Демон пробуждается - Роберт Сальваторе

Напоминание о Джилл подогрело мужество Эвелина. Может, церковь Абеля и расправится с ним, но они не должны причинить вреда Джилл. Сжимая пальцами графит, он двинулся в направлении голоса и вскоре увидел темный провал пещеры и смутно различимую человеческую фигуру внутри. Когда Эвелин вошел, она отступила в глубину и исчезла, будто растаяла. На первый взгляд пещера состояла из одного помещения — хотя, скорее всего, это было не так — по размерам больше, чем его комната в «Унылой Шейле».

Стоя в дальнем конце тускло освещенной пещеры, Квинтал с помощью кремня и огнива разжигал укрепленный на стене факел. Как только свет вспыхнул и упал на лицо человека, которого Эвелин знал на протяжении стольких лет, с которым вместе проделал долгое путешествие на Пиманиникуит и обратно, сердце беглого монаха сжалось. Воспоминания нахлынули на него — о том славном времени, когда он имел дом, товарищей и, главное, веру; когда занимался с магистром Джоджонахом, изучая камни, составляя карты, постигая таинства магии.

Но тут же пришли и другие воспоминания: гибель Таграйна, мальчика, имевшего глупость поплыть к острову Пиманиникуит, экипажа «Бегущего», Дансалли и Сигертона.

— Квинтал… — пробормотал Эвелин.

— Больше не Квинтал, — ответил монах.

— Что тебе нужно?

У Эвелина мелькнула шальная мысль, что Квинтал тоже сбежал из аббатства.

— Я — Карающий Брат, — резко ответил тот. — Меня послали вернуть украденное, — Квинтал усмехнулся. — Я едва узнал тебя, толстяк. Ты всегда пренебрегал физическими упражнениями.

Что правда, то правда. Эвелин приобрел массу дурных привычек — пил слишком много, ел слишком много; а что касается физических упражнений, то к числу их можно было отнести лишь драки, которые он время от времени затевал.

— Неужели ты надеялся, что все сойдет тебе с рук? — продолжал Карающий Брат. — Что можно убить магистра Санта-Мир-Абель, украсть целое сокровище, а потом свободно разгуливать до конца своих дней?

— Но ведь произошло многое такое…

— Ничего больше не произошло! — рявкнул Квинтал. — Ничего, кроме твоего падения, мой бывший брат. Тебя ждет преисподняя. Мне поручено забрать у тебя камни…

— И мою жизнь, — добавил Эвелин.

— И твою жизнь, — холодно согласился Карающий Брат. — Ты подписал себе смертный приговор, сбросив со стены магистра Сигертона.

— Я подписал себе смертный приговор, отказавшись принять то, во что превратился Орден!

— Молчать! — приказал Карающий Брат. — Ты обречен, и никакие объяснения этого не изменят. Если вернешь камни и примешь свою судьбу без сопротивления, я отпущу женщину. Даю слово.

Эвелин усмехнулся.

— Твое слово стоит не больше, чем слово господ, которым ты служишь. Помнишь, как вы усыпили бдительность моряков, подсунув им иллюзию золота, а затем уничтожили корабль?

Выражение лица Квинтала — человека, устремленного к единой цели и на этом пути не знающего ни колебаний, ни сомнений — подсказало Эвелину, что все эти рассуждения и впрямь не имеют никакого смысла. У него оставалось два выхода: поверить Квинталу или сражаться.

Нет, он не мог ему поверить! Получив камни, Квинтал, без сомнения, убьет его; а потом убьет и Джилл, чтобы не оставлять свидетеля. Он вынул из кармана руку с зажатым в ней графитом и вытянул ее в сторону Квинтала.

— Ты готов подписать смертный приговор и своей подруге? — усмехнулся Карающий Брат.

— Я сохраню тебе жизнь в обмен на жизнь этой женщины, — ответил Эвелин.

Теперь Квинтал расхохотался. Странно. Он лучше любого другого знал, насколько Эвелин искусен в обращении с магическими камнями, и наверняка понимал, что удар молнии из графита испепелит его прямо на месте. И тем не менее Квинтал — или Карающий Брат, как он себя называл, этот посланец из Санта-Мир-Абель — не боялся!

В тот же миг Эвелин ощутил пульсацию магии, взглянул на камень в своей руке, почувствовал, что его мощь слабеет, — и все понял.

— Солнечный камень, — подтвердил его догадку Квинтал, довольный произведенным впечатлением. — В этой пещере придется обойтись без магии.

Когда-то, еще в Санта-Мир-Абель, Эвелин уже видел такое. Пытаясь разгадать тайну кристалла аметиста, магистр Сигертон создал магическую мертвую зону, внутри которой могли функционировать только самые сильные камни, но даже их мощь заметно ослабевала.

Квинтал протянул руку.

— Камни. В обмен на жизнь женщины.

— Женщина не имеет ко всему этому никакого отношения, — произнес Элбрайн, входя в пещеру и становясь рядом с Эвелином. — Мне не известно, какие преступления совершил брат Эвелин, но женщине ты ничего не сделаешь.

Тень набежала на лицо Квинтала.

— Опять предательство! — бросил он Эвелину. — Я должен был догадаться, что ты именно так и поступишь.

— Нет, не предательство, — покачал головой Элбрайн. — Это называется по-другому — справедливость.

— Что ты знаешь об этом «безумном монахе», который свалился вам на голову неизвестно откуда, а теперь умоляет о помощи? — спросил его Квинтал. — Он рассказал тебе, что совершил убийство?

— И женщина тоже убийца?

— Нет, — ответил Эвелин, заметив мгновенное колебание Квинтала.

— Ну, тогда воровка? — спросил Элбрайн.

— Нет! — воскликнул Эвелин. — Она не совершила ничего противозаконного! Что касается моих преступлений, то я готов рассказать о них открыто и честно, и пусть нас рассудит человек, не имеющий отношения к Санта-Мир-Абель.

Прищурившись, Карающий Брат смотрел на своего бывшего товарища. Ясное дело, он не собирался допускать такого поворота событий. Аббат уполномочил его быть в этом деле и судьей, и палачом.

— Ты совершил глупость, придя сюда вслед за Эвелином, — сказал он, обращаясь к Элбрайну. — Теперь ты обречен — как и они оба.

— Вот как ты понимаешь справедливость… — начал было Элбрайн, но смолк, когда Карающий Брат резким движением отвел в сторону ветки ползучего растения, прикрывающие вход в другое помещение пещеры.

Его рука метнула нечто крошечное, серебристое; из глубины пещеры послышался хриплый стон.

— Уноси ее! — крикнул Элбрайн Эвелину и прыгнул на Квинтала, выставив перед собой Крыло Сокола.

— Ну, это вряд ли, — усмехнулся Карающий Брат и пригнулся, готовясь отразить удар.

Он попытался держаться около входа во вторую пещеру, чтобы помешать Эвелину добраться до женщины, но атака Элбрайна оказалась слишком яростной, слишком неудержимой. Он медленно, но верно оттеснял Квинтала. Внезапно тот остановился и замер, высоко вскинув руки, — ни дать ни взять змея, готовящаяся нанести удар.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});