Полярная мечта - Александр Казанцев

Росов остановился в нескольких шагах от крыльца и отрапортовал по-военному:

— Летающая лодка и ее экипаж находятся в вашем распоряжении. Докладывает командир лодки Росов.

— Спасибо, Росов, — кивнула Маша.

— Разрешите узнать, какая будет поставлена задача?

— Обычная для вас ледовая разведка, — улыбнулась Маша.

— Слушаю, — невозмутимо отозвался летчик.

— Нужно будет изучить с воздуха, как повлияет «подводное солнце» на ледяной покров моря.

— Разрешите идти?

— Нет. Сейчас передан сигнал тревоги. Я ждала, пока вы подойдете. По второму сигналу я взорву атомную бомбу.

— Атомную бомбу? — насторожился Росов, невольно оглядываясь на озеро, где осталась его лодка.

— В море, под водой. И достаточно далеко отсюда, — успокоила его Маша. — «Подводное солнце», надо зажечь. «Спичка» должна дать температуру в десять миллионов градусов.

— Жарковато, — усмехнулся Росов.

— Будет эффектное зрелище. Вы увидите его из нашего укрытия. Расскажете своим… ребятишкам, — Маша и бровью не повела, сказав это.

Росов не заметил подвоха:

— Непременно расскажу, если разрешаете. Сестренка из школы самых отчаянных приведет.

— Пойдемте в укрытие. Члены комиссии уже прячутся, — скрывая улыбку, сказала Маша.

Росов оглянулся и увидел, что ученые, около которых он только что был, один за другим исчезают, очевидно куда-то спускаясь.

Маша повела Росова в железобетонный домик. Оказывается, здесь тоже нужно было спускаться ни лестнице. Основная часть пульта управления помещалась под землей. В совершенно круглой комнате на стенах укреплены были незнакомые Росову приборы с циферблатами. Сам пульт управления был очень прост. Черная эбонитовая панель, расположенные в один ряд кнопки с надписями, в два ряда над ними — сигнальные лампочки.

Через узкие бойницы как раз на уровне земли видно было покрытое льдами море.

Маша заняла место за пультом рядом с оператором и скомандовала:

— Всем надеть темные очки!

Откуда то послышатся голос Овесяна:

— Мария Сергеевна! Все ли у вас готово?

— Все готово, Арамаз Иосифович, — ответила Маша, торжественно произнеся полное имя академика.

— Даю предупреждение на электростанцию, на летающую лодку, в поселок строителей… по тундре… Внимание!

— Внимание! — раздалось теперь снаружи, очевидно из репродукторов, установленных в тундре. — Внимание! Через несколько минут в море будет произведен атомный взрыв. Рекомендуется пройти в укрытия и не смотреть в сторону моря без темных очков. Внимание!

Голос смолк. На руке у Росова тикали часы. В такт им напряженно билась жилка на виске. В ушах звенело, как бывает при подъеме на большую высоту или в полной тишине. Через бойницу была видна пригнувшаяся к земле трава. Она шуршала на ветру.

Росов оглянулся на Машу. Темные очки скрывали ее глаза. Наверное, он сейчас не существовал для нее. Он переступил на другую ногу и невольно затаил дыхание.

Раздались один за другим короткие сигналы, какие дают по радио при проверке времени. Один, другой, третий, четвертый, пятый…

Оттого, что Росов не знал, сколько их будет, он непроизвольно напряг мускулы, сжал челюсти, сощурил глаза.

— Шесть, семь, восемь девять…

Последний сигнал был длиннее.

За спиной Росова что-то щелкнуло, но он не обернулся.

В первый момент ему показалось, что в море ничего не изменилось, — та же спокойная, белая равнина. Но в следующее мгновение почти у самого горизонта над поверхностью льда словно вырос или появился прежде невидимый яркий и толстый столб. Вверху он стал расплываться, клубиться, и скоро на гиганском стволе толщиною в полкилометра будто выросли покрытые облачной листвой ветви. Надо льдом теперь на высоту не менее полутора километров, — летчик определил это безошибочно, — поднимался развесистый дуб-колосс, раскинув над морем свою клубящуюся, живую крону. У воображаемых корней море как бы приподнялось, образовав не то белый холм, не то постамент. Вскоре сходство с исполинским деревом исчезло. Крона его расплылась, превратилась в грибовидное облако. Точно судить о его цвете Росов не мог, поскольку был в темных очках.

И только теперь докатился звук. Голову словно сжало с двух сторон, тряхнуло, в глазах потемнело. Гул продолжался, и Росов не мог понять, гудит у него в голове или гремят раскаты.

Он снял очки и оглянулся. Маша, положив перед собой очки, смотрела мимо него. Лицо ее было взволнованно, глаза расширены. Она стояла в напряженной позе, закусив губы и всматриваясь в даль, как будто стараясь увидеть такое, чего никто, кроме нее, не увидит. Руки ее лежали на панели. Пальцы нажали одну за другой три кнопки.

Чудовищный гриб висел над горизонтом. Основание его стержня стало ослепительно белым.

— Это пар… наш пар, — радостно сказала Маша. — «Подводное солнце» зажглось.

Ледяное поле под расползающимся грибовидным облаком стало темным.

— Теперь можно выйти на берег. На таком расстоянии радиоактивность не опасна, — сказала Маша, вставая.

Росов поднялся и вышел следом за нею.

В тундре ничего особенного не произошло, только над морем нависла темная штормовая туча.

— Чистая вода… полынья, — указала Маша на горизонт. — Вы не представляете, сколько там выделяется сейчас тепла. Скоро теплая волна дойдет до берега.

Росов шел за Машей к укрытию, где находились члены комиссии. Ледяная равнина менялась. Ее пересекли трещины, она не была теперь такой мертвенно безмятежной, как несколько минут назад. Росову даже показалось, что кое-где из трещин поднимается пар.

Члены комиссии тоже вышли из укрытия. Они стояли на берегу, наблюдая за поведением льдов. Прибрежное ледяное поле оживало на глазах, вспучивалось, трескалось. Над ним клубился пар.

Росов переводил восхищенный взгляд с моря на Машу.

Маша не замечала Росова, может быть забыла о нем. Со стороны моря несся гул, какой бывает при сдвижке льдов. Льды действительно двигались, расходились, образуя разводья. Между льдинами вода клокотала. Обломки льдин плясали в кипящей воде. Над морем стелился туман, горизонта уже не было видно. Скоро пляску льдин можно было видеть лишь у песчаного пляжа.

Росов вспомнил, как забавлял он ребят, учеников сестры. В кипяток опускались кусочки сухого льда, твердой углекислоты, добытой у продавщицы мороженого. Эти кусочки носились по тарелке с горячей водой, выпуская клубы пара. Нечто подобное происходило и в море. Лед клубился, вода клокотала, туман надвигался на берег.

Люди с трудом различали друг друга. Росов только знал, что Маша стоит неподалеку, угадывая ее фигуру. Чтобы услышать ее голос, он сказал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});