Мятеж четырех - Олаф Бьорн Локнит

Изменники просчитались.

Благородное дворянство, тарантийцы, все подданные Аквилонии, верные своему государю, отвратились от предательства и тем самым заговор стал лишь недостойным комплотом кучки людей, потерявших любые представления о чести, забывших присягу на верность и исподтишка подталкиваемых иноземными недоброжелателями нашей великой страны.

Благодаря истинным патриотам и верным слугам короля планы изменников были раскрыты заранее и теперь лишь следовало дать заговору возможность проявить себя не в пустопорожних разговорах и злобных нашептываниях, но в действии. И вот коварные злодеи начали осуществлять свои гнусный замысел – именно они подталкивали короля к войне с сопредельным государством, рассчитывая ослабить мощь Аквилонии и отвлечь войско от планируемых событий в столице, удалили из Тарантии полки гвардии, призывали к беспорядкам на улицах и разжигали среди аквилонцев ненависть к подданным благородного короля Амальрика Офирского, сердечного друга Аквилонской монархии.

Когда же их планы начали проваливаться, было решено пойти на самое ужасное преступление, уступающее в мерзости лишь богохульству – на убийство короля.

Лишь благодаря верности гвардии, государственного канцлера, трибунов и центурионов прославленного аквилонского войска подлый замысел сорвался, заговорщики стали жертвами своего же коварства и пали под ударами мечей отстаивавших своего короля благородных дворян.

Беспокойство для государства и трона устранено, король жив и его драгоценное здоровье вне опасности.

Сим Эдиктом повелевается:

– лишить всех участвовавших в заговоре дворян поместных титулов и привилегий;

– даровать Его светлости канцлеру Публио, барону Гленнору, центуриону гвардии Юнию Паллантиду, герцогу Пуантена Просперо, а также иным охранителям трона надлежащие награды за заслуги перед Аквилонией, не требующие развернутых пояснений и перечислений;

– во имя избавления короля от гибели, а Аквилонии – от разорения и бедствий отменить добавочный налог на землю, что будет способствовать дальнейшему процветанию наших подданных.

Конан I Аквилонский из Канахов

13 день первой зимней луны 1288 года.»

На подлиннике Эдикта, хранящемся в дворцовой библиотеке, рукой Халька, барона Юсдаля, приписано:

«Какое выдающееся вранье! На мой взгляд, Ринга и Просперо несколько переиграли с патетикой, а Конан погорячился, одобрив их сочинение. Однако я не сомневаюсь, что плебс поверит всему… Х.Ю.»

Глава пятнадцатая

МОРАДДИН, ШЕСТОЙ РАССКАЗ

Тарантия, столица Аквилонии, королевский дворец.

Ночь с 12 на 13 день – 14 день первой зимней луны 1288 г.

«…Замысел заговорщиков был прост и незамысловат, как и во всех подобных случаях. Они сумели удалить со своих постов часть преданных королю гвардейцев, беспрепятственно проникли в личные королевские покои, а дальнейшее было уже делом удачи. Однако в события, разворачивающиеся в Тарантийском коронном замке, оказались втянуты слишком много действующих лиц, каждое из которых вело самостоятельную игру. Вдобавок, в самый решающий миг, вступил в силу договор конфидента Немедии и стигийского чародея Тот-Амона. Последствия этого вмешательства были ужасны.

Но так или иначе, правда все же восторжествовала и корона Аквилонии вернулась к ее законному обладателю. Другое дело, что во все летописи и хроники вошла официальная версия этих событий, наскоро состряпанная собственно королем, герцогом Просперо и представителем Трона Немедии. Почему они сочли необходимым скрыть истину? Кто знает? Скорее всего, из тех простейших соображений, что подлинные события слишком невероятны и до поры никому не стоит знать о них. Потомки беспристрастно разберутся, кто был прав, а кто виноват, и расставят все по своим местам.

