Не жизнь, а роман! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

- Ладно, мам, зови мальчишек кушать.

Планы менялись. Может, хорошо, что мама уедет?

Дальше дни проходили в хлопотах. Дети, бабушка, её операция на глазах, а потом всё устаканилось. Неожиданно бабушка взяла все домашние дела на себя. Правнуки её слушались безоговорочно, но за этим Катя следила сама, напоминая сыновьям, что прабабушка старенькая и за ней тоже надо приглядывать. Впрочем, встречи с Эмэри стали редкими и освободилось достаточно времени, чтобы всё успевать.

Катерина продолжала присматривать для себя подходящую работу, необходимое обучение, а заодно с интересом поглощала информацию по тем ремёслам, что она завела в замке. Хотелось выяснить, почему она не смогла добиться идеальной прозрачности стекла, как всё-таки надо было делать зеркало. Как можно было усовершенствовать ткацкие станки или чем следовало обогатить бедную почву. А потом вдруг увлекалась и читала об Алиеноре, королеве Франции или Мелисенде, иерусалимской королеве, об их предках и потомках...

Чем больше проходило времени, тем чаще казалось, что прошлое было сном. Отпускали изнуряющие отношения с Бертраном, которого она всё же полюбила и испытывала к нему более взрослые чувства, чем к тому же Славику. Забылся радостный подъём души при встрече с агой Явашем и последующее осознание, что он всё же человек своего времени, а она осталась чужой той эпохе, как бы не приспосабливалась. Все душевные привязки ослабевали, оставляя место только настоящему.

Жизнь входила в определённый ритм, и было удобно знать, что в два часа дети будут дома и их надо покормить, что в три часа бабушка будет сидеть в саду и приглядывать за их играми, что в пять...

Лето перевалило за середину, и больше нельзя было тянуть с решением: оставаться во Франции или ехать в Россию. Катерина несколько раз брала себе работу по переводу старинных текстов, но пока это больше походило на робкие попытки реализации увлечения, чем на надежду будущего заработка.

Репутации наработано не было, подтверждения квалификации тоже нет, а некоторые переведённые ею фразы вызывали сомнения у специалистов. Она объясняла, что значения слов отличалось даже в разных городах, не говоря уже о более обширных территориях, но это всё голословные утверждения, не подтверждённые фактами много возомнившей о себе русской.

И всё же Катя работала. Она написала несколько статей под чуткой бабушкиной редакцией, любящей чтобы всё звучало просто, доступно, а лучше даже в виде лозунгов, и выложила их в интернет в подходящих сообществах.

Благодаря тому, что она сама же перевела эти статьи на несколько языков, то у неё набралось изрядно подписчиков. На днях она получила интересное предложение от одного сообщества, и это сулило ей пусть крохотный, но постоянный доход.

Катерина радовалась, считая это хорошим знаком, и теперь она может увереннее продолжать свою работу в выбранном русле, отправляясь в Россию. Всё же ей пока необходима финансовая поддержка отца, а ему легче кормить всю семью, когда она собрана вместе.

Катерина работала у окна и замечала людей, что её охраняют, иногда видела Андрэ. Он слегка кивал ей, но не подходил, соблюдая правила защиты объекта. Размеренный распорядок, дети, бабушка - всё это затёрло предупреждение об опасностях из-за работы Вячеслава.

Катя была осторожна, но к ней не подходили незнакомцы, не присылали подозрительную почту, и её жизнь получалась удивительно обыденной, спокойной. Благодаря интернету в её руках были колоссальные возможности, но при этом она оставалась дома, слыша, как изредка шумят дети и раздаёт команды бабушка.

И вот стабильный распорядок дня сыграл свою негативную роль.

Никаких криков, взрывов, угроз... ничего. Катя вышла из супермаркета, сложила пакеты с продуктами в машину, покатила тележку на место и спокойно отодвинулась в сторону, когда мужчина рядом тоже подкатывал тележку, чтобы поставить её в общий ряд. Незаметный укол в шею, слабеющие ноги и цепкий взгляд того, кто стоял рядом.

Их было двое. Один уколол и поддержал её, второй прикрывал от камеры. Кто -то из посетителей забеспокоился, что ей плохо, но двое мужчин оказали «помощь», повели в сторону машины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Катя не потеряла сознание, она словно бы плыла, соображая с большим опозданием, и лишилась речи. Язык совершенно не хотел слушаться, зато ноги почему-то всё же переставлялись, хотя она хотела бы упасть и создать проблему похитителям.

Чужая машина стояла между двух маленьких грузовичков. Катерина вяло отметила, что сделано это специально, но понимание этого ничем ей не помогло. Прикрывая ей голову ладонью при посадке в машину, чтобы она не ударилась, её неожиданно отпустили, и Катя кулем свалилась на сидение. Надо бы бежать, но вместо этого она с большим усилием подтянула ноги внутрь, чтобы дерущиеся мужчины не захлопнули невзначай дверцу машину, ломая их ей.

Похищению помешал Андрэ. Он действовал быстро, умело, но дротики с «лекарством» утихомирили и его. В следующие мгновения ей помогли сесть, пристегнули ремнём безопасности, а потом втащили на сидение начальника охраны Эмэри. Катя слышала, что его хотели оставить валяющимся на парковке, но он бы поднял тревогу раньше времени и вообще, в это время вышли люди из супермаркета...

Катерина плохо слушающимися руками попыталась подтянуть голову Андрэ к себе на колени, чтобы хоть немного дать ему возможность разогнуться. Он был в худшем состоянии, чем она, но в сознании. Скрюченная поза доставляла мужчине большое неудобство, но своих сил ему не хватало, чтобы что -то изменить. Она заметила взгляд похитителей через зеркало. Им было интересно её поведение. Вскоре Катя поняла, во что вылилась её крошечная забота об Андрэ.

Их обоих выгрузили на территории частного дома, не менее великолепного, чем у Эмэри Морритта. Хозяин дворца изобразил радушие и шутливо погрозил своим исполнителям, что они ужасно обращались с дамой. Потом шатающуюся Катю проводили в кабинет. С каждым шагом действие одуряющего вещества ослабевало, и она лучше контролировала своё тело.

Хозяин дома представился и любезно сообщил, что очень уважал её мужа. Господин Нефф не скрывал, что швейцарская компания тоже занимается проектом по перемещениям во времени.

- У нас не должно быть тайн друг от друга, - улыбаясь и принимая вид заговорщика, сообщал он ей.

Катерину его «открытость» настораживала. Чем дольше он болтал, тем меньше надежды у неё оставалось на то, что она выйдет отсюда живой. Не было сомнений в том, что Неффу позарез нужно запустить проект. Причин такой категоричности и необходимости она не знала, но было ощущение, что для него это вопрос жизни и смерти.

Возможно, он в долгах; быть может, у его проекта есть ещё один куратор, который опасен и требует результатов... всё это для неё не имеет значения. Важно то, что французский швейцарец отчаянно цепляется за соломинки.

- Я вижу, вы не хотите оценить моё доверие, - наконец отрепетированная улыбка профессионального дельца сползла с его лица, и он устало уселся напротив Катерины. -Вы молчите, - констатировал он.

- Разве вам нужны мои уверения, что я не храню ничего ценного из разработок мужа?

- Конечно, нет! Я не сомневаюсь, что мы с вами можем договориться, и я выкуплю у вас все информационные носители Грушевича.

- Я не была доверенным лицом мужа.

- А если подумать?

Катерина молча смотрела на него. Самые худшие подозрения оправдывались, и надежда вернуться домой таяла.

- Вы очень неразумны, но женщины все таковы! Если бы вы умели думать, то сразу поняли бы, что многих бед можно избежать. Отдайте мне то, что я прошу, и вы будете свободны как птица!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я бы не позволила мужу хранить дома что -то важное.

- Но вы ведь знали о проекте!

- Узнала только тогда, когда он погиб.

- Ваши статьи...

- Да, вопрос перемещения во времени меня заинтересовал и мне нравится рассуждать о том, как бы наш современник воспринял некоторые исторические моменты. Ничего, кроме поиска заработка и наивного разглагольствования в этом нет.