Преодоление тревоги. Как рождается мир в душе - Марианна Колпакова

В экзистенциально-гуманистической психологии, в «позитивной» психологии утверждается, что люди, строя свое благополучие, заботясь о себе, стремясь к личному благу, строят и благополучие других. Но разве опыт не подсказывает нам, что весьма часто люди, пытаясь построить свое собственное благополучие, разрушают благополучие окружающих и способствуют их неблагополучию?

Другой возникающий вопрос: можно ли считать выбор под влиянием страсти, спонтанный, искренний, казалось бы, соответствующий внутренним устремлениям человека, свободным выбором? В психологии широко распространено положение, что игнорирование эмоций, представляющих в сознании потребности, желания, мотивы, приводит к ложным жизненным выборам, совершаемым на основании внешних норм, а не собственных склонностей и интересов. А разве следование своим эмоциям не может приводить к ложным жизненным выборам, превратив человека в раба своих страстей?

Свободный выбор — это выбор, согласующийся с основными устремлениями человека, а не навязанными ему, но для такого выбора нужно верно понимать, чувствовать свои подлинные устремления. Не любое стремление, желание, которое кажется самому человеку подлинным, значимым, ценным для него, на поверку действительно оказывается таковым.

За выбором, который человек делает, стоит определенный проект желаемого им будущего. Делая выбор, принимая решение и реализуя его, мы строим определенное будущее. Разве редко случается, что по мере продвижения к желаемой будущей действительности, по мере реализации проекта, осуществления планов, человек понимает, что ему это не нужно? Понимает, что он заблуждался, полагая желаемую будущую действительность ценной для себя, понимает, что сделал неверный выбор, двигаясь по направлению к этой желаемой им реальности.

Осуществляя внутренние устремления, человек нередко полагает, что личностно развивается, становится аутентичным, подлинным. Формирование общественных представлений о ценности самореализации, ценности следования своим внутренним желаниям, своим собственным потребностям, без упоминания о необходимости оценки их содержания, не так безобидно, поскольку побуждает человека некритично относиться к своим устремлениям, желаниям. Именно так думал и понимал происходящее, например, герой рассказа Алексея Варламова «Балашов», использовавший новые возможности, открывшиеся вследствие некоторых благоприятных изменений в обществе, и погрузившийся в новую, интересную, богатую жизнь, полную новых впечатлений, переживаний и ощущений.

«У Балашова началась другая жизнь, он много ездил, скитался, часто менял места работы, <…> — это был вкус к жизни, жажда чего-то нового каждый день, нового человека, нового ощущения, нового переживания. И этот вкус к жизни Балашов ставил превыше всего — ни деньги, ни карьера, ни уют, ни почести, ничто так не влекло его, как ощущение полноты жизни, того, что она, жизнь, бесценна в каждом своем мгновении и от этого мгновения нужно взять как можно больше. Это было чудное, незабываемое время — люди разгибали спины, переставали бояться, теряли свою подозрительность и отчужденность, и среди этих людей Балашов был удачлив. Стремительный, он нравился своим огнем, привлекал многих, легко и без сожаления расставался с ними, рано вставал и мог долго идти, не зная толком, где приклонит голову на следующий день. <…> Изредка вспоминая о жене и людях, ей подобных, Балашов чувствовал жалость — Антонина осталась в прошлом и не сумела себя от него излечить. В самом деле, как можно было жить изо дня в день на одном и том же месте, делать одну и ту же работу, не зная ничего нового, пряного?» [48]

Однако в конце своей такой, казалось бы, богатой жизни, полной переживаниями, новыми впечатлениями, новыми связями, он, больной и брошенный всеми, оказывается у Антонины, пожалевшей его. Он пересматривает свою жизнь, переживает свое предательство, мается душевной болью: «Целыми днями он мучился и думал. Вспоминал свою жизнь и расспрашивал жену, как она жила без него в самые тяжкие годы, и сопоставлял, и высчитывал, и получалось так, что именно тогда, когда задыхался и умирал его маленький сын, он познавал сладкий вкус жизни. И, чем хуже и отчаяннее было Антонине, тем, как назло, по годам и числам, было легче и веселее ему» [49].

Богатство переживаний, богатство ощущений обернулись иллюзией, пустотой, жизнь, казавшаяся полной, на поверку оказалась бессмысленной и предательской.

