Игры с судьбой. Книга вторая - Наталья Баранова

И кивок ответом. На смуглом лице ни тени легкомысленности или насмешки. Собираются на высоком лбу неглубокие морщинки, изменяя лицо. И синие глаза смотрят иначе, чем несколько минут назад. Словно незнакомец сидит рядом. И манера разговора тоже иная.

— «Арстрию» был неоправданно дорог. Можете сомневаться, но многие из конструкторов скажут вам то же, что и я. Начну с того, что корабли подобного типа обычно не садятся на поверхность планеты. Для посадки и высадки пассажиров существуют легкие, комфортабельные челноки. Для «Арстрию» была разработана целая система планетарно — маневровых двигателей. По сравнению с обычной схемой это увеличило стоимость проекта едва ли не вчетверо. Специально для этого корабля разрабатывались особые сверхпрочные сплавы, выдерживающие запредельные значения температуры, давления, напряжения электромагнитных полей. Повторяю, я бы ничуть не изумился, узнав, что данное судно предназначено для исследовательских работ вблизи ядра Галактики. Ко всему, вместо средней навигационной системы на борт этого корабля был установлен мощнейший аналитический комплекс. Да и курировали проект Стратеги. Так что представьте себе мое изумление, когда я узнал, что именно мы построили. Лайнер! Пассажирский лайнер! К тому же для одной из самых спокойных трасс. Уму непостижимо!

— Даже так?

— Даже так. Я до сих пор понять не могу, что за смысл был вкладывать астрономические суммы в пассажирский лайнер! Мать моя, женщина! Более нелепых трат Лига не знала!

Да-Деган недоверчиво покачал головой. Заметив этот жест, Хэлдар снова быстро посмотрел по сторонам.

— Вы мне не верите, — заметил тихо. — Но я бы мог доказать свои слова. Вы же знаете, я работал на Та-Аббас. Незадолго до бунта я скопировал данные по самым интересным проектам, о которых что-либо знал. Так что в моем личном архиве сохранилось много чего интересного. Чертежи, инструкции, практически готовые планы технологических цепочек.

— Вы сейчас шутите? — спокойно спросил Да-Деган.

Хэлдар отрицательно покачал головой.

— Если докажете факт наличия у вас подобной документации, тогда я возьмусь добыть средства для создания мастерских. Понимаете, Хэлдар, под залог подобного обеспечения деньги найти более реально, чем под честное слово Ваше или Ордо. Только учтите, что без толкового агента вы, скорее всего, поставите себя под удар, а архив просто банально украдут или снимут копии с данных. Так что не советую напрямую обращаться к Хозяевам Старых Гильдий. Это все пройдохи еще те!

— Боитесь, кусок пройдет мимо вас?

Рассмеяться, тихо, словно услышав старую, но довольно милую остроту…. Легким жестом поправить кружево белоснежных манжет.

— Хэлдар! Ну, кто заходит с козырного туза? Да и к кому вы можете обратиться? К Анамгимару Эльяна? Не спорю — этот богат. Но только предпочитает брать все, что приглянется, без платы.

— Есть еще Со-Хого….

— Есть еще Оллами, — поддразнил Да-Деган. — Но только господа контрабандисты не так просты, а вы с Ордо…. Да что там об этом говорить…. Я надеюсь, у вас хватит ума последовать совету. Или и это готовы отдать за бесценок?

И снова молчание, которое боязно спугнуть. Копии архивов самой крупной из всех верфей Лиги. А это — не безделушка. Лишь бы не уплыл архив в неизвестном направлении.

И только сидеть, рассматривая собственные руки, кольца, нанизанные на изящные удлиненные пальцы, аккуратные ноготки, отсвечивающие перламутром.

— Вы мягко стелете, господин Да-Деган.

И вновь улыбнуться в ответ, лениво и зорко оглядывая зал.

— Я возьму с вас процент от сделки. Так будет справедливо. И не в моих интересах будет продешевить.

— А если я скажу «нет»?

— Ну, — протянул Да-Деган спокойно, — ищите тогда другого агента, Хэлдар. Мешать не стану. А за информацию о медальоне заплачу. Интригует меня эта вещичка.

Подозвав официанта, расплатиться за практически нетронутый ужин, закончить разговор коротким кивком, стараясь скрыть свою живейшую заинтересованность, уйти покуда не выдал себя.

И, только удалившись позволить себе вздохнуть глубоко, сбрасывая напряжение.

"Вы мягко стелете, Да-Деган!" А как мягко стелет Судьба! Словно кошка ластится к ногам. И что еще нужно от него ветреной капризной девчонке? Нет ответа. Да разве ответит Судьба? Разве кому когда отвечала?

Прислониться б сейчас лбом к прохладе стекла или выйти б на воздух. В тишину, утонувших в темноте, улочек. Пройти бы к взморью. Стоять у края почти отвесных скал, напиваясь простором и ветром, словно б полетом. Да разве ж испытать мгновения мятежного покоя? Куда идти…. А куда ни иди — от себя не сбежать.

Только и остается — по широким мраморным лестницам подняться наверх, в свои покои. Смотреть на затопленный тьмою город, по редким искрам огней угадывая что ж там таится — за черным зеркалом стекла.

6

Взять в руки фиал, наполнить вином, вертеть его в руках, любуясь алой влагой. Напиться бы! Да только так легко утопить в вине и остатки рассудка, последние капли разума. И так после визита ко двору Императора на душе словно кошки скребутся. Тоскливо. Тяжко. Мятежно! Ахнуть бы тонкостенный бокал о стену…. И бросил бы, в напряжении броска заодно с вином выплескивая с души тяжесть, да нельзя.

Беспокойно спит, раскинувшись на подушках дивана, мальчишка. И дыхание взволнованно, словно точит и его нечаянная печаль во сне, грызет голодной тварью душу.

Поставив фиал на столик, подойти, подвинув стул присесть рядом. Чуть, лишь слегка коснуться ладонью темных, жестких неровно остриженных волос. Изучать черты, диковатые и утонченные, угадывая гремучую смесь кровей Эрмэ и Рэны, текущих в жилах…. Эти скулы и разрез глаз — копия бабкиных, как и тонкий в основании, с едва заметной горбинкой, нос. А вот подбородок тяжелее, и губы очерчены более жестко.

И только поражаться на себя, на свою привязанность к отпрыску злейшего своего врага! Не забыть ненависти своей к ней, утопившей душу в огне! Не избавиться от пламенем жгущего желания мести. Попадись ему в руки Локита — убил бы без сожалений, скрутил бы голову, как курице! Но, глядя на юное лицо Иланта, заставить помнить себя об этом родстве не мог. И ненависть гасла, словно щедро политая водой. Лишь сожаления кружили осенними листьями, да щемящая жалость об ушедшем, прекрасном былом тревожила разум.

Дрогнули ресницы юноши, словно и через полог сна почувствовал чужой взгляд. Глубокий вздох разорвал наваждение. Резко отпрянув в сторону сел, широко распахнутыми глазами посмотрел в лицо, постепенно узнавая.

— Дагги….

— Что-то приснилось?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});