Избранные произведения. Т.3. Между-Мир: Между-Мир. Внутри себя - Алан Фостер

— Мне удалось узнать кое-что новое с тех пор, как мы последний раз говорили на эту тему.

— Очень хорошо. И что это за «кое-что новое»?

— Ничего конкретного.

— Ясное дело, — вздохнул Ористано. — Не хватало еще, чтобы ты что-то конкретное разузнал.

— Намеки, предположения, обертона, взаимосвязи также бывают достаточно значимы, Мартин.

— Я вовсе не собираюсь принизить значение твоей работы. Выдай мне всю новую информацию в файл для изучения. Я просмотрю ее, когда будет время.

— День тяжелый? — спросила машина с искренней озабоченностью.

— Как обычно.

— Что, снова австралийцы беспокоят?

— Ты подслушал? Да с этим я уже разобрался.

— Ведь данный случай гораздо важнее, чем рыболовецкие споры.

— Ты что, хочешь сказать, якобы я недостаточно серьезно воспринимаю опасность, о которой ты говоришь? — Ористано внутренне собрался. Дело в том, что машина подвергала обработке интонации и выражения лица Мартина и делала из этого определенные выводы. — Я очень, очень встревожен этим. И не я один. Но ты должен понять, нам всем очень трудно. Мы здесь трудимся в поте лица над самыми насущными проблемами, поэтому не можем быть, подобно тебе, озабоченными чем-то одним. Тем более, что до настоящего момента никаких признаков явной угрозы системе не появлялось.

— В таком случае, Мартин, тебе должно быть приятно слышать, что я наконец обнаружил очаги, от которых исходит угроза и на которые следует обратить внимание.

Ористано выпрямился в кресле.

— Самое время.

Интересно, что испытал он скорее облегчение, чем тревогу.

— Тебе следует уведомить международную наблюдательную сеть, чтобы они проследили, не имеют ли место проникновения или попытки проникновения со стороны не уполномоченных на это сотрудников в терминалы вспомогательной службы Коллигатара в следующих городах: Бомбей, Киото, Сингапур, Брисбен, — а то австралийцы шумят, а все без дела — Антофагаста, Богота, Нуэво-Йорк, Метротекс, Мадрид, Милан и Киев.

Машинально занося названия городов в текущий файл, Ористано нахмурился.

— Тебя что-то в этом тревожит Мартин?

— Ничего себе список. Я думаю, какие расходы понадобятся, чтобы установить особое наблюдение в стольких пунктах. Ты считаешь, опасность существует во всех этих городах?

— Во всех и ни в одном. Я по-прежнему нахожусь в процессе вычисления того, где в действительности произойдет серьезное нападение.

— Нападение? Следовательно, ты накопил уже столько мелких признаков, что вырисовывается возможность акта физического насилия против системы.

— Это уже перешло из области возможного в область вероятного. Что же касается расходов, то я уже исключил из списка ряд мест, где вероятность вторжения существует, но низка. Очень сожалею, но более точным я быть не могу.

«А я и подавно, подумал Ористано. — И тем не менее, какое облегчение иметь дело с чем-то реальным, а не со сплошными кибернетическими галлюцинациями. Это поможет поддержать моральный дух личного состава. Одно дело сказать, что угроза существует, и все, а другое дело поднять на ноги службу безопасности в Мадриде. Пришло-таки время чего-то реального, а не одних предположений».

— Интересно, а почему ты исключил Центр?

— Угроза сюда не направлена, по крайней мере, пока.

— Следовательно, это все, что ты считаешь нужным.

— Пока да, Мартин. Если я почувствую, что требуются дополнительные шаги, я тебя тут же уведомлю.

— И то хорошо, — у Ористано вдруг возникло внезапное, не характерное для него желание, поскорее вернуться в общество людей.

Он разыскал миниатюрную программистку из Бихара.

— Опять неприятности с этой непонятной угрозой? — спросила Дюрапати.

При тусклом освещении в коридоре шлифованный рубин у нее в носу, казался почти черным.

— Боюсь, что да. Придется теперь ставить на ноги терминалы вспомогательной службы по всему миру.

Она покачала головой, и волосы зашелестели по тонкому шелку рабочего сари.

— Но не может же это вечно продолжаться. Мартин, скажи, неужели ты еще веришь в серьезность этой так называемой угрозы.

— А с чего бы тогда машина подняла тревогу?

— Потому что она чувствует, что ты сомневаешься, я сомневаюсь, все сомневаются, а ей очень хочется оправдаться за весь этот переполох, который подняла. Коллигатар объявляет тревогу, вероятно, с единственной целью — укрепить себя в заблуждении, за которое слепо цепляется.

Ористано одобрительно посмотрел на женщину. Они находились в рабочем коридоре, украшенном так, чтобы сделать его похожим на тоннель на острове Кауаи из группы Гавайских островов. С папоротников и эпифитов капала вода, и трудно было поверить, что на самом деле они не в этом тропическом раю. Однако над головой у них лежало несколько тысяч метров гранитной толщи, а над ней холодные просторы Альп.

— Так ты все-таки продолжаешь настаивать, что с центральной логической системой Коллигатара что-то не в порядке?

— Ну, настаивать на чем-то я не могу. Пока. Но по-моему пора бы тебе приказать провести независимое исследование. Особенно следует позаботиться, чтобы машина ничего не заподозрила. Расследование должно быть замаскировано под обычные профилактические работы. По-моему это просто необходимо сделать — Она замолчала и посмотрела на него. — И очень многие сотрудники со мной согласны, Мартин.

— Очень хорошо. Честно сознаюсь, я и сам об этом подумывал. Тебе и карты в руки — организуй независимое исследование, а я все улажу по сети.

Мысли Ористано направились в другое русло.

— Понимаешь, Коллигатар настолько молод, что мы, несмотря на все годы работы с ним, еще не знаем его по-настоящему. Он постоянно развивается и электронно, и умственно. И проверки следует производить на регулярной основе. Действия его становятся все более изощренными, а это требует, соответственно, все большего искусства от операторов.

— Нам необходимо следить за каждым шагом, Мартин. Я понимаю, что вряд ли мы чем-нибудь встревожим его. Но каждый шаг следует делать с максимальной осторожностью.

— И поэтому, Дюра, я поручаю тебе разработать программу проверок, которая будет отличаться именно этим.

— Обязательно сделаю, Мартин. — Она протянула крошечную ручку и взяла его за локоть. — Я знаю, Мартин, как тяжело далось тебе это решение. Ведь вся ответственность за то, чтобы самый важный для человечества инструмент функционировал гладко, лежит целиком и полностью на твоих плечах. Чего-чего, а такой ответственности я не хотела бы.

Марта находилась далеко, а ладонь, сжимавшая его локоть, была такая теплая, нежная, и Ористано так долго уже проторчал безвылазно внутри этой горы. Даже просто кивнуть было тяжело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});