Наваждение Монгола - Анна Гур

вызовом:

– Выйдите!

Желтоватые глаза вспыхивают, словно кто-то бросил спичку в горючее и я, наконец, осознаю, что сейчас точно дернула тигра за усы слишком сильно…

– Пожалуйста… – добавляю совсем тихо, мой голос дрожит, потому что варвар не реагирует.

Сжимаю кулаки, все равно не собираюсь ничего делать из того, что приказал похититель.

Задерживает взгляд, отходит и садится в кресло, вытягивает длинные ноги, а я смотрю на его берцы, точнее, на рукоять. Шальная мысль обзавестись оружием затухает едва вспыхнув.

Я видела его в действии, не стоит даже надеяться, не успею пошевелиться, как уже буду нанизана, наколота на это лезвие.

– Подойди ко мне. Сама.

В его глазах горит лютая ненависть, ярость. Лицо красивое, но глаза каре-желтые, звериные и в них бездна. Решимость.

– Не провоцируй.

– Послушайте, я… не причиняйте мне вреда, прошу вас, я ведь ни в чем не виновата. Я ничего ужасного в жизни не успела еще сделать, чтобы…

– Подойди.

Повторяет, не реагируя на мои сбивчивые объяснения. Я думала, что нет в мире человека более жестокого, чем мой жених. Ошибалась. Есть. Вот он сидит вальяжно в кресле,  даже в таком положении видно, насколько высокий, мощный в плечах, и черная экипировка лишь подчеркивает агрессивную красоту, дикость и ярость, которая вспыхивает и затухает в раскосых глазах.

– Я не буду раздеваться, пока вы тут.

Сказала и сама ужаснулась. Вся жизнь проскользнула перед глазами. И я поняла, что ничего у меня за все прожитые годы значимого не случилось.

За секунду вспомнились последние объятия мамы и смех отца из времен, когда он еще не замкнулся. Его любимая была жива, а дочка радовала глаз.

А затем пустота, смерть, одиночество растянутые во времени, и лишь два воспоминания, которые всколыхнули душу. Грязный комок, подобранный на улице, превратившийся в толстого наглого кошака, который изредка дается в руки, и безграничное ощущение счастья, когда в моей жизни появился Матвей. 

Мимолетная радость, когда поступила в институт. Вот, собственно, и все воспоминания кадрами перед глазами.

– Хорошо. Я тебя понял.

Нарушает молчание варвар и одним плавным движением встает из кресла, приближается, мягко ступая, пока я пячусь, наконец, упираясь лопатками в стену.

– Я не буду…

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул, но глаза горят, они живут своей жизнью и этот взгляд я, наверное, запомню до конца жизни, ну то есть еще на несколько секунд, потому что с таким лицом убивают. Чувствую это. Когда ты на волоске, ты буквально осязаешь, как струна лопается, и ты летишь в пустоту. 

– Что вы за человек такой?!

Слезы душат, ресницы дрожат, а мужчина напротив уверенно, слишком спокойно поднимает руку. Страшно становится. Хотя, казалось бы, я напугана до предела, но сегодняшний день показывает мне, что границы всегда можно расширить, и когда думаешь, что хуже не будет, ты понимаешь, что ошиблась.

Поднимаю голову, почему-то с отчаянием  приходит и отвага, я хочу смотреть в глаза того, кто способен по щелчку пальцев лишить меня жизни, не могу оторваться от этих омутов, меня затягивает. Мужчина слишком красив, и взгляд темный, непоколебимый, хочу прочувствовать хоть толику сомнения, щепотку сострадания, но там стена, барьер, не достучаться.

Мушки начинают плясать перед взором, это хорошо, кажется, я на грани того, чтобы свалиться в обморок, но спасительное забвение не наступает.

– Подчинись.

Проговаривает ровно.

– Что вам от меня нужно?

– Первая брачная ночь по праву моя!

В ужасе сглатываю несуществующую слюну. Не верю в то, что слышу.