Но дабы у этих самых потомков имелось, на основании чего судить и выносить свой приговор, я и решился записать рассказы всех, принимавших участие в событиях конца 1288 года в Аквилонии. Удалось мне это или нет – судить возможным читателям. А пока этой рукописи суждено отправиться на долгое хранение в библиотеку дворца. Пусть лежит под спудом и ожидает своего часа…»

Из «Синей или Незаконной Хроники» Аквилонского королевства

Получилось так, что моя дражайшая супруга – светлейшая Ринга, графиня Эрде – из-за собственного своеволия и, на мой взгляд, чрезмерной инициативы, едва не загнала всю нашу компанию в могилу. Спустя несколько дней после ночи «Мятежа Четырех» я все-таки добился от Ринги внятных и подробных объяснений, а когда она рассказала о заключенной с Тот-Амоном сделке, я в очередной раз убедился, что женщин и за арбалетный перестрел не следует подпускать к политике или тайным государственным делам. Однако злиться на Рингу не было причин. Она добилась своего, хотя и рисковала очень многим, включая собственную жизнь.

…Кажется, Хальк уже рассказывал о той холодной ночи, когда незадолго до полуночи экипажи герцога Тьерри подъехали к хозяйственным воротам Тарантийского замка. Равно как и о моем с Рингой решении немедленно освободить Конана и кофийского короля, незнамо как очутившихся в заточении. Тотлант навел морок на прочих заговорщиков, моя жена, королевский библиотекарь и Веллан незаметно покинули отряд, направившись к подвалу, остальные же продолжали свой путь через пустынные коридоры дворца.

Значительно позже, когда мне стали известны все обстоятельства дворянского комплота, ныне с легкой руки Гая Петрониуса именуемого «Мятежом Четырех», выяснилось, что Аксалант и его присные не были полнейшими идиотами, как мы все полагали изначально. Заговор планировался в течении несколько лун и охватывал не только кучку бывших придворных и гвардейцев. Все было задумано гораздо шире.

За два дня пребывания в Тарантии ни я, ни тем более Конан не смогли узнать, что в продолжении минувшей седмицы Аксалант и Волмана, пользуясь отсутствием герцога Просперо, повлияли на руководство армии и квартирующих в Тарантии гвардейских частей, распространив фальшивые слухи о беспокойствах на закатной границе. Уже вернувшись в замок я лично видел поддельные письма от губернаторов Закатной Марки, Тусцелана и Конаджохары, доставленные «срочной почтой», а если говорить точнее – переодетыми под королевских гонцов слугами герцога Тьерри. Любопытно, что в Военной управе Аквилонии, славящейся своим канцеляризмом, поверили в подлог и вскоре последовал приказ снять со столичных гарнизонов несколько полков и отправить на закат.

Герцог Пуантенский покинул столицу очень вовремя. Тицо сам подписал себе приговор, отослав в Немедию человека, являвшегося правой рукой короля. Разумеется, Просперо уехал в сопровождении гвардейских отрядов (этикет обязывает) и, таким образом, в городе оставались лишь полк Черных Драконов (не более двухсот человек, половина из которых несла ремонтерскую службу вне строя, за пределами Тарантии), две роты Алых Кирасир (Громал сумел подкупить около двадцати человек) и не несущие охранной повинности инженерные полки. Отсюда можно заключить, что заговор был подготовлен весьма грамотно: приближенные короля, способные в критической ситуации на решительные действия, удалены из столицы, равно как и боеспособные воинские части; некоторые гвардейцы, охранявшие замок, были на стороне заговорщиков, а начальник ночной стражи – Громал – сумел вовремя отозвать телохранителей короля из состава Черных Драконов. Против оставшегося в одиночестве Конана было направлено чуть больше двух десятков мечей непосредственных исполнителей и дворян, возглавлявших переворот. Сколь бы киммериец не был силен и обучен мечному бою, выстоять против такого количества нападавших он не сумел бы. Это я говорю со знанием дела, будучи достаточно хорошо знаком со способностями Конана. К сожалению, варвар зачастую полагается на свою физическую мощь, не учитывая, что ее способны сокрушить ловкость и примитивное численное преимущество.

Вроде бы переворот должен был увенчаться успехом так как, на мой взгляд, у Аксаланта имелись все возможности выиграть эту рискованную партию.

Конечно же, таковое стечение обстоятельств лишь играло нам на руку. Если самозванец будет убит, его место немедленно займет «двойник», представленный заговорщикам королем Страбонусом. То есть самый настоящий Конан. Дальнейшее развитие событий видно, как на ладони: утром киммериец усиливает охрану дворца, используя верных Черных Драконов, а люди начальника тайной службы барона Гленнора, следуя приказу короля, быстро и незаметно захватывают всех руководителей переворота и препровождают их в Железную башню. Затем Конан отзывает гвардию с заката и начинает прочесывать столицу в поисках оставшихся на свободе заговорщиков.