на это потратила, и теперь ей отчаянно хотелось услышать похвалу.

Прекрасная комната, — небрежно заметил Люциус, занимая место в глубоком кресле. — У тебя есть вкус и чувство прекрасного, Гермиона. Редкое качество в наши дни.

Девушка почувствовала, как настроение начинает быстро повышаться. Комплименты всегда приятны. А если они получены от лорда Люциуса Малфоя, то приятны вдвойне. К тому же гостиная и впрямь получилась выше всяких похвал.

Фисташковые стены с серебристым рисунком крыльев сами по себе были великолепны, поэтому Гермиона не стала завешивать эту красоты портретами. Тем более что ей никогда не нравились живые полотна. Шпионы и неуместные советчики. Единственным настенным украшением была мозаика над камином — составленное из кусочков зелёного, золотисто-желтого и черного цветов изображение древа жизни, заключенное в овал.

На окнах висели тяжелые портьеры из плотной ткани в узкую зеленую и золотую полоску, украшенные закрученными полосками органзы и витыми шнурами. От бархатных пылесборников, которые так любили волшебники, Гермиона отказалась сразу же. Мебель в гостиной была обита такой же тканью. Два дивана, несколько кресел, два резных шкафа с подсвеченными зеркальными полками и торшер, больше напоминавший увитый плющом резной столб. Но это если не заметить, что тёмно-зелёные листья с потрясающей достоверностью вырезаны из нефрита.

На полу красовался толстый серый ковер с тёмным узором по краю. Одна из самых тяжеловесных покупок из Берлина. При воспоминаниях о длине таможенной формы, которую пришлось тогда заполнять, у Гермионы до сих пор дрожала правая рука.

Я думал, что в домах гриффиндорцев больше красного, — сказал Люциус. — И всюду львы.

От красного цвета болит голова. У меня есть кое-где пурпурный и бордовый, — тихо ответила Гермиона, занимая место напротив. — К тому же, чтобы быть гриффиндорцем в полном смысле этого слова нужно закончить факультет Гриффиндор школы чародейства и волшебства Хогвартс. Я же… . у меня и школьного аттестата нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда выдастся свободная минутка, мы это исправим, — отмахнулся Малфой.

На столике между ними появился серебряный поднос с фарфоровым чайником, обернутом в хрустящее белое полотенце, чашки и стеклянная сахарница.

Эльфы, — пробормотал Люциус. — Да, Драко рассказывал, что ты стала рабовладельцем.

Гермиона предположила, что Люциус Малфой в своей обычной манере вновь начнет кружить вокруг цели своего визита, как охотящийся волк вокруг охраняемого стада и приготовилась к беседе, минимум, на четверть часа о погоде, доме и её путешествии из Финляндии в Англии. Но, к её изумлению, мужчина, даже не сделав первого глотка из чашки, перешел к делу.

У нас беда, Гермиона. Сегодня утром состоялось заседание Совета Магов. Предполагалось, что не будет ничего необычного — организационные вопросы, возможно, выборы нового секретаря. Ждал голосования пункт закона о налогах на использование мётел. Но…  Дамблдор, — фамилию директора Малфой выдохнул с бессильной ненавистью. — Решил разыграть одну из своих карт. Несколько часов назад представитель семьи Уизли стал «лордом» Совета Магов.

Кто? — Гермиона едва не подавилась горячим чаем. Закашлялась. — Кто из них?

Встречаться с семьёй Уизли, некоторых представителей которой она, несмотря ни на что, уважала, раньше времени не хотелось.

Артур Уизли. Этот…  рыжий тупой самодовольный лох!

Не сдержавшись, девушка хихикнула. Хотя впору было испугаться. Откровенное отвращение и ненависть на холёном лице лорда Люциуса Малфоя смотрелись жутковато. Не хотелось бы ей когда-нибудь заслужить подобное отношение. Но для волшебника это было мимолётной слабостью.

Да, Гермиона. Тесное общение с Антонином Долоховым никому из нас на пользу не пошло. Честно говоря, от некоторых словечек я до сих пор не могу избавиться. По словам Нарциссы, это придает моей речи некий… колорит.

Гермиона чуть улыбнулась. Да, Долохов легко мог бы написать многотомную энциклопедию по науке ругательств и оскорблений.

Это…  отродье сильно нажилось на послевоенных штрафах. Помнишь, наше драгоценное Министерство Магии уничтожило финансы почти всех чистокровных семей Англии — Ноттов, Малфоев, Гойлов, да покоятся они с миром, Креббов, Паркинсон. Всех! Даже Забини, хотя они и пришлые и в войне не участвовали, не избежали общей участи. Теперь-то всем известно, что большая часть тех груд золота была потрачена не «на восстановление инфраструктуры волшебного сообщества Великобритании», а в конкретные карманы. И Уизли были одним из этих карманов, потому что трое из этой семейки работали в Министерстве.

Нувориши.

Гермиона мысленно предположила, что даже с наследством семьи Лестранж, талантом Драко Малфоя вкладывать деньги в дело, сейфы Малфоев не восстановились полностью. За последние несколько лет они не приобрели никакой недвижимости из-за запрета Визенгамота, хотя и умудрились привести в порядок Малфой-мэнор.

Видимо, Люциуса бесконечно уязвляло, что «какие-то Уизли, предатели крови и доверия» теперь богаче, чем знаменитые Малфои. Этот человек успокоится только когда все Уизли, а лучше все рыжеволосые волшебники, отправятся на тот свет.

Гермиона никогда не вникала в причины этой межклановой розни, но в эту минуту подумала, что истоки конфликта нужно изучить. Не возникает такая вражда на пустом месте.

И самое отвратительное, что никто не имеет возможности возразить. Финансовое ядро сформировано в банке «Гринготтс». Сто тысяч галеонов — гоблины это подтвердили. К тому же Уизли стали представлять в Совете Магов интересы магической расы. Интересы вейл, — и он пояснил удивлённой Гермионе. — На юге страны поселился небольшой клан. Всего дюжина особей. Их жилища очень удачно расположены на недавно купленной Ласками земле. Вейлы — существа в стране новые, хотя и всеми признанные. И им плевать на статус предателя крови и политические интересы. Они хотят жить спокойно, растить своих детёнышей и творить магию.

А жена Билла Уизли, Флер, на четверть вейла, — добавила Гермиона.