Проклятые Благословением. Часть 1 (СИ) - Дичковский Андрей

Альдан неопределенно хмыкнул. Радоваться неведению? Ну уж нет. Это не к нему. Он в свое время решился, принял вызов, прошел через Фонтан Преображения — и он, демоны Сумерек его дери, найдет ответы. Он узнает, чем наградили и чем прокляли его Боги Рассвета. И заплатит за ответы любую цену.

Тем временем инициативу взял на себя не на шутку разговорившийся Синт:

— Альдан у нас как исключение, что лишь п-подтверждает правило. Помню, в первый год нашего с ним знакомства Рибан так и рвался раскрыть секрет его Благос-словения и Проклятья. Идеи у него были одна безумнее другой, помнишь, Альдан? Из серии «п-посиди часик, пристально глядя на стакан воды — вдруг превратишь его в эль»? Или, «сходи в б-бордель, проверь свою мужскую силу»… Помнишь, Р-рибан? Р-рибан?!

Альдан обернулся туда, где сидел смуглокожий друг. Положив голову на стол, тот откровенно клевал носом. То-то от него давненько не слышно «остроумных» комментариев. Синт попробовал растормошить друга, но безуспешно. В принципе, мог бы и не пытаться. Разбудить заснувшего после изрядного количества выпивки Рибана не смог бы даже городской набат.

— Обычно он д-держится получше, — принялся Синт оправдываться за товарища, — особенно когда есть ради кого… стараться. Д-думаю, дело в браме — он никогда раньше его не пил…

— Не беда, — отозвался Герцог, поднимаясь с места. — Для таких случаев я всегда держу под рукой пару свободных комнат. Ну, и слуг, которые помогут дотащить такого бугая. — Герцог хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание. — Так, ладно. Похоже, вечеринка заканчивается. Спасибо всем принявшим в ней участие. Было очень… познавательно. Синт, Альдан, пойдемте, я провожу вас.

Они вышли на крыльцо, когда Герцог, уже собиравшийся закрыть за ними входную дверь, произнес:

— Знаешь, Альдан. В домашней библиотеке моего отца есть кое-какие редкие книги догальтийских времен. В частности, даже пару древних томов из «Архивов Благословений», которых нет ни в университетской библиотеке, ни даже в Ордене Хранителей Триамны. Если вдруг тебе интересно и ты думаешь, что это может помочь тебе… Могу попробовать достать.

Альдан обернулся. У него отвисла челюсть. За «Архивы Благословений», остававшиеся его, видимо, единственной надеждой узнать суть своего Благословения и Проклятья, он готов был продать душу ЛжеБогам Сумерек. Может, не целиком, но все же.

— Правда? — Как и всегда в подобных ситуациях, Альдан не мог подобрать нужные слова. — Это… Это было бы… В общем, я был бы очень признателен.

Герцог улыбнулся.

— Тогда загляни ко мне дня эдак через три, желательно вечером. Договорились? Вот и славно. Ну, тогда бывайте, ребята. Не упадите ненароком с моста, ладно?

В очередной раз поблагодарив Герцога и попросив распинать с утра Рибана, Альдан и Синт дождались, когда тот захлопнет дверь, и неспешно двинулись в обратную сторону. Слегка пошатываясь, зашагали вниз по освещенной светом двух фонарей лестнице. На полпути Синт легонько хлопнул Альдана по плечу.

— Ну, Книгочей. Не п-пожалел, что пошел с нами? Что скажешь?

— Ладно-ладно. Я готов признать, что среди знати бывают исключения… — Альдан помолчал, затем все же добавил, пусть и нехотя: — С другой стороны, первое впечатление бывает крайне обманчивым… Посмотрим еще.

Синт рассмеялся:

— Ну ну. Д-другого ответа я от тебя и не ожидал. Посмотрим так посмотрим.

Глава 3

Солнце медленно восходило над Танааном, но погода оставалась холодной и пасмурной. Под стать настроению Шелиары Нирааль.

Доедая поданную на завтрак мясную похлебку, Шелиара то и дело куталась в шерстяную шаль и с опаской косилась за окно трапезной. Затянутое тучами небо не предвещало грядущей поездке в столицу ничего хорошего. Впрочем, девушке было не привыкать. Последнее время в ее жизни вообще не происходило ничего, что предвещало бы хоть что-то хорошее.

