Колояр. Дилогия (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

А что? Я ведь не врал на голубом глазу, а говорил чистую правду. Всю кашу, заваренную мною, расхлебывать предстоит мне. Лишь бы Алика не мешала своими инициативами. Попрощавшись, я уходил воодушевленный. Встреча принесла много полезной информации. Теперь надо обдумать, как воспользоваться знакомством семьи Громовых с князем Демидовым. И каким образом это поможет мне в борьбе с кровным врагом.

Глава шестнадцатая

Опять пошел дождь. В последнее время он стал мне надоедать. Скучаю по мягким осенним дням из моего кадетского прошлого. Тихий шорох падающих листьев, легкая молочная кисея раннего утра, застывшее неподвижное небо — совсем не то, что здесь. Мрачная дождевая туча приползла с океанских просторов и вольготно расположилась над городом. Солнце прячется где-то на самом верху, не в силах пробить хоть небольшое оконце. Земля ждет зиму.

— Мы долго обсуждали ваши предложения, Артем Васильевич, — Демидов отвернулся от окна с таким же непроницаемым лицом, как и тучи на небе. — Вернее, предложения господина Волоцкого, который так и не удосужился показаться на глаза. Это не красит дворянина. В конце концов, он не совершал никакого преступления, а все мои претензии крутятся лишь вокруг нарушения о присвоении чужой собственности.

— Светлейший, — я сижу в кресле напротив массивного стола, закинув ногу на ногу. Кинжал Ясни, замаскированный под трость, уютно расположился на коленях. — Ваши претензии основываются на местном кодексе — даже не на законе! — который вы довели до своих подданных и подчиненных. Проштудировав все доступные Уложения, я нашел несколько прецедентов. Точнее — пять. Четыре из них закончились никак не в пользу княжеских претензий. Поэтому Волоцкий, когда отказывал вам в передаче найденного артефакта, был прав. Древность кинжала только подтверждает правоту вашего подчиненного.

— Я лукавить не буду, — тяжело посмотрел на меня князь. — Все, что лежит в моей земле — мое. Но я исхожу из ситуации, что молодой и неопытный егерь случайно завязал боевой артефакт на свою кровь. Поэтому и не обвиняю его в неповиновении. Официально заявляю, что отказываюсь от претензий по кинжалу.

— Мне очень отрадно слышать от вас такие слова, светлейший, — я привстал и слегка поклонился. Произнесенные слова писались на диктофон, который лежал на столе совершенно открыто, как доказательство наших совместных намерений и договоренностей. Значит, Демидов пошел на риск, и больше всего боится не Щербатова, а неожиданностей с моей стороны, то бишь — Волоцкого.

Со стороны князя в кабинете присутствовали архат Мирон со своим молодым помощником (не знаю, зачем он привлек его к переговорам) и личный адвокат — пожилой мужчина с длинными седыми бакенбардами. Он внимательно слушал меня и периодически закрывал глаза, словно вспоминал статьи и уложения, которыми я сыпал в разговоре. Каких трудов мне стоило найти все материалы — кто бы знал! Хорошо, что в городе еще остались адвокаты, имеющие частную практику. За хорошее вознаграждение один из них грамотно разложил все возможные претензии князя и мою защиту. Так что я был прав, когда не стал отдавать артефакт в руки Демидова, пусть он хоть трижды лопнет. Слепил для самого себя удобные законы и потирает, довольный, руки.

Да вот ошибся немного светлейший. Забыл, что предки его пришли на уральские земли не первые. Были здесь хозяева до него, да память людская почти выветрилась. Но легенды о северном царе оказались слишком живучи, и Уложения по найденным сокровищам и магическим артефактам уже действовали на территории империи с большим успехом. Кинжал Ясни с перстнями имеет четыре тысячи лет истории, и доказать сей факт можно легко, устроив экспертизу. Не пойдет на это Демидов, опасаясь шумихи. А вот мечту завладеть Ясни он не отбросил. Я представляю, какие сейчас выстраиваются комбинации, чтобы кинжал перешел в его руки совершенно легально. По лицу вижу — не нравится Юрию Степановичу история, в которую он влезает. Но артефакт манит как вкусно пахнущий кусок пирога! Если бы он только знал, какую мощь я держу в руках! Боюсь, убил бы на месте! И это ведь только половина «солнечного доспеха»!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо, давайте больше конкретики, — Демидов посмотрел на своего адвоката. Не завидую старичку. Или уволит, или закопает где-нибудь в лесу. Никаких аргументов в пользу хозяина не привел, только вначале бодренько пытался осадить меня. Увы, не получилось. Я предъявил копии тех самых прецедентов, закон об найденных артефактах — и все. Сдулся адвокат. Пусть князь и является хозяином удела, но выше всех стоит Великий князь Московский Дмитрий Ярославович Долгорукий, император России, и только он имеет право на все земли от западной Галиции до бурных восточных берегов Сахалина.

