Простые вещи - Таис Сотер

— А хорошие руки — это ваши? — дрожащим голосом спросила я.

Шефнер отстранился и вздохнул.

— Прозвучало несколько двусмысленно, соглашусь. Просто я расстроен, что именно вы… Да не важно. Ничего уже не поделаешь.

— Не поделаешь с чем? Что такого с этой ментальной магией? Менталистов, конечно, немного, но им-то никто не угрожает, и никто их не преследует!

— Если вы не заметили, милая София, — уже будничным тоном сказал Шефнер, скрещивая руки на груди, — то все менталисты работают на госструктуры независимо от силы дара. Уж слишком опасно наше умение. Опасно и непредсказуемо. Хотя бы тем, что отследить и проконтролировать дар менталистов могут только другие менталисты, обычные же люди или другие маги тут бессильны. А вот вы, София, в потенциале способны создать артефакты, которые не только заменят ментальных магов, но и смогут отслеживать и контролировать ментальный дар. Когда Морике говорил об уникальности ваших способностей, он тем самым защищал вас от меня.

— Защищал? — эхом повторила я. — Чтобы я не попала в СБ?

— Чтобы я не убил вас, — совершенно спокойно сказал маг. — Предварительно, конечно, использовав полностью ваши способности. Вы большая угроза для одних и в то же время большое искушение для других. Рейнеке, я думаю, уже мечтает о лаборатории, в которой клепают ментальные артефакты — контролирующие и подчиняющие… И направит он их не только на моих коллег, но и на тех, кого военное министерство не смогло завербовать иным способом. Представляете общество, где не будет тюрем и недовольных? Идеальное общество, которое вскоре обернется адом на земле. Правда, если верить Морике, массового производства у него не получится, так как дар ваш уникален. Поэтому наше государство в относительной безопасности. В отличие от вас. Так что настоятельно рекомендую сотрудничать со мной, София.

Шефнер смог меня напугать по-настоящему. Говори он так со мной до этого — и я бы забыла о своем желании показать всем свою исключительность. Но, судя по всему, было поздно. Однако нельзя позволить себя запугать, как и показать свою слабость. Иначе меня съедят и даже не поперхнутся.

— А чем вы лучше? — тихо спросила я.

— Тем, что я обещаю, что ваша стажировка останется стажировкой, а не превратится в узаконенную форму рабства. Будете приходить в наши мастерские два или три раза в неделю на протяжении двух лет, работать с нашими мастерами, учиться у них. А потом сможете уйти и заниматься тем, что интересно вам, а не государству.

— Вот так вот просто? — недоверчиво спросила.

— Конечно, нет. Вам и дальше придется сотрудничать с СБ на тех же условиях, что сотрудничает ваш дед. Эксплуатировать вас или принуждать к чему-либо я не намерен.

— А как же контракт, который вы подписали за моей спиной? — напомнила я.

— Ах, контракт, — темные глаза Шефнера лукаво блеснули. — Вот этот?

Он протянул мне ту бумагу, что демонстрировал до этого Рейнеке. Я посмотрела на пустой лист, перевернула его — тоже пусто. Подняла непонимающий взгляд.

— Что это?

— Рейнеке увидел что хотел. Конечно, может, позднее до него дойдет, что его обманули, но, надеюсь, мы с вами к этому времени уладим все формальные моменты.

Менталистские штучки. Отвратительно.

— Почему вы уговариваете меня? Промыли бы мозги, и все, — устало сказала я.

— В этом нет нужды. Вы ведь умная девочка. Зайдите завтра к декану. Я оставлю ему все необходимые документы на подпись. И хороших вам каникул, София.

Меня все-таки потрепали по голове и наконец оставили в одиночестве.

Уже у ворот университета меня поймал Петер.

— Ты вся бледная! Что случилось? — встревоженно спросил он.

— Кажется, меня только что завербовала СБ… Я буду проходить у твоего дяди стажировку.

— Так значит, он выполнил мою просьбу! — обрадовался Петер.

Я затормозила, медленно развернувшись к другу.

— В смысле — просьбу?

— Мне ведь тоже придется стажироваться в его конторе, а без тебя я бы совсем свихнулся со скуки.

Заставила себя успокоиться, напомнив, что во всех моих злоключениях виновата все же я сама. И Шефнер-старший, конечно.

— Это будут веселые деньки, я не сомневаюсь.

Петер был так захвачен своей радостью, что не услышал в моих словах сарказма.

— Кстати, результаты огласили — мы оба сдали! Пойдем отмечать?

— Пойдем, — послушно кивнула я.

— А на пикник ты завтра со мной пойдешь?

— Пойду.

А что бы и не пойти? Сейчас мне срочно нужно было на что-то отвлечься. А Петер всегда неплохо отвлекал меня от плохих мыслей и забот.

— А замуж за меня выйдешь? — коварно предложил друг.

— Вы… Ха, почти поймал! Это, кстати, уже пятнадцатое предложение руки и сердца от тебя. Может, пора уже сдаваться?

— Шефнеры не сдаются! — пафосно провозгласил Петер.

— Уже поняла, — проворчала я. И добавила кровожадно: — Да и я бы не стала брать пленных.

«Значит, господин Шефнер-старший, вы думаете, что я смогу создать защитный артефакт против ментальной магии? О, я надеюсь оправдать все ваши ожидания. Вы еще пожалеете, что навели меня на эту мысль…»

— Когда ты так улыбаешься, Софи, мне становится страшно, — задумчиво сказал Петер.

— Не бери в голову. Я просто задумалась о будущих проектах.

— Это-то меня и пугает… Но что бы ты ни придумала, можешь на меня рассчитывать!

Я порывисто обняла друга. До чего же Петер милый! Жалко, что его дядя на него совершенно не похож.

Мартин отказался от попойки, которую решил устроить декан факультета прикладной магии, сославшись на дела. На самом деле он ничего не планировал, но настроение было такое… противоречивое. С одной стороны, он добился чего хотел, но вот методы что-то не больно радовали. Напугал девушку, едва ли не сделался в ее глазах врагом. Вот уж действительно, произвел неизгладимое впечатление!

Вырулив в сторону дома, маг увидел своего племянника в компании Софи. Петер шел, как всегда, активно размахивая руками и едва ли не подпрыгивая. Девушка же выглядела довольно подавленной и слушала Петера не слишком внимательно. Мартина кольнуло чувство вины. Он сбавил скорость, собираясь подвезти ребят, но Софи вдруг улыбнулась, а затем и вовсе обняла Петера.

— Эй, что за аморальное поведение! — возмутился Мартин вслух. Настроение из среднего сразу стало плохим.

Он отлично понимал, почему Петера привлекает София. Племянник рано лишился матери, но не сказать, что и до этого она у него была. Тереза, очаровавшая когда-то его брата, на поверку оказалась холодной сукой, которой было наплевать и на своего мужа, и на сына. Петеру, живому и умному ребенку, приходилось изворачиваться, чтобы получить хоть толику материнского внимания. Так что неудивительно, что Петер воспылал любовью к Софи, которая мало того что внешне была похожа на Терезу, так и еще вела себя почти так же. Но если за поведением матери Петера скрывался голый эгоизм, то Софи оставалась холодна к людям только потому, что была чрезмерно увлечена своими идеями и мыслями. Мартин понимал своего племянника — ее действительно хотелось поразить, увлечь. Заставить увидеть себя по-настоящему, как она смотрела на него в университете: не отрывая напряженного взгляда, ловя каждое его слово…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});