С момента оглашения роковой новости минуло почти двое суток, но Шелиара все еще не могла полностью смириться со своим новым статусом архонтовой невесты. С неизбежностью, так некстати вклинившейся в ее жизнь. Весь вчерашний день она волевыми усилиями заставляла себя сдерживаться при отце и прочих знатных танаанцах, пришедших ее поздравить, но как только те исчезали из поля зрения — концентрация слабела, сознание переставало принадлежать ей, и Голоса делали свое дело: истерика сменялась истерикой. Не помогало ни сосредоточенное наблюдение за каминным пламенем, ни прогулки по саду, ни чтение книг, ни подборка нарядов («Настоящий сельвидийский шелк, Шели, ты хоть представляешь, в какую сумму мне обошлось это платье?»), ни успокоительные травяные настои, что не на шутку обеспокоенная ее состоянием Нэя регулярно ей готовила и приносила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ничего не помогало. Ей становилось все хуже и хуже.

Сегодняшний рассвет, однако, принес передышку — она надеялась, что не слишком короткую. Шелиара уже давно обратила внимание, что Голоса будто бы живут отдельной жизнью. Жизнью, в которой, как и в обычной, полным полно своих странностей. Голоса могли безумолчно горланить и туманить ее разум чуть ли не сутками напролет, а могли исчезнуть, затаиться где-то в лабиринтах сознания на несколько часов или даже больше. Могли высмеивать ее, а могли (совсем редко, конечно) и подбадривать. Законы мира Голосов не поддавались разумному объяснению.

По крайней мере, так ей казалось.

— Шели, экипаж скоро будет готов. — От размышлений о природе Голосов ее отвлек суровый голос отца с противоположного конца стола. — Поторопись, будь добра.

Шелиара принялась ускоренно поглощать похлебку. Диондор тем временем дождался, пока Баллия, одна из кухонных служанок, заберет грязную посуду, вытер рот полотенцем, после чего поднялся с места.

Покончив с едой, Шелиара собралась было последовать его примеру, когда услышала странный шум в коридоре. Они с отцом замерли в ожидании, уже догадываясь, что сейчас произойдет. Спустя несколько секунд дверь трапезной отворилась, и запыхавшаяся Нэя подтвердила их ожидания:

— Господин Диондор. Ваш отец направляется сюда.

Шелиара услышала, как Диондор еле слышно выругался. Редкое явление.

Нэя собралась еще что-то добавить, когда из-за ее плеча выглянул низенький седовласый старик. Азуттулан Нирааль. Некогда глава их рода и поместья, теперь же — своенравный и практически полностью безумный старик. Впрочем, Шелиара любила его и таким. Особенно теперь — когда безумие в каком-то смысле их объединяло. Делало товарищами по несчастью.

По внешнему виду Азуттулана Шелиара предположила, что на днях у него случился приступ просветления — возможно, даже есть шанс с ним по-людски поговорить. Такое в их семье случалось крайне редко.

— Подвинься, милочка. — Миновав Нэю, Азуттулан втиснулся в трапезную и с любопытством оглядел стены и потолок, как будто видел их впервые. Затем переключился на нее с отцом. — С новым рассветом, сынок, — наконец прокряхтел он. — Я смотрю, вид у тебя не очень — ты как будто за ночь постарел лет на пятнадцать. — Дед хрипло рассмеялся, затем сфокусировался на Шелиаре. — О, Ламмэя. А вот ты выглядишь чудесно. Просто восхитительно! Как будто еще и двадцати не стукнуло. Хотя погоди… — Дед сделал к ней шаг и прищурился. Морщины задрожали на его некогда волевом лице. — Что-то в тебе не так… Хм. Ты покрасила волосы? Но зачем? Видят Боги Рассвета, черный тебе не идет…

Шелиара промолчала. Бедный, бедный старик. А ведь это еще не самое худшее проявление его беспамятства — порой он и своего сына не узнает. И почему им всем так не везет с Ритуалом?..

— Отец, это твоя внучка. — Диондор наконец решился подать голос. — Шелиара. Не Ламмэя.

— А-а. Шелиара. — Теперь старик покосился на нее, как на прокаженную. Помолчав, смущенно покачал головой. — Ну да. Конечно же. Шелиара. Я так и понял. — Он рассеянно поглядел по сторонам. — А где же тогда Ламмэя? Кажется, она обещала мне приготовить рагу из трехцветного фазана…