Розы для богатых - Джонелл Лоусон

– Есть что-нибудь относительно этой женщины? Тебе удалось что-то еще узнать о ней?

Джон слабо улыбнулся и покачал головой:

– Мой источник в Сан-Франциско беседовал с одним человеком, который помнит, как она пела в баре. Он не смог припомнить очень много, сказал только, что это была потрясающая рыжая девчонка с сильным акцентом, южным акцентом.

Брайан тут же подумал об Отэм.

– Черт, совсем забыл. Потрясающая рыжая девчонка ждет меня с завтраком на террасе. Вот только акцента у нее нет.

Джон улыбнулся и пошел к двери.

– Еще увидимся. – Он остановился и обернулся к Брайану. – Значит, очаровашка?

Брайан усмехнулся и пожал плечами:

– Это я перенял у жены. Думаю, немного обаяния не помешает.

Он попрощался с Джоном и пошел к двустворчатой двери, ведущей на террасу. Отэм сидела за столом, держа в руках чашку кофе. Она прикасалась губами к ободку чашки, но не пила. Брайан наклонился над женой и потерся губами об ее щеку.

– Извини, что опоздал.

Отэм что-то рассеянно пробормотала. Он повернул ее лицо к себе и долго и пристально изучал его. Несмотря на все старания, косметика не могла скрыть бледность кожи. Отэм нездоровилось, она пыталась не показывать этого, и тем не менее она болела.

Он взял ее за руку и сел на стул напротив.

– Я хочу, чтобы ты пошла к доктору Олбрайту. Сегодня же. Никаких отказов.

– Брайан, я в порядке. Просто легкое недомогание. Через несколько дней все пройдет.

– Ты это говорила неделю назад. – Его завтрак лежал на подносе под крышкой, а Отэм ковыряла кусочек сухого тоста. – Тебе не хочется есть?

– Нет. У меня хреново с желудком.

Брайан посмотрел на тост, потом на Отэм.

– Может, ты беременна?

– Нет, – сказала она и покачала головой. – Этого не может быть.

– Почему ты так уверена? Мы женаты больше двух месяцев, и за это время у тебя не было месячных.

Она пожала плечами:

– У меня в организме просто… что-то расклеилось. Поверь мне, я не беременна.

– Мне кажется, тебе надо сходить к доктору Олбрайту и убедиться.

Отэм нахмурилась и сказала высоким раздраженным голосом:

– Я не беременна, Брайан. Пожалуйста, прекрати!

– Не могу. Весьма вероятно, что ты беременна. Эти таблетки, которые ты принимаешь, – простой сахар. Я их подменил.

Она озадаченно уставилась на него, словно пыталась осмыслить услышанное:

– Что, что?

– Я их подменил. Я знал, что ты тайком принимаешь таблетки, поэтому нашел их и заменил на сахарные таблетки, которые сам сделал. Отэм, у нас был договор. Ты не выполняла того, что пообещала. Ребенок в течение года, помнишь?

Она вся обмякла на стуле и простонала:

– Боже милостивый… Глупый ты человек. Ты не понимаешь, что натворил. – Она вырвала у него руку и бросилась в дом.

Брайан кинулся за ней. Он ожидал от Отэм, может быть, вспышки гнева или что она разозлится, но ее голос был на удивление тихим, измученным. На верхней площадке лестницы стояла Молли, вопросительно посмотревшая на него, но Брайан промчался мимо, ничего не сказав.

Когда он вбежал в комнату, Отэм стояла у письменного стола с календарем в руках.

– Ублюдок! – закричала она и через всю комнату запустила в него календарем. – Я сделаю аборт. Я не буду рожать этого ребенка. Я не могу. Я не выпущу невинное существо в эту грязь. Ни за что.

– В какую грязь? – спросил Брайан, непонимающе хмуря лоб. – О чем ты говоришь?

