Город теней - Алексей Атеев

Он отложил тетрадь в сторону, пошел на кухню и, налив стакан молока, открыл коробку с печеньем. Когда наш герой был взволнован, на него нападал неуемный жор.

Итак, что он выяснил? Судя по всему, имеется клад, и клад весьма приличный. Известно место, где он захоронен. На кладбище, находящемся вблизи деревни Лиходеевки, на расстоянии примерно часа ходьбы от нее. Это, так сказать, то, что в плюсе. А в минусе?

Неизвестно, в какой части страны находится эта Лиходеевка. Автор дневника упорно не называет областной центр, только пишет: «Ехать пришлось за шестьсот верст». Можно также допустить: территория, на которой стоит Лиходеевка, не находилась в оккупации. Дело происходило года через два-три после войны, и, если бы немцы были там, автор бы обязательно об этом упомянул. Почему все-таки он не называет города? Опасается, что кто-то может вычислить местонахождение деревушки? Но дневник – вещь сугубо личная. Кто его может прочитать, кроме автора? Хотя почему бы нет? Ну, допустим, обнаружится эта Лиходеевка. А если нет? Как утверждает статистика, десятки тысяч деревень исчезли с лица нашей земли за последние сто лет и продолжают исчезать. Но ведь она, так или иначе, существовала? Значит, зафиксирована на картах, планах, в ревизских сказках. Покопаться в архивах, наверняка найдутся концы. Это не проблема. Наоборот, только добавляет интереса. Но вот другое... А лежит ли там клад и сегодня? Вот вопрос! Сокровища были закопаны в самом начале восемнадцатого века в фамильном склепе. А, собственно, существовали ли в это время фамильные склепы? В аристократических усадьбах, скорее всего, но вот в отдаленном поместье?.. Ладно, допустим, имелся и там. Но ведь прошло уйма времени! Склепы расширялись, перестраивались, в конце концов, уничтожались. Клад спрятан в нише, заложенной камнем. Давным-давно нашли! Но ведь этот Иван Кривых утверждает, что профессор Кудрявцев клад таки отыскал. Вот только не сумел унести. А отыскал ли? Ведь он прихватил с собой инструмент только в последнюю ночь перед тем, как исчезнуть. Нет! Наверное, все-таки нашел. Поэтому его и.. Вот тут начинается самая сомнительная часть. Кто-то выследил профессора, грохнул его, а сокровища забрал себе. Автор дневника тоже высказывает подобное предположение, хотя и сомневается в нем. Мол, в деревушке, кроме ветхих стариков, никого не было. Откуда он знает? Да и сам себе противоречит. Бабенка, у которой они останавливались, как раз средних лет. Может, это она и прикончила Венедикта? Очень даже запросто. Одна жила, без мужа. Двое мальцов на руках. Кормиться как-то нужно. Или тот старик, который им попался в первый день приезда... Тоже вполне мог долбануть этого Венедикта.

И, наконец, последний, самый фантастический вариант, однако тоже возможный. Венедикт все же достал клад. Достал и подумал: «А кой черт мне опять возвращаться к постылой семье и скучной работе? Не лучше ли будет с такими бабками уехать к теплому морю, купить домик на берегу и жить в свое удовольствие?» Хотя, опять же, времена были не те. Это сейчас подобный вариант – вполне обычный, а тогда... И все же отбрасывать его не стоит. Однако главное сейчас – разобраться, где же находится эта самая Лиходеевка. Самое простое – обозначить хотя бы приблизительный район поисков. Сделать это очень просто. Нужно взять обычную карту России и циркуль. Отложить по линейке масштаб, равный шестистам километрам, и провести круг. Потом отсечь те территории, которые были «под немцем».

Он так и сделал. Однако картина вырисовывалась самая приблизительная. В зону охвата попадал чуть ли не десяток областей.

Стоп! – осенило Жору. Ведь в почтовом ведомстве существует перечень всех населенных пунктов страны и их индексов. Чего уж проще пролистать его. А если нет там никакой Лиходеевки? Ладно, завтра попытаемся разобраться, а теперь спать.

ГЛАВА 3

Однако на почте его ждало разочарование. В современном справочнике Лиходееки не значилось, более же ранних изданий в отделении не имелось. Пришлось тащиться в Ленинку. После долгих поисков и просматривания пыльных томов Жора все же выяснил, что деревушка с таким названием имелась в N-ской области в сороковые-пятидесятые годы. Сейчас же на ее месте стоит город Светлый, построенный в шестидесятые.

«Ну вот и все, – разочарованно размышлял наш герой. – Какой уж теперь клад. Если он и существовал, то либо был выкопан в период строительства города, либо просто завален, забетонирован, и на его месте возведен какой-нибудь объект».

Пару дней Жора ходил в раздумьях. С одной стороны, перспектив почти никаких, с другой – мысли о кладе не покидали его. Если уж взялся за гуж... Нужно выяснить все до конца. И он решил съездить в областной центр, посетить местный краеведческий музей, в надежде, если возможно, хотя бы прояснить ситуацию. Оформив командировку, Жора сел в свой джип и двинул в N-CK.

В этом городе прежде ему бывать не доводилось. Впрочем, ничем примечательным N-ск на памяти Жоры не славился. По его мнению, это была большая деревня, несмотря на областной статус. Ну, центр более или менее современный. Хотя слово «современный» определяет его характеристику с большой натяжкой. Дома в основном дореволюционной постройки – одно – и двухэтажные особнячки, трехэтажные присутственные здания. Довольно миленькие на вид и даже в некоторых случаях умело отреставрированы. Кроме «уездного ампира», имелись здесь и тяжеловесные хоромы сталинского стиля: театр оперы, здание бывшего обкома и прочие очаги власти и культуры. Более поздние времена были представлены в основном хрущевскими пятиэтажками, брежневскими девятиэтажками, а также зданиями на первый взгляд непонятного назначения, построенными из стекла и бетона. В них могло находиться все, что угодно: ресторан, цирк, кинотеатр или даже планетарий. Однако наш герой не особенно рассматривал местные достопримечательности. Ему было не до экскурсий.

Краеведческий музей размещался в одном из вышеупомянутых ампирных особнячков и выглядел со стороны весьма уютно. Немного портила впечатление большая стройка, раскинувшаяся непосредственно возле особнячка. Стройке, видать, не менее десятка лет, поскольку она успела порасти чахлым кустарником. Черные проемы окон и дверей недостроенного здания напоминали о войне и разрухе. Из-за угла выбежала собачонка и боязливо уставилась на Жору. От нагретого апрельским солнцем асфальта поднимался пар, в небесах суетились недавно объявившиеся грачи. Они облепили высоченные голые тополя и громко галдели, видимо, радуясь прилету на историческую родину. Стекла особнячка сверкали безумным светом.

Жора потянул на себя тяжелую дубовую дверь, которой на вид никак не меньше ста лет, вошел в полукруглый вестибюль. Пахло здесь, как, наверное, во всех музеях мира, мастикой для натирания паркета, мышами, но больше всего пылью. Жоре приходилось бывать в Британском музее, и даже там, пускай и не столь отчетливо, присутствовал подобный запах. Основа запаха была всюду одна и та же, а вот составляющие, так сказать, флюиды, отличались. Например, в музее, где работал Жора, мышами пахло значительно слабее, а в Британском музее вообще не пахло. Запах мастики в Жориной обители бил в нос не столь резко, а в английском учреждении казался более благородным. Но вот запах древней пыли всюду был одинаков.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});