Алая Завеса. Наследие Меркольта - Роман Александрович Покровский

ты всё взваливаешь на мои плечи.

Нелегко было признавать, но Гарет оказался прав. Он являлся тем неожиданным героем, который тянет всю компанию вперёд, оставаясь в то же время незамеченным.

– Прости, Гарет. Но ты знаешь, что это так.

– Хорошо. Отсыпайся. А я поищу кого-нибудь.

Юлиану стало неловко. Гарет шёл навстречу, не требуя ничего взамен. Когда он уже научится ценить подобных людей?

– Я буду тебе должен, – выдавил из себя Юлиан.

Он не знал, как собирается выплачивать этот долг, но пообещать был обязан.

Юлиан очень сильно хотел спать, но не мог. Надвигающаяся авантюра не давала ему покоя, из-за чего он, едва поддаваясь дремоте, всякий раз лихорадочно открывал глаза.

Ни Гарет, ни Юлиан, ни неназванный третий участник не были готовы к столь сложному ритуалу. Эти искусства оттачиваются годами, и даже тогда не каждому под силу безукоризненно и верно произнести формулу, не обратив против себя праведный гнев жаждущих духов.

Полгода назад Юлиан, Хелен, Йохан и Пенелопа решились на нечто подобное и вызвали вервольфов. Заклинание сработало лишь наполовину – волки и впрямь явились, но, так и не ответив ни на один из вопросов, попытались убить храбрую четвёрку. Тогда их спасло лишь чудо, несмотря на то, что вызвать вервольфов куда проще, нежели доппельгангера.

Вервольфы кровожадны и беспринципны, но они не являются чем-то сверхъестественным и тёмным, в отличие от доппельгангеров. Они так же состоят из плоти и крови, им не чужды страхи и переживания, и умирают они точно так же, как люди.

Доппельгангер же – это нечто совершенно иное. Пугающее, потустороннее, древнее и жаждущее крови – против них не действует привычное оружие или элементарные заклинания, на кои Юлиан был способен.

Юлиан сомневался в правильности затеи. А сомнения порождали страх.

Гарет прожил в Свайзлаутерне всю жизнь и знал город так же хорошо, как свои пять пальцев. Юлиан не интересовался, откуда ему знакомо каждое заброшенное здание, потому что это сомнительно знание играло им всем на руку.

– Это старый завод? – спросил Юлиан, когда они приблизились к обветшалому каменному сооружению, угрожающему вот-вот обрушиться на головы незадачливых искателей приключений.

– Церковь, – поправил его Гарет.

– Церковь? – встрепенулся Юлиан, подняв голову вверх. – Где же тогда купола?

– Увы, остался только каркас.

Юлиан нейтрально относился к религии, но вид ночной заброшенной церкви был пугающим.

– Ты не мог найти более приветливого места? – озабоченно спросил он.

– Мог бы, но есть риск встретиться с кем-нибудь. В это же место не ходит никто, уж поверь мне.

Юлиан поёжился. Он не хотел заходить внутрь.

– Ох, Гарет… – произнёс он.

Из церкви буквально веяло страхом. Она практически полностью заросла, слившись с природой, и в этом подобии здания было невозможно узнать некогда святое место.

– Ты рассказывал мне, что однажды в одиночку проник в дом покойного Грао Дюкса, – усмехнулся Гарет. – Ты оказался в огромной и мрачной пустующей усадьбе, в которой водилось нечто хуже призраков. Разве тогда тебе не был страшно?

– Во мне горел огонь, – прошептал Юлиан.

– Однажды ты перестанешь говорить о том, что раньше был совсем другим, а ныне новые времена. Надеюсь, наша затея окажется отправной точкой.

У Юлиана совершенно не было желания кардинально менять свою жизнь при помощи этой авантюры. Огонь, о котором он сказал Гарету, являлся следствием безрассудности и, после того, как Юлиан потушил его, осознал, что стал взрослее.

Его отвлекли шаги, которые раздавались слева. Юлиан вздрогнул, потому что любой звук в таком месте несёт в себе нечто пугающее и связанное со смертью.

Увидев испуг в глазах Юлиана, Гарет едва не рассмеялся.

– Я никому не расскажу о том, что ты их испугался.

– Кого их? – недоумевающе спросил Юлиан, обернувшись.

Он увидел три приближающиеся фигуры, каждую из которых узнал, не потратив ни секунды на размышления. Высокий и худой парень в длинном плаще однозначно являлся Йоханом, а идущая вприпрыжку девушка – Хелен.

В этом не было ничего удивительного – ни одна из затей не может быть проведена без этих двоих. Но третья фигура заставила на несколько мгновений остановиться сердце Юлиана – он видел прямо перед собой Пенелопу Лютнер.

Недовольное и сонное лицо выражало презрение, а томный и нервный взгляд так и намекал на то, что вскоре всем участникам ритуала не поздоровится. Юлиан и сам был готов вцепиться в глотку Гарета, разорвав её, ибо подобные встречи не организуются без предупреждения.

Пенелопа остановилась прямо напротив Юлиана. Несколько секунд они неотрывно смотрели друг другу в глаза, но никто так и не осмелился произнести слова приветствия.

– Вы меня обманули, не так ли? – спросила Пенелопа одновременно у всех.

– Это дело жизни и смерти, Пенни, – ответила за всех Хелен. – Наших жизни и смерти.

Похоже, это слова не произвели на неё никакого эффекта.

– Вы могли сказать мне честно. Чего ради весь этот концерт с днём рождения твоей матери? Всё-таки я была права – он у неё осенью.

Хелен виновато опустила голову и ударила ладонями по своим ногам.

– Иначе бы ты не согласилась, – умоляющим голосом сказала она. – А нам больше не к кому обратиться.

Несмотря на то, что из уст Пенелопы лился только негатив, Юлиан не мог оторвать от неё глаз. Внутренний демон пытался диктовать свои условия – оставить сомнительную идею с ритуалом, прогнать прочь Гарета, Хелен и Йохана и, оставшись наедине с Пенелопой, объясниться с ней.

Но Юлиан, напоминающий каменный истукан со взглядом умственно отсталого человека, не переставал смотреть на Пенелопу. Казалось, дыхание остановилось, а сердце отказывалось биться. Ноги еле держали его. Юлиан испытывал бурю эмоций прямо сейчас, и ожидал, что через несколько секунд она вырвется наружу, уничтожая всё на своём пути.

– Ты представляешь, что будет, если мои родители узнают о том, где я на самом деле? – строго спросила Пенелопа. – Ты отдаёшь себе отчёт? Или тебя волнует только своё благополучие?

– Я стараюсь ради всех нас. И на обман пошла в том числе ради тебя. Я и Йохан уже попали под удар и, как думаешь, кто следующий?

– Кто угодно, но не я. Я больше не явлюсь частью жизни Юлиана.

Юлиан оскорбился услышав это, но промолчал. Он всё ещё напоминал того самого персонажа-дурачка из сказок братьев Гримм.

– И что? – спросила Хелен. – Ты просто развернёшься и уйдёшь?

Пенелопа бросила мимолётный взгляд в сторону Юлиана, но после снова целиком сконцентрировалась на Хелен.

– Просто развернусь и уйду. Представляешь себе?

– С трудом. Моя лучшая подруга так никогда не поступила бы.

Пенелопа приподняла подбородок.

– Тогда постарайся объяснить, что здесь