Мальчик из Фракии - Василий Колташов

Лангобарды считались самыми дикими из пришедших на римскую землю народов. Они жили родами, в которых все мужчины являлись воинами. Свирепый нрав был в крови у «длиннобородых». Даже внешне эти варвары отличались от других племен: они татуировали и красили лица в зеленый цвет. Христианство не изменило их нрав.

Гай скользнут тревожным взором по лицу Валента.

— Это неприемлемые условия. Ты называешь нас друзьями, но не встретил нас, как велит закон гостеприимства. Ты сидишь, но не предложил нам сесть. Герцог Сполетский давно хочет захватить Рим, он не менее могуществен, чем ты. Но он не разговаривает со мной так. Не забывай, что мы помогли тебе разбить армию Юстина, отказавшись поддержать ее вторжение. Мы сделали это потому, что не желаем ничьей власти над собой и не хотим, чтобы над вами тоже была чужая власть.

Валент знал, что расчет был другим. Война между Византией и лангобардами ослабила обе стороны, дав время его партии собрать силы, чтобы попытаться изгнать из страны варваров и слуг автократора. Часть епископов поддержала заговорщиков. Теперь требовалось нейтрализовать или склонить на свою сторону папу. У виллы герцога находилось вдвое больше букелариев, чем имелось прежде у Валента и его сторонников. Андоину не могли об этом не сообщить.

— Подлый герцог Сполетский! Сын змеи и жабы! Пусть чума и огонь уничтожат все его земли и эту навозную яму Сполето. Пусть смерть лишит его племени! — неожиданно взорвался Андоин. — Зачем ты о нем вспомнил? Зачем? Ненавижу это дьявольское отродье!

Видя гнев своего господина, дружинники у дверей похватались за оружие.

— Ты дослушаешь мой ответ, славный Андоин?

— Какой ответ!?

— Твои условия неприемлемы, но я остаюсь твоим другом. Герцог Сполетский предложил мне более выгодную сделку. Он обещал не трогать поместий, принадлежащих мне и моим союзникам, а отдать нам половину добычи и владений, завоеванных в общем походе на Рим. Всех соплеменников он планирует расселить на новых землях, закрепив их за собой.

— Дерьмо плешивой овцы! Он собирается захватить Рим?

— Да.

— Небесный отец!

— Гнев ни к чему не ведет. Успокойся, господин, — прошептал герцогу Секст Нициан. — Будь сдержан как всегда. Дослушай, своего опасного друга.

Андоин почесал черными ногтями шрам на лице и принялся приглаживать челку. Он думал, что прячет изуродованный лоб, но еще больше открывал свои чувства.

— Пусть Валент скажет, что он ответил, — негромко добавил Транзамунд, могучего сложения варвар, молчаливо следивший за всем до этого момента. — Нам нужно это знать! Что если война вспыхнет еще до зимы?

Его поддержали другие негромкие голоса.

— Что ты ему ответил, благородный Валент? — выдавил из себя герцог, отчаянно справляясь со слепящей яростью. Он чувствовал, что несвоевременно обострял прежде добрые отношения.

Упомянутый герцог был давним врагом Андоина. В борьбе за обладание Римом оба германских вождя стояли на пути друг у друга. Получив бывшую столицу империи, Андоин рассчитывал стать королем. Того же желал его соперник.

«Мне прибавили благородства, — ехидно заметил римлянин. — Достойная победа, на краю смерти. Ну, что же я помогу вам передраться между собой мои добрые германские братья».

— Я сказал, что не могу принять его предложения, каким бы великодушным оно не являлось.

— Почему? Чего эта собака так расщедрилась?

— Мы говорили не так доверительно. Между нами нет давней дружбы. Но я знаю, что он хочет уничтожить тебя, отважный Андоин. Он боится, что ты ударишь ему в спину, когда он нападет на Рим. Как союзник я увеличиваю его силы. Но я не хочу помогать ему против тебя. И я не верю в то, что такая щедрость бывает надолго.

Андоин просиял от удовольствия.

«Ты даже не можешь поблагодарить меня, алчное животное», — мысленно усмехнулся Валент. Разговор был окончен. Герцог не мог теперь ультимативно требовать перехода римлян под свою власть. Невольно он становился заложником их игры.

— Вы доказали свою верность нашим клятвам. Придет время и вы примете мое предложение, — дружелюбно произнес Андоин. — И ты примешь его, Валент, и станешь моим родственником. Я устрою свадьбу, каких не видела еще эта страна. Ты ведь овдовел так давно!

— Благодарю тебя, отважный Андоин! Твоя дружба самый ценный дар для меня. Все что говорит твое великое сердце, радует и мое. Прими предложение поохотиться вместе в будущем месяце.

— Хорошо! Пусть будет так. Мое копье поразит оленя вместе с твоим. Я пошлю к тебе своего человека, и мы поохотимся. Мы хорошо поохотимся!