Получается, внутренние устремления внутренним устремлениям рознь — главным является их содержание. Человек нередко честно верит в то, что подсказывают ему внутренние стремления, и следует этому. По замечанию К. С. Льюиса [50], своим внутренним устремлениям следует завистник, он верит любой лжи о том, кому завидует; пьяница верит, что еще одна рюмочка ему не повредит; вор думает, что иначе жить и нельзя, поскольку все воруют, и он не виноват, что у него возможностей воровать больше, чем у других. У каждого из них — своя правда, и они в нее верят. Они честно верят в то, что подсказывает им внутренние стремления, и следуют им.

Верный или неверный выбор определяется не тем, последовал ли человек внутреннему импульсу или внешнему побудителю, а в том, насколько по содержанию этот выбор близок объективно ценному, в том, насколько он соответствует духовному «Я» человека, его совести. Дело не столько в том, внешним советам или внутренним желаниям следует человек. Можно привести много примеров, когда мы жалеем о выборе, сделанном под влиянием родителей или следуя общественному мнению. «Жалею, что слушал советы, не всегда доверял себе…» «Жалею, что пошел в вуз под влиянием родителей. Область, им знакомая, помогли бы потом с работой.» «Жалею, что вышла замуж, боялась остаться одна.» «Жалею, что вступила в отношения с этим молодым человеком, но как-то интересно было. Да и принято, чтобы кто-то был.»

Действительно, такое влияние может увести человека от собственного призвания, собственного пути. И можно привести не меньше примеров, когда человек жалеет о собственном выборе, сделанном вопреки советам, вопреки традиционным представлениям, поскольку такой выбор также может противоречить его глубинным ценностям. «Жалею, что не послушал родителей в свое время, увлекся „красивой жизнью“.» «Жалею, что не послушал совета. Даже и не спросил, потому что в глубине души знал, каким он будет, и не хотел ему следовать.» «Жалею, что не послушала родителей и вступила в отношения с ним.»

Осуществляя выбор и принимая решение, человек поступает в соответствии с ценностями, которые он полагает значимыми и важными для себя. В процессе ценностного выбора можно выделить несколько моментов: выбор той или иной альтернативы, оправдание выбора, дискредитация отвергнутых ценностей и положительная оценка выбранных, принятие решения, оправдание принятого решения, осуществление решения. внутреннее оправдание выбора и принятого решения осуществляется в ходе работы переживания, направленной на перестройку ценностной сферы, дискредитацию отвергнутых ценностей и усиление, закрепление ценностей выбранных.

Впрочем, нередко человек ошибается, действует в соответствии с ценностями, не столь значимыми для себя. Осуществляя ценностный выбор, он нередко идет против совести, выбирает ценности, не очень значимые для себя, принимает решение об их реализации, действует и выстраивает свою жизнь в соответствии с ними. Такой выбор нередко воспринимается им как субъективно верный, правильный, свободный, и работа переживания направлена на оправдание принятого решения и подготовку к его осуществлению. Но при этом он все же не соответствует глубинным ценностям человека.

Приведем пример из психологической практики работы с женщинами, отказывающимися от ребенка. Молодая мать отказывается от новорожденного, полагая, что для нее в данный момент гораздо важнее другое. В ходе беседы она рассказывает, что «им с мужем многое нужно»: «Хочется квартиру хорошо обставить, машину купить». По ее словам, все знакомые хорошо живут, имеют машины, дачи, а им «приходится всё с нуля начинать». Она утверждает, что приняла окончательное решение отказаться от ребенка, так как не может его обеспечить. Консультант расспрашивает, что они с мужем купили, что собираются еще приобрести. Она рассказывает об этом довольно уныло. Выясняется, что планирования, тем более ожидания и радости от будущих покупок нет, она и не думает сейчас об этом. Ценности, провозглашаемые ею, по-видимому, не слишком для нее значимы. «Почему же вы выбираете их?» — «Я уже выбрала». — «Ведь вам нелегко, вы мучаетесь! Зачем, ради чего вы обрекаете себя на такое страдание? Вы ведь против чего-то в себе идете, вы хотя бы понимаете это?» Женщина соглашается с этим утверждением, кивает. «А надо ли это делать, тем более что вам это так тяжело?» — «Видимо, надо…»