Аленкин астероид - Феликс Дымов

- Мне будет не хватать именно тебя, Май, твоего чутья опасности. Я привык к твоей безмятежности: коли ты безмятежен, значит, на борту все спокойно...

Дядя Исмаил повернулся в профиль к экрану и гордо задрал подбородок сначала над одним плечом, потом над другим:

- С детства не слыхал комплиментов. С трудом вспоминаю, насколько это приятно. Ты завидуешь, что я не такой бука, как вы, межзвездники?

Виктор Горбачев неожиданно рассмеялся:

- Посмотрим, кто кому будет завидовать через пяток лет.

После нашего возвращения.

- Слушай, Витище. У нас с тобой еще найдется для беседы полчаса перед стартом. А вот в Дом Чудес мы с Аленой можем не поспеть.

- Ну ладно. Хороших вам приключений.

- К черту, к черту. Заскочи утречком в кубрик. Есть несколько свежих мыслей о векторах информации...

- Хорошо. До утра.

Виктор чуть помедлил и отключился. Изображение таяло неравномерно. Дольше всего не исчезал его необыкновенный взгляд.,.

Мне стало стыдно. Я по глупости ругала дядю Исмаила, что его не берут в этот перелет, а он, оказывается, сам не хочет. Капитан за ним, понимаешь, по Солнечной системе рыщет, обойтись без него не может. А он - вот он, племянницу развлекает! Для Земли себя бережет. Да скажи мне кто - от всего бы на свете отказалась, лишь бы среди первых на ТФ-корабль вступить. Только кому я нужна? Кто меня когда-нибудь всерьез замечал?

Дядя Исмаил еле слышно вздохнул и перевел браслет в режим "Не беспокоить":

- Надеюсь, не у каждого найдется причина для экстренного вызова?

Мы причалили на крыше Дома Чудес. Спустились на этаж мультфильмов.

- В какую серию пойдем? - спросил дядя Исмаил.

- В пятую. Там космики здорово Луну грызут.

Дядя Исмаил щелкнул пальцами, и к нам подлетел роботконтролер. Расшаркался в воздухе, так и сияет вниманием:

- Желаете программу средней трудности?

- Самую страшную! На двоих! - закричали мы, не сговариваясь.

Робот вздернул хвостик вопросительным знаком, покачал им, определяя нашу суммарную психологическую устойчивость.

И, приняв решение, повел нас в кабину 2-5у. То есть на двоих, пятая серия, усиленная ужасами. Сели мы в кресла, пристегнулись. Свет померк. Тряхнуло какой-то случайной перегрузкой...

Мы очутились за пультом разведочного корабля. Скафандры плотно облегали тела. Пахло резиной. В лобовой экран ломился Сатурн. Сзади, непривычно маленькое, нас провожало Солнце.

Внезапно из-за планеты высунулся могучий детина. Заржал, увидев нас. Поманил пальчиком. Сказал "Цып-цыпцып!" Наш "Муравей" по сравнению с ним величиной с голубя.

Или даже с воробья.

- Вляпались! - Дядя Исмаил нажал на тормоза.

Нас шарахнуло об экран. "Муравей" встрепенулся, попятился. А потом задал такого стрекача, что звезды растеклись по небу серебряными ниточками. Детина - это был гигантский космический вурдалак Гурий ринулся вдогонку по Сатурновому кольцу, легко перескакивая с обломка на обломок.

Он несся так, что закрутил планету в обратную сторону, все быстрее и быстрее, пока не сорвался с орбиты, как камень из пращи. И одним скачком настиг бедного "Муравьишку".

Я дернула рычаг защиты. Обшивка корабля раскалилась докрасна. Гурий, цапнувший его с налета, зашипел от боли и обиделся:

- А-а-а, так вы кусаться?!

Натянул на ладони рукава, подцепил кораблик и принялся перекатывать его в руках, остужая и подкидывая, как горячую картофелину.

Мы с дядей не любим тряски. Поэтому надвинули шлемы и катапультировались. "Муравей" распустился словно бутон.

И наша капсула вывинтилась между пальцами Гурия к Юпитеру, подальше от космического хулигана. Гурий, забыв про нас, аккуратно разломил остывший кораблик пополам. И принялся сдавливать половинки, как дольки лимона, из которых выжимают сок. Потекли топливо и охладитель. Гурий, громко чавкая, обсасывал обломки, слизывал бегущие по рукам струйки - в общем, вел себя ужасно неряшливо. На самом-то деле он людям не опасен. И на большее, чем красть энергию, не способен. Зато другой такой жадины во всей Вселенной не сыщешь!

Капсула, точно плотик в космическом течении, жди, покуда она в ближайший порт отдрейфует... Хотели мы передать спасателям свои координаты, но эфир вымер, словно ею метлой подмели: ни одной радиоволны не осталось. Такая наступила тишина - даже дыхание показалось слишком шумным, не то что слова. Поэтому я вздрогнула, когда дядя Исмаил, нахмурившись, буркнул:

- Везет нам сегодня, как устрице на камбузе. Бездонная Точка!

Меня мороз продрал по коже. Я всяких ужасов про эту самую Точку наслышалась, но в ее существование не верила.

А тут - нате вам, подстерегла. Бездонная Точка - это блуждающая черная дыра в Пространстве, все притягивает! Попадешь в ее зону - не воротишься. А если и выберешься - родная мать не узнает: нагишом в космос выпустит. Впрочем, так ли, не так ли - поди проверь. Еще ни один, кто с ней столкнулся, об этом поведать не мог. Самые бывалые-разбывалые навек сгинули.

Рвануло нас - и поволокло. И крутило, и швыряло, и мотало, и дергало, и подкидывало, и наизнанку выворачивало - словно в жутком космовороте А вместе с нами и мимо нас всякая всячина мчалась - от консервных банок до целых планет. Прокувыркалась Луна - серпик примерно недельной фазы. Острым рогом уцепила капсулу за бортовой фонарь, за собой потащила. Притянуло нас во впадинке между паровозом, бетонной трубой и связкой чайных ложечек. На капсулу насела солома, пыль, какие-то перья, лузга от семечек. А тут еще приемник взревел дикими воплями - все радиоволны, пойманные Точкой, метались вокруг нас как сумасшедшие.

- Приехали! - Дядя Исмаил тяжело вздохнул. - Вылезай, прогуляемся Побрели мы, спотыкаясь и падая, под градом вновь притянутых вещей. Миновали перевернутый вверх тормашками маяк.

У наших ног шмякнулся детский самокат. Древняя безмоторная модель, на которой едут, отталкиваясь от земли ногой.

Дядя Исмаил поднял его, пинком проверил шины.

- Садись, Олененок. Обозрим окрестности.

Мы с трудом уместились на самокате. Дружно оттолкнулись. И, лавируя на неровной поверхности, покатили к горизонту. Но тут же налетели на ржавого робота, который валялся, уткнув антенны в грунт. Сначала я решила: какойнибудь незадействованиый, выключившийся из ума, брошенный хозяином автомат. Но робот выпрямился и по складам произнес:

- Тс-с! Ти-хо! О-ни и-дут!

Я приложилась ухом к почве. Далеко внизу что-то дребезжало и лязгало. Доносилась лихая киберячья песня:

Мы - раз!

Разгрызаем

Планету изнутри

Мы - два!

Давим стены,

Возводим пустыри!

Мы - три (Трень!)

Тренируемся

От ночи до зари

Мы любим зло и беды,

Победы и обеды,

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});