Зора (СИ) - "1ex0"

Минуло 2 толнора, и на закате миру был явлен новый некрополис. Теперь тишина и чистота владычествовали тут. А тьма и смерть создавали обстановку, пригодную для обитания самых совершенных существ в мире. Оставив этот город позади, пятеро учеников Бэйна двинулись на юго-запад, чтобы теперь вступить в земли Форманиса и принять нового зоралиста в число служителей бога Пустоты.

Болота Н’октуса были насквозь пропитаны силой бессмертного. Эти земли были первыми, подпавшими под действие силы Зораги. Глядя на прошлое через дары духа, Лукреция, Лукас, Константин, Влад и Алиса видели, что здесь был возведён первый форт, который должен был набирать всех крепких мужчин, чтобы делать из них высококлассных воителей. В этом форте должен был сформироваться огромный отряд, который будет выполнять все указания вирана. Но не было бы идеи создания форта, если бы не было и первого плана. Виран желал покончить со всеми древними существами, чтобы окончательно подчинить себе весь этот мир. Но, как видно, тот человек, которому было доверено организовать подобного рода воинство, оказался на редкость мерзостным, а потому рука смерти коснулась его, так что теперь он стал Форманисом, зоралистом, который предпочитает управлять зелёным пламенем и взращивать это мастерство. Результаты его силы можно было видеть уже сейчас, на подступи к его месту обитания. Тенистые глубины болот сияли зелёным блеском его силы. Однако это свечение исходило не от самой воды, а от земли. На поверхности почвы располагались трещины, из которых сочилась сила зора. Используя своё мастерство управления пламенем смерти, Форманис внедрил её под землю, так что всякий живой, проходящий по этой местности, если и не задохнётся от жуткого марева, то будет поглощён смертью, которая вырывается из-под ног. Также в прошлом зордалоды видели, что средь людей ходит какая-то легенда об архимаге – некоем великом чародее, который не принадлежит ни к одной из башен. Согласно этой легенде, он придёт в час великой нужды и уничтожит всё зло в этом мире, чтобы люди могли поживать тут, не ведая тревог и волнений. И, как они думали, этот самый архимаг и был управитель форта Н’октус, ведь этот человек, и в самом деле, обладал какими-то магическими дарованиями. В частности, ему была доступна возможность доносить до людей свои мысли, чтобы им было легче их принять. И хоть это было не так, всё же достаточно иронично получается, что великий архимаг, на которого все так надеялись, стал жутким личом, который использует свою магическую силу для того, чтобы уничтожать жизнь. Но помимо истории падения форта бессмертные также увидели историю гибели основателя тайной башни – чародея по имени Гесс. Он часто сотрудничал с управителем Н’октуса, а потому пропадал на территории этого форта. В тот день, когда случился первый Зорагалдиум, Гесс как раз таки находился там. Ксилийский океан вышел из берегов и покрыл всех, не оставив никого в живых. Сила Зораги стала формировать первого лича, а также сотворила из некоторых душ зер, которые теперь известны как призраки Заветной поляны, что водят бесконечный хоровод в сердце Шурайского леса.