По взглядам друзей Валент понял: нужно немедленно выходить из разговора. Так он считал и сам. Момент был подходящий. Они получили время, такое драгоценное и столь нужное.

— Теперь мы должны уйти. Славных тебе дел, храбрый Андоин! Мы продолжим наш разговор на охоте, а затем за щедрым столом.

— Идите! Пусть защитит вас бог! — ответил герцог.

Валент почувствовал, что весь промок. Вдали сверкали молнии. Черное небо потоками изрыгало воду. Вытянув ноги, он сидел под грушевым деревом. Отскакивая от земли, капли подпрыгивали и падали снова. «Как же я смог так заснуть?» — подумал он. Недоеденная груша выпалу у него из руки, покатившись в лужу. Он пошевелил измазанной грязью рукой. Усталости больше не было: тело двигалось легко, ноги не болели. Мысленно римлянин благословил этот дождь и это дерево, теперь дикое, но когда-то посаженное людьми. И еще он благословил одного человека спасенного им прежде.

11

Рыва указал в сторону реки. Дунай сверкал вдалеке миллионом серебряных бликов. Путники остановились. Двое молодых воинов осторожно спустились с лесистого холма. Через некоторое время они вернулись и повели отряд вниз к реке. Не доходя до берега, варвары разобрали неприметный завал из веток. Под ним они нашли вместительную лодку, которую волоком по траве и песку потянули к воде. Все движения воинов были уверенными и быстрыми.

— Ты свободен, — сказал мальчику Рыва, когда лодка достигла реки. — Мы уходим. Можешь возвращаться.

Босыми ногами Амвр стоял в теплой воде, на скользящем от легких волн приятном песке. Стайки мальков шустрили вокруг. Ветер ласкал никогда не чесаные волосы мальчика. Ребенок щурился от ярких лучей солнца, слушая пронзительные голоса чаек. «Вот кто свободен, птицы!» — думал он. Было удивительно хорошо и спокойно. Дунай переливался и завораживал. «Что же там за рекой? Вот бы мне чайкой перенестись и посмотреть. Что за жизнь там может быть? И почему те двое хотели попасть туда? Может быть…», — размышлял мальчик. Но мысли его оборвал голос рыжего варвара:

— Ты свободен. Возвращайся туда, где твои родичи.

— Я не знаю… — робко сказал Амвр. — Мне некуда идти.

— Совсем некуда? Ты что, мальчик? — удивился Рыва, снимая кожаные башмаки и входя в воду. — Совсем некуда?

— Первый раз у нас такой пленник. Его отпускаешь, а он не идет, — пошутил молодой воин. — Может, ему нужна награда за освобождение?

— Не смейтесь, — осадил соплеменников рыжебородый.

Уста Амвра плотно сжались. Терпеливо, но с тревогой дикого зверя в глазах смотрел он на варваров забиравшихся в лодку. Рыва еще раз оглядел жалкого и грязного мальчика, в лице которого только что проявилось что-то новое. Он медленно почесал подбородок, а потом сказал:

— Чего ты хочешь, волчонок?

— Я хочу туда, — малыш уверенно указал рукой на противоположный берег. — Я хочу с вами за Дунай.

— Тогда садись в лодку, — ответил Рыва, не обращая внимания на удивление других воинов. — Беги! Быстро!

Разбрызгивая воду, Амвр бросился к лодке сломя голову.

— Почему ты решил уйти с нами? — спросил рыжебородый варвар, когда лодка уже далеко отошла от берега. — У тебя нет родных?

— Да. Никого. И я… Я хочу жить… по-другому. Не как было.

— Ну, тогда ты правильно все сделал. Добрые духи тебя навели на этот путь, — улыбнулся Рыва. — Есть хочешь?

Малыш робко кивнул головой. Каштановые пряди упали на низкие прямые брови. Сжались полноватые губы. Он сглотнул слюну. В животе было совсем пусто.

— Сейчас ничего нет. Все радости жизни на том берегу, — произнес варвар. Подмигнул мальчику рыжим глазом. — Леший нам помогал, спасибо ему. Водяной будь и ты добр к нам.[26] Спасибо богам, что оберегают нас. На родной земле отблагодарим их!

Мальчик не понял, каких богов поминал варвар. Мир, в который он вступал, был ему неизвестен.

12

Человек сидевший перед Евгением выглядел странно. Он был когда-то хорошо одет, но туника его изорвалась и потускнела, а редкие волосы на рано опустевшей макушке были всклокочены.

Посетитель зашёл в лавку совсем недавно, но старый картограф сразу почувствовал в нем что-то не то. Лицо торговца пряностями, как представился гость, было исхудалым и бледным, щеки ввалились, а тонкие слегка усмехающиеся уста почти растворились на нем. Такой вид мог показаться жалким, если бы не прямой и сильный взгляд до прозрачности голубых глаз. Посетитель был широк в плечах, имел хороший рост, но немного сутулился. Он не походил ни на торговца, ни на воина, хотя на поясе его висели длинный меч и кинжал. Все это было странно.