Врата ведьмы - Джеймс Клеменс

Вокруг него, на лесной троне, лежал разорванный патруль, холодный утренний воздух наполнялся паром от горячей крови. Один дварф попытался медленно отползти, постанывая, его правая рука была отрублена по локоть. Тайрус остановился позади него и ударом меча отсек ему голову. При этом принц замка Мрил оставался совершенно невозмутимым.

Нилан с ребенком на руках выступила из-за куста боярышника. Могвид следовал за ней. Нилан подняла руку, и корни, заставившие дварфского гонца споткнуться, погрузились обратно в глинистую почву. Она испуганными глазами оглядела место бойни. Затем отвернулась.

— Это неправильно, — пробормотала она.

Крал обыскивал мертвые тела, забирая сумки со съестными припасами, проверяя оружие. Он выпрямился. Борода насквозь пропиталась кровью. Мерик содрогнулся. Нилан права: это неправильно. Он вспомнил дварфский отряд, сопровождающий Елену в Гульготу, — невольников, освобожденных от власти Темного Лорда при виде Трайсила. Этот отряд был в равной степени заражен, покорен воле Черного Зверя Гульготы. Неужели правильно убивать их — он взглянул на сияющие глаза Крала, — и при этом испытывать столько удовольствия?

Мерик вздохнул и спрятал оружие. Какой у них выбор? Врата Плотины в Цитадели должны быть разрушены.

Спрятав тела, отряд продолжил путь вверх по тропе. Фердайл, помахивая хвостом, бежал впереди, вынюхивая очередную опасность.

День включал в себя бесконечное карабканье наверх; когда же солнце опустилось за темные западные утесы, отряд, наконец, выбрался на вершину перевала.

Мерик первым добрался до точки обзора. Впереди простиралась огромная долина, такая широкая, что за ней едва просматривались гребни далеких гор. Клочьями висели тяжелые туманы, белые сгустки на фоне черных сосен. Но все это служило лишь рамкой для настоящего чуда высокогорной долины.

Внизу, в долине, лежало гигантское горное озеро, голубое в свете полуденного солнца и прозрачное, как зеркало, — Тор Амон.

Могвид затаил дыхание, как только сделал шаг вперед.

— Матерь Всеблагая…

Мерик разделял его изумление. Над огромным озером Тор Амон высилась массивная гранитная арка. Она нависала над водами — подножие, погруженное в озеро, отполированная ветром поверхность. Но на ее вершине, остроконечной скале, был высечен огромный замок с башенками, балюстрадами, покатыми стенами. В окнах горели факелы.

— Древняя родина горного народа, — сказал Крал дрогнувшим голосом, пристально всматриваясь в высокий замок. — Цитадель Ледяного Трона.

— Она удивительна, — вымолвила Нилан, спускаясь с худосочной лошади.

Арка с замком не просто прорезала небеса, она отражалась в тихих водах озера, создавая иллюзию непрерывного круга. Это было поистине удивительно зрелище, — но не без некоторой жесткости. Внутри арки, под бойницами замка, свисали массивные ледяные сталактиты, образовавшиеся из тающей изморози, веками стекающей с каменных стен и замерзающей на холодном разреженном воздухе. Они тянулись к воде далеко внизу, сверкая в последних лучах заходящего солнца, словно ледяные клыки какого-то горного зверя.

Мерик задрожал, почувствовав темный голод, исходящий от этого места.

Он не единственный испытывал это ощущение. Тайрус сердито смотрел на возвышающийся замок.

— Он там. Я чую его.

— Что? — спросила стоящая рядом с ним Мишель.

— Грифон, — ответил принц. — Врата Плотины. Ты не чувствуешь их? Тошнота, как от гниющей, беспокоящей раны.

Мерик кивнул.

— Я тоже это чувствую. Черный голод, высасывающий жизнь из всего окружающего. Дыра во вселенской материи.

— Я не чувствую ничего, кроме холода, — проговорил Могвид, стуча зубами.

— И я тоже, — поддержала Мишель. — Вы уверены?

Короткий приглушенный вопль заставил их замереть. Все развернулись. Ребенок в руках Нилан закричал, пытаясь выбраться из стягивающей его ткани.

— Ребенок в семени тоже чувствует. Как и я. — Она отошла, пытаясь успокоить младенца.

Мишель вопросительно посмотрела на Крала.

Тот кивнул.

— Зло, еще более страшное, чем дварфы, завладело замком.

Мишель оглядела отряд.

— Лишь обладающие магией стихий чувствуют это.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Мерик.

— Могвид и я ничего такого не чувствуем. Того, что чувствуете вы все. — Она прищурилась, вновь приступая к изучению долины.

Мерик обдумал ее слова, затем проговорил:

— Елена упоминала, что Врата Плотины настроены на поиск магии и тех, кто ею обладает. Это дает им возможность затягивать в свою черную сердцевину не только магическую энергию, но и людей, которые достаточно заряжены ей.

— Тех, у кого есть дары стихий.

Мерик кивнул.

— Эррил побывал там. Тайрус, довольно недолго. И, если верить истории, случившейся в Алоа Глен, даже дух Чи был затянут внутрь.

— Тогда вы все рискуете, — проговорила Мишель. — Если мы собираемся уничтожать Врата, то лишь Могвид, Фердайл и я можем без риска приближаться к грифону.

— Но как мы разрушим их? — спросил Мерик, озвучивая вопрос, который беспокоил его с начала похода. — Если они могут просто высосать нашу магию, какие у нас шансы одолеть их?

Крал выступил вперед, его темная фигура высилась во мраке — солнце к этому времени уже закатилось. Он зажал в руке топор.

— Эта болтовня не поможет нам приблизиться. Неважно, что произойдет, я найду способ выбить зло из сердца Цитадели. Ледяной Трон вновь будет принадлежать горному племени.

Мишель вздохнула.

— Крал прав. Отсюда мы ничего не сделаем. У нас нет выбора, кроме как идти вперед.

Решив этот вопрос, отряд спустился по тропе в долину. На одном из холмов Нилан отпустила пони, боясь, что он станет обузой, а не ценным имуществом, и дальше пошла пешком. Мерик помогал ей, положив лютню в защитных мехах себе на плечо.

Через какое-то время Могвид проскользнул вперед, крепко завернувшись в плащ. Он кивнул на долину.

— Кто-нибудь уже придумал, как добраться до замка? Если он охраняется дварфами, и на вершине каменной арки…

— Есть путь внутрь, — ответил Крал.

— Какой путь? — спросила Мишель.

— Тропа, по которой мой народ ушел из замка пять веков назад.

* * *

Ночью опять повалил снег, клубясь и валя с ног отряд, укутавшийся в плащи и молча продвигающийся вдоль скалистого берега. Они скрывались в тени нависающих деревьев.

Крал прокладывал путь, сощурив глаза, дав волю своему звериному чутью. Наступила ночь, воды озера были непроницаемо черны. Крал вглядывался в белый снег, парящий на фоне темной поверхности Тор Амона. Остановившись, он принюхался к влажному ветру. Надвигался шторм — настоящая снежная буря.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});