– Что за бред?! Я ничего вам не должна.

Восточные глаза незнакомого мне мужчины наполняются дикостью.

– Не ты. Твой жених задолжал мне целую жизнь. Теперь Айдаров ответит за все.

– Но при чем здесь я?! – просто не понимаю логики событий. – Если вам нужен был мой жених, он был у вас как на ладони…

– Слишком просто.

Прищуривает глаза, нависает, вдавливает меня в стену, не дает дышать.

– Кто вы?! — наконец, выдавливаю из себя.

– Монгол, – он проводит грубым пальцем по моим губам, почти нежно. – Ты не вернешься в дом отца, запомни. По традиции моего народа невеста должна быть девочкой. Вот сейчас и проверим. Снимай платье...

Глава 4

Он подается вперед, молниеносно, быстро, склоняет голову, словно принюхивается.  От него веет угрозой, штормом, который завертит меня в своем буйстве.

Сжимаю кулаки и твердо проговариваю одно-единственное слово:  

– Нет.

Кажется, что выстрелом прозвучал мой отказ. Тигриные глаза с расширенными зрачками полыхают.

Вжимаюсь в стенку и отворачиваю голову, чтобы хоть как-то отдалиться от мужчины.

– Неправильный ответ, – рокотом в самое ухо и крепкие пальцы хватают меня за подбородок и заставляют посмотреть пристально в звериные глаза и внутренне восхититься необыкновенной красотой моего палача.

Засматриваюсь на шрам, пересекающий бровь. Кривой росчерк опускается на самое веко, словно ему хотели повредить глаз лезвием. Быть может, когда-то рана была страшной, но сейчас побелевший шрам придает этому лицу мужественную красоту.

– Упрямая…

Бархатный голос, совсем не враждебные интонации. Я, наверное, схожу с ума, но не могу оторвать взгляда от породистого лица с массивной челюстью, ярко выраженными скулами и опять смотрю в глаза раскосые, янтарные.

Сумасшествие длится мгновение, а рука на моем подбородке совсем не давит, шершавые подушечки сильных пальцев словно начинают ласкать.

– Просто отчаянная.

– Твой ответ для меня неприемлем.

Отпускает меня, проводит рукой по своим волосам, принимает решение. Не знаю. Наблюдаю. Монгол способен переломить меня на две части не напрягаясь, но я набираюсь небывалой дерзости, и подстегиваемая каким-то внутренним фанатичным неверием во все происходящее, бросаю коротко, с вызовом:

– Единственный, который я могу вам дать, и слова своего не изменю.

На мгновение его лицо преображается, добавляется какая-то игривость. Взгляд меняется, опять перерождается.

– Посмотрим.

Бросает коротко и накрывает мои губы страстно, дико, сминает так, что я не могу вдохнуть. Яростное нападение. Горько-сладкое, пряное. Порочное. Неправильное. Воздух в легких закончился, колени слабеют и меня будоражит вкус поцелуя, заставляющий сердце биться в рваном ритме.

Хватка на ребрах с каждым мгновением все сильнее. Монгол притискивает меня к себе так, что перед закрытыми глазами искры вспыхивают и затухают, голова кружится, наверное, мне просто  не хватает воздуха, его у меня отнимает неистовый, дикий поцелуй и мужчина, огромный, сильный настолько, что я четко понимаю, что ему не нужно оружие, чтобы навредить, достаточно просто сжать чуть сильнее пальцы и он переломает мне ребра.

Его губы хозяйничают все более жадно, невыносимо, взрывая в крови странные искры неизведанного прежде вожделения.

Становится странно, меня пугает власть, которую незнакомец имеет надо мной, его огонь, который жидкой ртутью проникает в меня, и плавит, ласкает.

Рык мне в губы действует как триггер, сознание вспыхивает предупреждением, и я с силой вонзаю зубы в его губу, кожа лопается.

Отстраняется, а я