Тень за твоей спиной (СИ) - Разина Инна

За это время от наших услуг отказалось ещё два клиента, причём один из них — давний, от которого мы такого точно не ожидали. А кроме того на нас вдруг посыпались всевозможные проверки, от пожарных до налоговой инспекции. И что удивительно — каждая сразу находила самые тонкие, уязвимые места, которые есть в любом бизнесе.

Артём Владимирович рвал и метал и требовал от своих парней реальных результатов. Ни у него, ни у меня уже не осталось сомнений, что помогает Трунову человек, очень хорошо осведомлённый обо всём, что происходит в типографии. Обо всей её внутренней кухне, клиентах, финансовых операциях и слабых местах.

Из-за этого обстановка в офисе так накалилась, что то там, то здесь, по разным, даже незначительным поводам, стали вспыхивать ссоры и выяснения отношений. Я еле справлялась с добровольно взятой на себя миссией улаживания конфликтов. Но иногда нервы сдавали и у меня. Так, пару дней назад я поругалась с женщиной из юридического отдела, а потом корила себя, что не сдержалась.

Больше всего мне было жаль Колесникова. Я понимала, что ему тяжело видеть, как шатается бизнес, которому он посвятил свою жизнь. Нет, мы всё ещё устойчиво держались на плаву. Но тучи вокруг сгущались, и шторм был уже совсем рядом.

На обед мы с Аллой решили сходить в кафе. Сейчас большинство сотрудников старалось при малейшей возможности сбежать из типографии. Я их не осуждала и очень надеялась, что этот кошмар скоро закончится.

Мне пришлось немного задержаться, и подруга уже ждала меня в кафе. Зайдя в зал, я стала вертеть головой, высматривая знакомую фигуру. Подойдя ближе, с удивлением разглядела, что за столом сидит ещё одна наша сотрудница, та самая, с которой я недавно поссорилась.

Я присела на свободный стул, Алла поздоровалась и кивнула на соседку:

— О, привет! Маша решила к нам присоединиться, не возражаешь?

— Нет, конечно! — я улыбнулась женщине, но та не ответила. Уставилась в тарелку и что-то там сосредоточенно изучала. Мне стало интересно: это всё из-за конфликта или она вообще меня не жалует?

К концу обеда я склонилась ко второму варианту. За всё это время Мария не сказала мне и пары слов, переговариваясь в основном с Аллой. И главной темой их беседы была, конечно, обстановка в офисе.

— Представляете, девчонки, эти типы меня вчера почти час допрашивали, — жаловалась Алла. — Вдвоём, без передышки. То один, то другой. Вот почему я вообще должна отвечать на разные дурацкие вопросы: с кем живу, где училась, кто мои друзья? Очень неприятно чувствовать себя преступницей, которую подозревают во всех смертных грехах. Не понимаю, разве они имеют право лезть в мою личную жизнь? И ещё шарить в моём столе? Я уже подумываю, может, уволиться? Маш, а ты как считаешь?

— Да ладно! Увольняться из-за всяких придурков? Со мной, вон, уже два раза беседовали, ну и что? Наш отдел вообще трясут, как грушу. Мы же со всеми контрактами дело имеем. Только, если я ни в чём не виновата, то и бояться нечего!

— Это конечно, но меня уже достало! Саша, а тебя допрашивали?

— Ещё нет, — машинально ответила я, заметила, как девчонки переглянулись, и задумалась. А действительно, почему меня до сих пор не вызывали на беседу? Мне показалось, что парни уже пошли по второму кругу. Надо уточнить у шефа: я вовсе не собиралась пользоваться какими-то особыми привилегиями. Не хотела, чтобы сослуживцы косо на меня смотрели.

До конца рабочего дня поговорить с шефом не представилось возможности, к нам в кабинет постоянно кто-то заходил. Я решила воспользоваться предложением Артёма Владимировича подбросить меня до дома и по дороге задать интересующие вопросы.

Пока я собиралась с мыслями и соображала, как лучше начать разговор, машина уже затормозила у моего подъезда. Колесников повернулся ко мне, и в свете фонаря я заметила, как он изменился. Появилась новая морщинка на лбу, тени под глазами. Похоже, вся эта история давалась ему нелегко. Я вдруг ощутила комок в горле, очень захотелось поддержать его, просто по-человечески посочувствовать. Слегка коснувшись локтя, тихо спросила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Очень устали, да?

