Утраченная невинность - Карен Миллер

— Так и будет, дорогая. Но ты сама мне говорила, что это дело взволновало слуг, и дальше будет еще хуже. А в поместье жизнь спокойная. Никаких возмущений. Кроме того, — он потрепал ее по щеке, — я должен сосредоточиться на своих новых обязанностях, и у меня совсем не будет времени для семьи.

Это убедило Этьенн. Она чуть не заплакала.

— О, Конройд, дорогой мой…

— Итак, милая, ты едешь? Ради меня?

— А развлечения? — вскричала она, всплеснув руками. — Во-первых, я люблю деревню только летом, а во-вторых, я хочу посмотреть, как умрет этот ужасный Эшер.

Морг вышел из себя и, выбросив вперед руку, щелкнул пальцами перед лицом Этьенн, произнес про себя только одно слово — Повиновение. Этьенн моментально побледнела, опустила голову и, самое главное, замолчала.

Как жаль, что он не может вот так же легко подчинить каждого доранца в королевстве. Дела пошли бы намного быстрее. К сожалению, это невозможно. Приходилось искать другие пути. Прежде всего необходимо удалить из города как можно больше доранцев — чем меньше вокруг него будет магов, тем лучше. Даже самый недалекий практикующий маг быстро заметит, что Стена начинает разрушаться.

Конечно, задача перед ним стоит непростая. Без поддержки Заклинателя Погоды Стена неизбежно падет, но на это потребуется очень много времени. А за долгий срок у множества людей возникнет множество вопросов.

Пусть доранцы и овцы, но они заметят, что он не занимается заклинанием погоды. И первым забеспокоится Холз. Потребует принять меры и назначить преемника умершего Дурма. А в случае отказа, несомненно, поднимет на него всех магов королевства.

Здесь могло быть только одно решение. Он должен найти способ разрушить замысел Барлы. Впитать в себя ее пресловутую Погодную Магию и разрушить Стену изнутри.

Потому что если он этого не сделает…

Но вопросы следует решать по мере их возникновения. Он повернулся к жене Конройда:

— Ты уезжаешь в поместье, дорогая. По собственному желанию и с радостью, намереваясь начать приготовления к созданию нового королевского двора. — Тут ему в голову пришла удачная мысль, и он расхохотался. — Более того, как только ты приедешь в поместье, ты пригласишь к себе как можно больше доранцев, чтобы они имели возможность поучаствовать в этом деле. Будем считать, что таков королевский указ. Тебе понравится, а они не посмеют отказаться.

Этьенн тупо улыбнулась.

— Конечно, Конройд. Как скажешь, дорогой.

Естественно, не все уедут. Останутся, наплевав на королевский указ, проклятые советники. Друзья Конройда. Но многие подчинятся его решению, захотят выказать преданность новому властителю.

Это даст ему время, чтобы разрушить замысел Барлы, направленный против него, Морга. И уничтожить раз и навсегда и ее Стену, и ее королевство.

* * *

Кухня у Вейры была маленькая и уютная. Стены, окрашенные в маслянисто-желтый цвет, голубые занавески, кухонные шкафы, стол, стулья, изготовленные из темного резного дерева, — все это дышало неповторимым обаянием домашнего уюта. С потолка, наполняя комнату ароматами леса, свисали пучки сушеных трав. Дафна сидела за столом, вдыхала запахи шалфея, розмарина, тимьяна, душистых кореньев и чувствовала себя необыкновенно хорошо. От очага, пылавшего в углу, по кухне шли волны теплого воздуха. Мэтт стоял возле него с таким видом, словно тут и вырос, словно был неотъемлемой частью этого дома. Он бросил в старый заварник щепотку листьев и залил их кипятком из бурлившего на очаге большого металлического чайника. Мэтт все время стоял спиной к Дафне и вроде бы не собирался поворачиваться.

— Я не понимаю, — начала Дафна, положив руки на стол и прислонившись спиной к стене, — почему ты не сказал мне, что направляешься сюда?

Мэтт не ответил. Вейра, достававшая чашки с полки, посмотрела на него, и Мэтт дернулся, словно его ударили. Потом пожал плечами и ответил, не глядя на Дафну:

— У нас не было настроения разговаривать, разве ты не помнишь?

Она нахмурилась — напоминание Мэтта ей не понравилось.

— Но как ты узнал, где живет Вейра? Даже я этого не знала. Пока она сама мне не сказала.

— И ему я сказала сама, — сообщила Вейра.

Она сняла свой плащ с капюшоном, когда вошла в дом, и сейчас была в лоскутном платье с чередующимися фрагментами из синего хлопка, черного фетра и ярко-красной шерстяной ткани. Длинные седые, заплетенные в косу волосы лежали кольцами вокруг головы и наводили на размышления о старой спящей змее. Эта дородная пожилая женщина не пренебрегала украшениями: она носила серьги из оправленных в серебро агатов, а пальцы ее были унизаны кольцами. Живые темно-карие глаза внимательно изучали Дафну.

— А ты думала, только у тебя есть кристалл Круга, дитя?

Изумленная Дафна оторвала спину от стены.

— Нет, конечно… но я думала… — Она уставилась в спину Мэтта обвиняющим взглядом. — Ты шпионил за мной?

— Ха! — воскликнула Вейра. — Шпионил! Мы с Маттиасом общались второй раз за то время, что вы вместе. В первый раз я вызвала его, чтобы убедиться, что связь действует. Затем последовали годы молчания, и вот он вызвал меня и сообщил, что ему требуется укрытие.

Дафна уперлась взглядом между лопаток Мэтта, словно хотела, чтобы он ощутил его тяжесть.

— И это все, что ты ей сказал?

Мэтт не обернулся. Он словно стерег кружки, боясь, что у них вырастут крылья, и они улетят.

— Я рассказал ей все. Должен был рассказать. Ты же этого не сделала.

Ей хотелось вскочить и наброситься на него с кулаками.

— Ты не имел права! Я — Наследница, а не ты! Рассказать должна была я — когда сочту нужным и как сочту нужным. Ты осуждал мои чувства к Эшеру с тех самых пор, как узнал о них. Может, он был прав, и ты действительно ревнуешь. Ты…

Мэтт, наконец, повернулся; он был бледен от усталости и злости.

— Ревную? Не льсти себе! Эшер как раз подходит тебе — тщеславной бабенке с раздутым самомнением! Считаешь себя неуязвимой, потому что ты — Наследница! Так вот, нет никакой неуязвимости. Ты не знала, что случится. Ты не видела, что он владеет их магией; никто из нас не видел. И ты не послушалась меня, когда я повторял снова и снова, что надо ему все рассказать. Если б мы ему открылись, он не попал бы в беду!

На какое-то время Дафна онемела от удивления. Мэтт никогда так с ней не разговаривал. Никто так с ней не разговаривал.

— Ты не можешь этого знать! — резко бросила она. — Ты ничего не знаешь! Возможно, рассказав ему, мы совершили бы непоправимую ошибку! И было бы еще хуже!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});