Сага о Рунном Посохе - Майкл Муркок

Десятки торговых судов — либо отправляющихся в плавание, либо только что доставивших в Нарлин товары — запрудили гавань. Грузчики, раздетые до пояса и мокрые от пота, при помощи лебедок переносили тюки к докам и причалам, стаскивали их по сходням. Повсюду царили шум и суета, и Бьючерд, похоже, был рад вернуться наконец домой.

На причале собралась толпа встречающих; капитан в сопровождении Хоукмуна и д'Аверка спустился по трапу.

Его приветствовали со всех сторон:

— Как дела, капитан?

— Нашли Вальона?

— Много потеряли людей?

Бьючерд остановился и добродушно рассмеялся.

— Ладно, жители Нарлина! — прокричал он. — Вижу, что я должен все вам рассказать, иначе вы не дадите нам пройти. Да, мы потопили судно Вальона…

Над толпой пронесся вздох и воцарилось молчание. Бьючерд влез на стоящий рядом ящик и поднял руки.

— Мы потопили «Речной ястреб»… Но вряд ли нам удалось бы это сделать, не будь рядом двух моих друзей.

Д'Аверк с наигранным смущением поглядел на Хоукмуна. Удивленные горожане уставились на них, словно не веря, что капитан говорит об этих оборванцах, более похожих на беглых рабов.

— Вот ваши герои, а не я, — продолжал Бьючерд. — Вдвоем они сражались против всей команды пиратов, убили Ганака — старшего помощника Вальона — и дали нам возможность захватить судно. Они же потопили «Речной ястреб».

Теперь по толпе пронеслась волна ликования.

— Знайте их имена, жители Нарлина! Помните, что они друзья нашего народа, и ни в чем им не отказывайте. Это Дориан Хоукмун, владелец Черного Камня и Гьюлам д'Аверк! Никогда еще вам не приходилось видеть таких смельчаков и таких искусных бойцов!

Эти речи заставили Хоукмуна смутиться. Он нахмурился и показал Бьючерду, чтобы тот заканчивал апологию.

— А что сталось с Вальоном? — выкрикнул кто-то из толпы. — Он мертв?

— Нет, он ускользнул от нас, — с сожалением ответил Бьючерд. — Сбежал, как крыса… Но рано или поздно мы покончим с ним!

— Или он с тобой, Бьючерд! — человек в богатом наряде протиснулся сквозь толпу. — Ты всего лишь нанес ему кое-какой ущерб… Годами я платил пошлину людям Вальона, и они разрешали мне ходить по всей реке. А теперь ты и тебе подобные говорят: «Не платите!» Ладно, я перестал платить, так что же? Ни днем, ни ночью мне нет покоя, уснуть не могу от страха, как подумаю о том, на что способен Вальон… А Вальон мстителен! И он может отомстить не только тебе! Ты подумал о всех остальных — тех, кто хочет мира, а не воинской славы? Ты всех нас подвергаешь опасности!

Бьючерд рассмеялся.

— Если я не ошибаюсь, ведь именно ты, Верониг, первым стал жаловаться на пиратов — дескать, тебе не по карману их грабительские поборы! Ведь именно ты поддержал нас, когда мы объединились, чтобы дать отпор Вальону! Ну так вот, Верониг, мы даем ему отпор. Это трудно, но мы победим, не сомневайся!

Толпа одобрительно загудела, но ликования было меньше. Некоторые начали расходиться.

— Вальон отомстит, Бьючерд, — повторил Верониг. — Дни твои сочтены. Поговаривают, что лорды-пираты собирают все свои силы, что до сих пор они просто играли с нами, как кошка с мышкой. Стоит им захотеть, и Нарлин окажется в руинах!

— Окажется в руинах источник их существования! Это будет глупо с их стороны! — Бьючерд пожал плечами, как бы говоря, что спорить тут не о чем.

— Не глупее того, что делаешь ты, — проворчал Верониг. — Но заставь их ненавидеть нас еще сильнее, и ненависть заставит забыть, что мы их кормим!

Бьючерд улыбнулся и покачал головой:

— Тебе пора на покой, Верониг. Превратности купеческой жизни тебе не по плечу.

Почти все уже разошлись. На лицах горожан, которые только что с ликованием приветствовали героев, теперь появилось выражение тревоги.

Бьючерд спрыгнул с ящика и обнял своих спутников за плечи:

— Идемте, друзья, нечего слушать брюзгу Веронига. Он не испортит наш праздник своими причитаниями. Отправимся ко мне домой и поищем наряды, более подходящие для таких господ, как вы. А утром пройдемся по лавкам и купим вам новое снаряжение!

Он повел их петляющими улочками Нарлина, изгибающимися под самым неожиданным углом, узкими, пропитанными миллионом всевозможных запахов; улочками, запруженными моряками, солдатами, купцами, портовыми рабочими, старухами, хорошенькими девушками, лоточниками, всадниками, пробирающимися сквозь толпы пеших… За сапожными лавками улица пошла в гору, и вскоре Бьючерд вывел их на площадь, с одной стороны которой зданий не было. Там было море.

Бьючерд замедлил шаг, засмотревшись на сверкающую в лучах солнца водную гладь.

Д'Аверк указал в сторону горизонта и спросил:

— Вы торгуете с заморскими жителями?

Сняв свой тяжелый плащ, Бьючерд перекинул его через локоть, расстегнул воротник рубашки и, улыбаясь, потер шею.

— Никто не знает, что там, за морем, — может быть, вообще ничего нет… Нет, мы торгуем только вдоль побережья, миль на двести-триста в обе стороны. Здесь много богатых городов, не очень сильно пострадавших в Тысячелетие Ужаса.

— Ясно. А как вы называете свой континент? Полагаю, Краснокитай, да?

Бьючерд нахмурился.

— Не припомню, чтобы его так называли… впрочем, я не ученый. Я слышал разные наименования: Яршай, Амарека, Ништай… — он пожал плечами. — Я даже не знаю, где находятся другие континенты, если они вообще существуют…

— Амарека! — воскликнул Хоукмун. — А я всегда считал, что здесь обитают сверхъестественные существа.

— А я думал, что Рунный Посох находится в Краснокитае, — рассмеялся д'Аверк. — Никогда не доверяй легендам, дружище Хоукмун! Вполне может статься, что Рунного Посоха вообще не существует!

Хоукмун кивнул:

— Все может быть.

— Рунный Посох… легенды, — нахмурился Бьючерд. — О чем это вы, господа?

— Э-э… об этом говорил тот ученый, — помните, наш родственник, — поспешно пояснил д'Аверк. — Долго рассказывать. И скучно.

Бьючерд пожал плечами.

— Не терплю скуки, друзья, — признался он и повел их дальше.

Некоторое время спустя они вышли за пределы торговых кварталов города и поднялись на холм, где дома были богаче и не лепились друг к другу. Над высокими стенами виднелись макушки цветущих в садах деревьев, искрились фонтаны.

Перед входом в один из таких окруженных стеной домов Бью-черд остановился.

— Добро пожаловать, мои дорогие друзья, — сказал он, постучав в ворота.

Отворилось решетчатое окошко, и глаза привратника пристально оглядели их. Затем ворота раскрылись настежь, и слуга поклонился Бьючерду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});