Он печально усмехнулся.

— Есть немного. Ничего, прорвёмся, — и вдруг попросил: — Слушай, можешь накормить меня ужином? Не успел сегодня пообедать, дома шаром покати, а в кафе ехать не хочу.

— Ну ладно, пойдёмте, — я с облегчением вспомнила, что вчера забежала в магазин и приготовила себе еду на пару дней. Теперь хоть не ударю в грязь лицом.

Пока шеф мыл руки, я сменила офисный костюм на джинсы и футболку и отправилась на кухню. Достала ужин и поставила его разогреваться. Нарезала лёгкий овощной салат и накрыла на стол. Колесников уже устроился на маленьком диванчике, который ему явно полюбился с прошлого раза.

Я быстро справилась со своей порцией и смотрела, как мой гость с аппетитом уминает мои двухдневные запасы. И ощутила, что это не вызывает у меня раздражение, а наоборот, очень нравится. Потом я заварила чай, достала припрятанную шоколадку и решила всё-таки затронуть беспокоящую меня тему.

— Артём Владимирович, — начала я, но он поморщился и покачал головой:

— Пожалуйста, давай хотя бы сейчас обойдёмся без отчества.

— Хорошо. Просто я хотела спросить: эти ребята, из службы безопасности, они уже беседовали со всеми из нашего офиса. А со мной — нет. Почему?

Колесников внимательно взглянул на меня и нахмурился.

— Ты так говоришь, будто тебе это не нравится. Я правильно понял? — я кивнула, и он ещё больше удивился. — Странно, я думал, людям приятно, когда им доверяют.

— Значит, это всё-таки вы попросили меня не трогать?

— Ну да. А что? Почему ты недовольна, не понимаю?

Я вздохнула. Кажется, донести до него то, что чувствую, будет непросто.

— Ну как вам объяснить? Не хочу я пользоваться никакими привилегиями. Если уж допрашивать, то всех без исключений, без любимчиков и особо приближённых. По-моему, должно быть так, разве нет?

Артём Владимирович засмеялся.

— Саш, знаешь что, мне нравится твоя позиция! Хорошо, не буду делать исключений, — он смотрел на меня и улыбался, и даже морщинка на его лбу разгладилась. А у меня от его улыбки стало тепло в груди.

Мы уже выпили чай, а Колесников не спешил уходить, хотя было довольно поздно, да и завтра рабочий день. Я раздумывала, как ему тактично на это намекнуть, когда он наконец поднялся.

Проводив его в коридор, я прислонилась к стене и ждала, пока шеф оденется. Но вместо этого Колесников шагнул ко мне и взял за плечи. Притянул к себе и, лаская, очень нежно провёл губами от виска до подбородка. Потом приподнял мои волосы и стал медленно целовать шею. Его горячее дыхание обжигало меня и заставляло трепетать. Я плавилась словно воск в его руках, голова кружилась, и ноги отказывались повиноваться. Пришлось со всей силы вцепиться в его плечи.

А дальше я немного выпала из реальности и когда пришла в себя, с удивлением обнаружила, что полулежу в объятиях Артёма Владимировича на диване, а он стягивает с меня футболку. Я попыталась отстраниться.

— Артём, пожалуйста, прекрати! Тебе пора уходить, — прошептала, едва отдышавшись от поцелуев.

— Не хочу я никуда уходить. Хочу остаться здесь, на этом диване. Пустишь меня на ночлег? — шептал он в ответ. А его пальцы не оставляли мне возможности сопротивляться, находя самые чувствительные точки на моём теле.

И я сдалась. Я чувствовала, что он нуждается во мне. А мне самой было уже наплевать на все сомнения и страхи. Осталось лишь единственное желание — быть рядом с ним. Ощущать, как прерывается его дыхание в ответ на мои прикосновения и ласки. Как твердеют мускулы на спине под моими ладонями. Слышать его стоны и мои крики. И всё ещё не верить, что это в реальности с нами происходит…

Утром я проснулась в своей спальне, Колесников лежал рядом, обхватив меня рукой. Я потёрлась носом о его плечо и вдохнула такой приятный мужской запах. Он зашевелился, перевернулся на бок и притянул меня к себе. Я чувствовала каждую мышцу его тела, руки, ласкающие мою спину. И пока ещё не утратила способность соображать, напомнила: