Хранительница (Трилогия) - Кузнецова Светлана Владимировна

А после в голову хлынул поток информации, которой щедро делился со мной Прошка. Оказывается, пока я дремала, кто-то проник на территорию и сейчас пробирался в нашу сторону, и этот кто-то – вовсе не хозяин дома и не его слуга. Отдав Прошке команду спрятаться под одним из столов в комнате, сама я взяла отрез ткани и накинула на себя, расположившись в непосредственной близости от платья. Очень не хотелось допустить порчу этого изделия и подвести милого старичка Переса, доверившего нам сохранность своей репутации. Несмотря на то что я знала о приближении злоумышленника, мои глаза снова начали слипаться, а мысли разбредаться в разные стороны. Спас положение мой медальон, послав резкий импульс, обжигающей волной прокатившийся по телу. Сообразив, что происходит что-то неправильное, я поняла, что кто-то воздействует на меня силой магии, заставляя думать о чем угодно, только не о возможной угрозе. Осознав все это, я сильно разозлилась. Ну он у меня попляшет, этот шутник! Ишь ты, придумал – романтическое настроение, крепкий сон и полная релаксация. Я ему устрою полную релаксацию! Отогнув краешек ткани, я стала внимательно следить за входом в комнату, понимая, что моя злость чудесным образом прогнала все навеянное чужой магией. Долго ждать не пришлось. Минут через пять лунную дорожку перечеркнула появившаяся тень от темного силуэта, возникшего в дверях комнаты. Стараясь делать это незаметно, я подобралась для решающего рывка.

Постояв некоторое время в дверях и убедившись, что в комнате никого нет, незнакомец перешагнул через порог. Уверенной походкой, показывающей, что этот человек бывал здесь не один раз и прекрасно ориентируется в помещении, он двинулся к столу, расположенному у правой стены. Насколько я помню, именно там были разложены различные швейные принадлежности: иголки, булавки, наперстки, ножницы и куча другой всякой всячины. Немного покопавшись во всем этом разнообразии, незнакомец двинулся к вывешенному платью, что-то сжимая в руках. Пересекая окно, он попал в полосу лунного света, и в его руке сверкнула сталь, выдавая портновские ножницы. Ну что ж, как говорится, преступный умысел налицо, и мы спокойно можем брать преступника с поличным. Мысленно попросив Прошу быть настороже и ни в коем случае не дать уйти злоумышленнику, я дождалась, когда он приблизится почти вплотную к платью и, соответственно, ко мне. Откинув ткань, под которой до сих пор пряталась, я с ехидцей поинтересовалась:

– Скажите, а клиентка в курсе тех изменений в покрое ее платья, которые вы намереваетесь внести?

Темная фигура незнакомца дернулась, и на пол с грохотом упали тяжелые ножницы. После секундной заминки он метнулся к выходу, но там его уже ждал Прошка, для пущего эффекта приняв агрессивную позу и с глухим рычанием хлеща хвостом себя по бокам. Застыв от испуга как соляной столб, злоумышленник медленно повернулся ко мне. Решив прекратить эту глупую загадочность и наконец рассмотреть того, кто скрывает свое лицо под темным капюшоном, я зажгла свет в комнате. Высокий худой мужчина с крючковатым носом и редкими волосами, зализанными набок, увидев меня, плюхнулся на колени.

– Пощадите! Прошу вас, не выдавайте меня… я могу хорошо заплатить. Вас же нанял этот рохля Перес? Так я могу дать вам намного, намного больше, только отпустите меня и сделайте вид, что никого здесь не видели! – Незнакомый мужчина, стоявший на коленях и униженно умоляющий совершить подлость, вызывал у меня только чувство гадливости.

Сообразив по брезгливой гримасе, что меня не прельстили его посулы, он постарался незаметно засунуть руку за пазуху, и на его лице появилось выражение полного превосходства.

– Ну все, хватит! Не хотела по-хорошему, будет по-плохому. – Встав с колен, мужчина поднял вверх руку с зажатой в кулаке цепочкой. – Все равно все будет по-моему! Но я великодушен и не стану тебя уничтожать, хотя запросто мог бы. Ты просто уснешь и забудешь, что видела меня здесь, ну а все твои знания и силы перейдут к хозяину этого амулета. – С этими словами мужчина разломил серый квадратик на две части и бросил их на пол.

Терять память мне совершенно не хотелось, а потому я на всякий случай возвела вокруг себя защитный купол, совершенно не представляя, помогает он при таких ситуациях или нет. Когда я творила заклинание, легкое жжение в груди, начавшееся на месте нахождения медальона, перешло к кистям рук и в результате скопилось в подушечках пальцев. Так и получилось, что излишки энергии, появившиеся в пальцах, я также постаралась задействовать в своей защите, после чего с трепетом осталась ждать результата. Судя по всему, результат был, так как и без того вытянутое лицо нашего злоумышленника стало медленно, но верно еще больше вытягиваться в длину. Первым делом я проверила состояние моего Прошки. К счастью, на него это не подействовало, и я поставила себе на заметку потом у него вызнать все о влиянии враждебной магии на кса-рдонов. Сейчас же Прошка уселся в свободной позе и, словно дразня этого придурка, принялся вылизываться.

– Н-но как это может быть? Он же уверил меня, что амулет сработает в любом случае! Я ничего не понимаю. – Совершенно раздавленный, мужик ползал по полу, подбирая брошенные осколки амулета и поднося их вплотную к глазам, пытаясь что-то рассмотреть.

– И кто же вас так обманул? – Как можно более нейтральным тоном, тихо поинтересовалась я. – Он, наверное, взял с вас немалую сумму, а теперь выясняется, что его обещания ничего не стоят. Так кто он? – Я говорила тихим, проникновенным голосом, стараясь не спугнуть нежданную откровенность нашего задержанного.

Мне показалось очень важным постараться узнать, кто в этом городе может применять такую магию, которая, высасывая все жизненные силы, направленно передает их своему хозяину. И самое мерзкое – это то, что хозяин всего этого безобразия остается за кадром, предпочитая загребать жар чужими руками. Интересно, скольким еще подонкам, да и просто недалеким людям он раздал такие же игрушки и сколько за последнее время в этом городе произошло непонятных случаев с потерей памяти или со смертельным исходом?

– А? Что вы говорите? – Сидевший на полу мужчина поднял ко мне лицо с абсолютно пустым выражением. – О каком таком амулете идет речь, что вы меня путаете? И вообще, кто вы такая, новая пассия моего дружка Переса?

Осколки амулета прямо на глазах стали превращаться в пыль, и я поняла, что ничего не добьюсь от этого ненормального. Видимо, не достигнув цели, магия амулета ударила рикошетом по тому, кто ее активировал, и заставила его забыть все, что связано с этим амулетом и тем, у кого он этот амулет приобрел. Решив проверить, насколько далеко зашла его амнезия, я задала простой вопрос:

– Кто вы такой и что здесь делали? Советую отвечать быстро и честно, иначе мой трарг может не сдержать свою кровожадность. Надеюсь, вы еще помните, кто такие боевые трарги?

Покосившись на вольготно развалившегося Прошку, незнакомец нерешительно начал свой рассказ, из которого выяснилось, что его зовут Клюка и он так же, как и Перес, является портным. Только одна неувязочка – у веселого и обходительного господина Переса слишком много клиентов, хотя он и не придерживается стандартных канонов столичной моды и порой отказывается шить вещи, если считает, что они не подойдут его новой клиентке. А вот Клюка всегда готов пойти навстречу своим клиентам и сшить им любую вещь именно того фасона, который они пожелают, только вот заказы идут делать все равно почему-то к Пересу. Когда-то в этой части города портной Клюка был самым высокооплачиваемым и престижным мастером, но с тех пор, как сюда переехал Перес, дела у него стали идти все хуже и хуже. И за каких-то жалких пять лет все дела портного окончательно пришли в упадок, а сам Клюка люто возненавидел своего более удачливого конкурента. Именно поэтому он и решился на порчу дорогих платьев, стараясь подорвать сложившуюся безупречную репутацию своего врага и ввести его в большие денежные расходы. Уже несколько клиенток из новеньких, не получивших вовремя свои заказы, были переманены Клюкой клятвенным заверением быстрее и дешевле своего конкурента сшить эти самые платья. Клюке было несложно это сделать, так как у него уже были пошиты заготовки этих платьев, которые он сам же и испортил, пробравшись к Пересу в мастерскую.