Знаки и знамения - Мара Вульф

стыдилась своей слабости.

– Не бойся, – сказал незнакомец.

Мне не было его видно, однако он взял меня за руку, и вскоре мои пальцы обхватили глиняную кружку. Я быстро все выпила. Потом мужчина помог мне снять одежду, укутал в теплое одеяло. И в конце концов у меня на ладони появился мягкий хлеб. Я не спрашивала, кто этот человек и как он меня нашел.

– Я не могу остаться, – тихо произнес он. – Но вернусь. Ты меня дождешься?

После того как я кивнула, незнакомец не ушел сразу, а обнял меня за плечи. Я знала, что он ничего мне не сделает и прижалась к нему. Тихим мелодичным голосом мужчина начал рассказывать историю, отведя мои волосы в сторону.

– Жила-была принцесса. Она жила в стране, далекой от людей, среди медведей и волков…

Я закрыла глаза и вдохнула его запах. А затем почувствовала едва заметную боль в шее…

Воспоминание исчезло так же внезапно, как и появилось, и я распахнула глаза. Мне знаком этот запах. Он стал таким же привычным, как мой собственный, поскольку мужчина, который защитил меня в детстве, – это Николай. Я снова закрыла глаза и не открывала их, пока стригой нес меня обратно в замок, где уложил на мою кровать. Он всегда знал, кто я. Он был со мной в ту страшную ночь. Он укусил меня и, наверное, усыпил. Николай знал мой запах и искал меня. «Я именно там, где хочу быть. Если бы мог, пришел бы гораздо раньше». Так он сказал мне, когда мы в первый раз увиделись в «Мерлине». Тогда я посчитала эту фразу странной, но теперь она наконец обрела смысл. Николай искал меня, потому что точно знал, кто я. Знал, кто мой отец. И знал, кто я такая. Все время, еще до меня самой. Это не я лгунья, это он лжец.

Глава 22

ЗАМОК КАРАЙМАН В АРДЯЛЕ

Попытка просто открыть глаза вызвала у меня стон, но я все равно заставила себя это сделать. Я лежала на животе в своей постели, а на тумбочке горела одна-единственная свеча. Занавески были задернуты, так что я не могла определить время суток. На стуле рядом со мной сидел усталый, встревоженный и невероятно печальный Кирилл. На меня навалились воспоминания прошлой ночи. По щеке скатилась слеза.

– Ты очнулась, – выдохнул брат, и облегчение в его словах было почти осязаемо. – Как же я боялся. Алексей не имел права так поступать.

Я опять закрыла глаза, потому что держать их открытыми оказалось слишком сложно. Алексей помог Мелинде и Раду похитить меня. Видимо, он рассказал им о метке, а сам узнал о ней от Николая. Предательство оставило глубокую рану на моем сердце. Они все вместе это спланировали? Чтобы спасти Ардял и Селию? Николай говорил мне, что ради сестры пойдет на все. Вот только почему они не дали Раду и Мелинде довести дело до конца?

– Что с Селией? Она… – я не смогла договорить предложение.

– Она жива, – ответил Кирилл. – Не знаю, как ей это удается, но ее дух силен и цепляется за ослабшее тело.

– Мелинда и Раду собирались разрушить проклятие Селесты. – Слова с трудом срывались с моих губ. – Они утверждали, что я бессмертна. И хотели лишить меня этого бессмертия. Хотели забрать его себе. – Последние предложения едва можно было разобрать.

– Я знаю. Тебе надо отдохнуть. – Он погладил меня по волосам.

Почему он об этом знает? Я попробовала пошевелиться, но тело как будто больше не принадлежало мне, оно полностью онемело. Зато мысли и воспоминания постепенно прояснялись. Воспоминания! Они вернулись. Блокирующие их чары рухнули.

– Кирилл, – прошептала я. – Я вспомнила. Обо всем.

– Я рад.

Я открыла глаза:

– Я никогда тебя не забывала.

Брат подался вперед и поцеловал меня в щеку.

– Я тебя тоже, Вал. – Мне на щеку капнуло что-то теплое. – Ни на день.

– Теперь все будет хорошо, правда? Мы сбежим.

– Да. Теперь все будет хорошо, – согласился он, однако его голос прозвучал странно и глухо. – Давай я еще раз взгляну на раны. – Лишь сейчас я обратила внимание на ткань, закрывающую мою спину. – Нельзя, чтобы они воспалились.

Кирилл снял повязки и мягко нанес на кожу охлаждающую мазь.

Я сжала губы, но не смогла сдержать стон. Все болело. Искусанные губы, изрезанная спина, голова, тело.

– Я должен был остановить Алексея. Никогда бы не подумал, что он способен на нечто подобное. Я считал, что знаю его. Я считал… что он любит меня, – прошептал Кирилл. – Стоило догадаться.

Отчаяние в его голосе было невыносимо.

– Ты не мог знать. Ты ему доверял, – откликнулась я.

Как и я доверяла Николаю. Однако все, что этот мужчина, возможно, ко мне испытывал наверняка испарилось в тот миг, когда он убедился, что я – решение всех его проблем. Семиконечная звезда, вероятно, развеяла все сомнения. Впрочем, теперь это уже не имело значения. Раду мертв, а мы его пережили. Эта мысль тлела в моей израненной груди.

Кирилл поцеловал меня в лоб и поучительным тоном сообщил:

– Чтобы выздороветь, тебе нужно много пить и много спать. Я сделал все, что мог, но шрамы все равно останутся. – Брат бережно помог мне сесть и терпеливо напоил чаем со вкусом свежих трав и меда. – Когда в следующий раз проснешься, тебе станет легче, – пообещал он и помог мне снова лечь на живот. Затем прикрыл раны свежей тканью. – Мне так жаль.

Затем нанес бальзам на мои воспаленные губы.

То место, куда меня укусил Алексей, чтобы усыпить, словно обожгло огнем, и я вздрогнула.

– Я правда получила бессмертие стригоев? – мысль о том, что Селия умрет, потому что у меня есть нечто, что мне не принадлежит, приводила в ужас. Хоть я и не выбирала себе такую участь, получалось, что я все-таки несла ответственность за ее судьбу. – Я могу снять это проклятие? Могу вернуть им их магию?

Кирилл взял меня за руку:

– Нет, ты не обладаешь такой силой.

– Но, – отчаянно взмолилась я, – должен ведь существовать способ вернуть то, что им принадлежит.

Всю жизнь я мечтала о более мощной магии, а теперь не желала ни сил ведьм, ни бессмертия стригоев. Впервые с тех пор, как покинула Аквинкум, я хотела вернуться в свою крохотную одинокую хижину. Но даже будь я здорова, я не смогла бы уйти из Ардяла с Кириллом и Лупой. Втроем нам будет чересчур опасно жить среди людей. Но сейчас я