Отэм размахивала руками, и в ее голосе зазвучали истерические нотки:

– Ты не понимаешь. Я не могу родить этого ребенка. Ни за что. – Она смахнула волосы с лица и зашагала по комнате, ломая руки. – Я не выдержу этого, Брайан. Я больше не могу. Мне кажется, что меня кидает из стороны в сторону, что меня рвут на части.

Она взглянула на него, и в ее глазах была мольба.

– Мы не можем оставить ребенка. Ребенку нужна любовь. Двое родителей. Мы не в силах ему этого дать.

Брайан шагнул вперед и протянул ей руки:

– Я ничего не могу понять, дорогая. У нашего ребенка будет любовь, вся любовь, какая только возможна. И двое родителей. Брайан и Отэм.

– Нет! – Она отпрянула от него, ее голос сорвался. – Ребенок должен быть окружен любовью. Двое родителей, которые любят его и друг друга. А ты не любишь меня, Брайан. Ты женился на мне только потому, что я принадлежала твоему отцу и тебе хотелось иметь то, что имел он. Я наблюдала за тобой. О, я долго наблюдала за тобой, Брайан!… Как только ты приехал домой, ты начал бороться за то, чтобы во всем превзойти своего отца. Жениться на Отэм. Сделать ее беременной. Превзойти большого человека.

Совершенно запутавшись и разозлившись, Брайан закричал:

– Не люблю тебя? Черт побери, женщина, ты что, ослепла? У меня сердце разрывается, пока я жду от тебя какого-нибудь знака, что ты чувствуешь ко мне хотя бы десятую долю того, что я. – Он поймал ее за руку и притянул к себе, но тут же почувствовал, как его злость испаряется. И заговорил с ней тихо и спокойно: – Я женился на тебе по одной причине, по одной-единственной причине. Отэм, я тебя люблю. С каждым днем все больше и больше, если только это возможно. Если я потеряю тебя, значит, я потеряю единственное, что мне действительно дорого. Может, я поступил неправильно, но я подменил таблетки лишь для того, чтобы удержать тебя.

– Бог мой, – простонала она. – Ты не должен был любить меня!

Отэм оттолкнула Брайана, и дальше он мог лишь беспомощно наблюдать, как у его жены случилось нечто вроде припадка. Это не было похоже на истерику, которую Брайан видел, когда с Арти произошла авария. Это скорее походило на распад личности, и Брайана невыразимо мучило состояние Отэм. Ее глаза потухли, она смотрела по сторонам, ничего не видя. Отэм залезла на кровать и свернулась, как эмбрион, крепко прижав руки к животу. «Попался в западню, – шептала она. – Бедный маленький ребеночек… попался в западню». Раз за разом, бесконечно повторяла она одни и те же слова.

Брайан обнял жену, всей душой порываясь помочь ей и мучаясь оттого, что бессилен это сделать. Отэм была сейчас где-то далеко, в своем личном аду, стонала и бормотала неразборчивые жалобы.

Крайне обеспокоенный ее состоянием, Брайан позвал Молли, а потом позвонил доктору Олбрайту. Они вместе с Молли остались с Отэм, и Брайан, обняв ее, покачивал и что-то нашептывал Отэм на ухо, пока Дэйзи не ввела в комнату доктора Олбрайта.

Доктор Олбрайт, взглянув на Отэм, приказал всем выйти из комнаты. Выставленный в коридор, Брайан сел на бархатный диванчик рядом с Молли и стал ждать.

– Ты не знаешь, с ней такое раньше случалось?

– Даже не могу сказать.

– Не можешь или не хочешь?

Молли похлопала его по руке.

– Отэм чувствует гораздо глубже, чем другие. Она очень сильно любит, очень сильно ненавидит. Я так думаю, что людям вроде нее время от времени надо немножко взрываться, а не то так сломаются, что снова не соберешь. – Она сжала его руку и посмотрела на Брайана как-то успокаивающе. – Я думаю, что война в Отэм закончилась. Вы только наберитесь терпения. Сейчас вы ей будете нужны больше, чем когда-либо.