— Какие условия выдвигает господин Волоцкий? — проскрипел адвокат и щелкнул золотой ручкой. Пододвинув к себе блокнот, он уставился на меня в ожидании предложений.

— Обоюдное расторжение контракта, — я покрутил трость и сделал вид, что задумался. — Это главное. Светлейший князь Юрий Степанович и столбовой дворянин Волоцкий Колояр по согласию досрочно прерывают соглашение с сегодняшнего дня. Далее, никаких препятствий для моего клиента любые службы князя Демидова не чинят. Ни в аэропорту, ни на железной дороге, ни по любому другому пути из удела.

— Согласен, — кивнул Демидов. — Волоцкий может покинуть мои земли, когда угодно. Что еще?

— Артефакт, найденный в древней гробнице, принадлежит моему клиенту, — напомнил я, — и является законным обладателем сего.

— Согласен, только с одним условием, — сдержался Демидов.

Ух, как его сейчас корежит! Я чувствую мощь магических выплесков. Впервые чувствую, как невидимые частицы излучений прошивают насквозь клетки моего организма, как с ними борется защита камней. Невидимый щит, ограждающий меня от гнева князя, останавливает светлейшего от необдуманных поступков. Рассуждая здраво, я понимаю, что рискую очень сильно. Творец может изменить природу вещей, работая с ними на атомном и субатомном уровне. Проще говоря — аннигилирует щелчком пальца. Но не делает этого. Архат Мирон, сидящий тут же, владеет такими знаниями тоже не понаслышке, пусть и выглядит слабее. Два мощных врага играючи раздавили бы меня на месте, но предпочитают вести переговоры. Почему? Неужели боятся? Ха, не льсти себе, Колояр! Не боятся они, а еще не понимают, что за оружие в моих руках. Если доеду живым до Торгуева — хорошенько выпью!

— Какое, светлейший?

— Дворянин Колояр Волоцкий на основании взаимной договоренности предоставляет мне концессию на Курганные земли сроком на двадцать лет, — сложив ладони лодочкой, Демидов с хитрецой посмотрел на мою реакцию.

Думает, он меня ошарашил? Я-то думал, что не меньше тридцати лет попросит, пока все до донышка не вычерпает, не сроет все древние курганы. Хочет двадцать?

— Мы полагаем, что пятнадцати лет вполне могло хватить на полноценные археологические раскопки, — решил я поторговаться.

— А не слишком ли большие требования от человека, трусливо избегающего встречи со мной? — усмехнулся Демидов, тщательно скрывая в глазах блеск голодного волка.

Ой, только вот не надо давить на человеческие слабости! Слишком хорошо я знаю, как люди высшего сословия реагируют на все, что идет не по их плану. Мне Демидов импонирует, несмотря на такие выкрутасы. Человек слова. Обманывать не будет, но честно предупредит, что обид не прощает. Я его обидел, если исходить из кодекса аристократической чести. Ладно, с этим разберемся потом.

— Кто же потерпит на своих землях двадцать лет концессионных разработок? — усмехнулся я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Двадцать, господин Прохоров, иначе все договоры впустую.

Я сделал вид, что погрузился в глубокие раздумья. Пальцы, на которых надеты перстни, постукивают по подлокотникам кресел. Два камешка слева, два — справа. Смотрите, смотрите. Красивые, правда? И смертельные…

— Хорошо, двадцать лет, — наконец, киваю.

— Вижу, Колояр вам очень доверяет, — подозрительно хмыкает Демидов. — Можете решать за него такие щепетильные вопросы. Если не секрет — что он вам пообещал за положительный исход переговоров? И насколько вы готовы уступать?