Местность, лишённая жизни, где обитает умиротворяющий дух смерти. Чистота сущности, отсутствие хаоса и беспорядка. И, конечно же, всё, буквально каждый шаг пропитан его бескрайней силой. Деревья, наполненные духом зора, подняли вверх свои корявые пальцы, свидетельствуя о величии Форманиса. В их дуплах сиял бледно-зелёный свет. Иногда попадались бессмертные менги, тесары и зеры, которые были разбросаны то тут, то там. Они стояли на своих местах и безотрывно глядели на шестерых путников, которые прибыли в эти места. Каждый из них осенён запредельным могуществом, которое в них поселил их властелин. Форманис были настолько великим, что его сила накрывала эту местность дополнительно, создавая над всем болотом атмосферу тьмы и смерти. Будучи вторым покровом, эта сила распределялась равномерно, однако с каждым мигом её становилось чуточку больше. За две сотни корлов своего существования он скопил в себе столько могущества, что пелена, расстелившаяся над этим местом, начала концентрироваться и уплотняться, так что в одном месте зора начал скручиваться в спираль, образуя область повышенного сосредоточения могущества зоралиста, а именно там, где он сам и находился. Лукас использовал связующую силу смерти, чтобы образовать под своими ногами толстую кромку льда. И с каждым его шагом она продвигалась вперёд, а заканчивалась там, откуда Влад убирал свою ногу, так как именно он замыкал их шествие. Как и в первом случае, когда зордалоды прибыли в Ик’халим, смрад могущества зоралиста был настолько плотным, что затмил бы за собой физический взгляд. Однако для чародеев, озарённых зора, это не имело никакого значения. Взоры, наполненные силой смерти, давали им возможность прозревать сквозь это марево. И, приближаясь к эпицентру этого жуткого места, они видели, как впереди вырастали руины. Только в отличие от ик’халимских, эти развалины были практически целиком сокрушены. Заболоченное место и постоянное воздействие разрушительной силы смерти сделали своё дело, так что от крепости Н’октус, некогда бывшей маяком надежды для ничтожных смертных, осталось только лишь основание, чего не скажешь об остальных постройках – их остовов не было даже видно. И только лишь если прозреть сквозь корлы, то можно увидеть, какой была эта постройка по задумке создателей. Не такая уж внушительная. Но что говорить о давних днях?.. Сейчас люди возводят более качественные постройки. И вот, посреди основания крепости форта стоял он, тот, кого все нарекают болотное чудище, лихо с юга или н’октусский лич. Духовные взоры чародеев видели, как могущественная сила буквально сочится из него, медленно, подобно пламени зора, поднимается ввысь и смешивается с остальным покровом его могущества, который нависает над всем этим болотом. Его взор устремлён туда же, вверх, потому что стояла ночь, и он глядел на луну, которая для него была всегда полной, независимо от настоящей фазы ночного светила. Да, его могущество в магии смерти никак не означало, что он больше никак не может взаимодействовать с лунной силой. На нём была чёрная мантия чародея, на которую были наложены чары. Опоясано это магическое одеяние золотым ремнём в виде цепи, каждое звено которой также несло в себе чары. Одна рука опущена, другая вытянута и согнута в локте, так что рукав его мантии сполз до изгиба, обнажая парную кость его запястья. В этой руке он держал изящный посох, орнаментированный спиральными узорами, которые тянулись по всему древку. Место, за которое он ухватывался находилось ближе к навершию и было обмотано льняной тканью. А на самом верху был водружён человеческий череп, из глаз которых сочилось зелёное пламя зора. Это был не усилитель его магии, а самый настоящий магический артефакт, особая легендарная вещица, которая обладает собственной силой. Нечто подобное было в руке Бэйна. Однако то, что выступало в качестве источника силы, было настолько могущественно, что одно использование этого посоха может сокрушить весь этот мир. У Форманиса вещица была поскромнее, а также источником её силы была не чья-то душа, а могущественные чары, которые вложены туда самим Форманисом. Да, он сам себе создал своё оружие, а также самостоятельно зачаровал всё, что носил на себе. Голову лича украшала диадема с большим изумрудом на лбу. Таким же большим, какой был сейчас вставлен в навершие жезла Алисы. Эта вещь также была магическая. И некроманты смотрели на это совершенное существо, понимая, что помимо огромного мастерства управлять зелёным пламенем смерти, он ещё познал навык наложения чар на свои предметы. Да и притом настолько сильные, что никакой мастер этого ремесла не сможет даже приблизиться к нему. Что именно делал каждый надетый на него артефакт, зордалоды не знали, потому что сами-то они совсем ничего не смыслили в этом ремесле. Однако планировали начать обучение прямо здесь и сейчас. Форманис заговорил, вкладывая свои могущественные мысли в их головы: «Две с лишним стони корлов прошло с того мгновения, как я был порождён Зорагой, духом гибели, смерть несущим. И не видел более праведного существа, чем некромант. Двоих из вас я знаю. Остальные же новы для меня. Однако что произошло с ним?» Взгляд зоралиста пал на Влада, и под этим самым вопросом он подразумевал его двойственную сущность, как могли уместиться в нём и свет, и тьма так, чтобы он мог стать полноценным некромантом. Влад поведал ему свою историю, и бессмертный лишь молча кивнул ему в ответ, а после отвечал: «Если великий допускает это, значит, такое возможно. В ином бы случае свет в тебе стал бы мешать твоей тьме, и ты не смог бы существовать с этими двумя сущностями одновременно, - он снова глянул на луну, которая нависала над миром, и продолжил, - Скверна умаляется. Смерть торжествует. Земли познают покой. Мне достаточно этого, чтобы принять ваш путь» После этих слов Бэйн озарил его своей сущностью, после чего разумы всех бессмертных наполнились ещё и магическими знаниями Форманиса. А ему открылось всё, что знаем и умеем все мы. Это, вне всяких сомнений, было огромнейшим дополнением к бессмертному воинству. И теперь наш суд грянул с новой силой. То, как мы теперь пользовались зора, было просто необъяснимо. У этого мира и так не было шанса. А теперь ещё потеряна была всякая надежда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})