Авалон - Алексей Корепанов

— Ага, — сказал Умелец и переступил с ноги на ногу. — А в сумочке вашей тем временем запись идет.

Тумберг холодно взглянул на него.

— По-моему, я не давал вам повода для такого предположения. Хотя мог бы… Еще на Можае.

Груйк угрюмо засопел, а Шерлок нагнулся и открыл сумку, Покопался в ней, вытащил диктофон и показал его Дасалю.

— Как видите, он не включен.

Умелец предпочел промолчать. Тумберг убрал диктофон в сумку и снова выпрямился. С трудом удержался от зевка и энергично потряс головой.

— Из-за вас поспать не могу.

— Сочувствую, — криво усмехнулся Дасаль.

Он стоял, не шевелясь, и был напряжен, словно малейшее движение могло причинить ему боль. А потом вдруг поморщился и издал какой-то сдавленный звук. В тот же момент у Шерлока заложило правое ухо, как это традиционно бывало при входе в Дыру.

— Что, подпространство поприветствовало? — спросил следователь и нажал пальцем на козелок.

Дасаль потер висок и ответил:

— Как и вас, господин начальник. Как будто иголкой в мозги ткнули. Эта Серость такая Серость…

— Так кто сказал об этом укрытии и как вы сюда попали? — повторил вопросы Тумберг.

Груйк вдруг расправил плечи и стал выглядеть более уверенно. Словно с переходом дальнолета в подпространственный тоннель в него, Дасаля, влилась какая-то новая энергия.

— Могу ответить вам словами этого вашего «экземплярчика», господин начальник: «Все было, как в тумане», — с усмешкой произнес он. — Ничего я не помню. Как только вас увидел, там, у магазина, будто затмение нашло, а очнулся уже здесь, — Дасаль повел рукой и с самым невинным видом посмотрел на следователя.

— Понятно, — немного помолчав, сказал Тумберг. — Значит, кто-то у вас есть в «Прибрежном»… Какая-то старая связь… Думаю, с этим разберутся. Даже не думаю — уверен. Что ж, Дасаль, могу сказать только одно: добро пожаловать за решетку. И надолго. Но это в перспективе, а сейчас все-таки прошу пройти в каюту. В аскетических условиях еще насидитесь. И давайте сюда нож, он вам не пригодится.

Груйк полез в карман, вынул свое довольно безобидное оружие, но расставаться с ним не спешил.

— Помните наш разговор в каюте, на Можае, господин начальник? — спросил он. — Вы тогда пришли и сказали, чтобы я топал на берег. Перед общим собранием.

— И что? — сдвинул брови Тумберг.

— Я хорошо запомнил ваши слова, господин начальник. Насчет Серости. Что там совсем неплохо, и выбраться оттуда можно. И там гуляют такие, как я. Кого вы закрыть не смогли.

— Ну, говорил такое, — кивнул следователь, не понимая, куда клонит груйк.

— И это явно был не понт, — медленно продолжал Умелец. — Тема-то у нас была совсем другая. Я ведь тоже не лох, все эти финты на раз раскалываю. Это у вас просто вырвалось. Ведь так, начальник? Вы же не собирались мне такое говорить.

Тумберг, прищурившись, смотрел на него, ожидая продолжения.

— Это был не понт, — повторил Дасаль. — А значит, так оно и есть. В Серости жить можно.

Следователь привстал было, но груйк выставил перед собой столовый нож и оскалился, показав острые зубы хищника.

— Не дергайся, начальник! Я одной ногой на кнопке стою. Сейчас нажму — и до свидания!

Шерлок молниеносно сообразил, о чем говорит Дасаль. После посадки, когда опора уже приняла вертикальное положение, покинуть ее можно было, нажав на кнопку, открывающую нижний люк. Сейчас, в полете, опора располагалась горизонтально, и кнопка находилась на условном полу. Под подошвой у груйка. Поэтому и был он все время так напряжен, поэтому и не пожелал уходить отсюда.

— Вы уверены, Дасаль? — с расстановкой спросил следователь. — Я ведь не информаторий, могу и ошибаться. Вдруг там, в Серости, не так хорошо, как вам кажется? А точнее, совсем нехорошо? Знаете такое выражение: «среда, непригодная для жизнедеятельности организмов»?

— А вот сейчас и посмотрю! — заявил Умелец. — Верю я вам, господин начальник, вы же такой правильный!

Груйк шевельнул ногой, и рядом с ним с шорохом, на выдвижных штырях, начала подниматься над «полом», параллельно ему, широкая прямоугольная крышка люка. Прежде чем она стала откидываться к стене, Дасаль нырнул в образовавшийся проем. Тумберг быстро оглянулся и увидел полицейских — они, свесившись в коридорный люк, завороженно наблюдали за этой сценой.

— Я за ним! — громко сказал Шерлок и без колебаний бросился вслед за уже исчезнувшим груйком.

Тумбергу доводилось проделывал такое однажды, и он надеялся, что и в этот раз у него все получится.

Но в животе у следователя все-таки похолодело.

Глава 3. Конец старым обидам

Но даже там, где всё пучком,Еще порой случается,Что средство очень нужноеНе вовремя кончается…

Из стихотворения Темных веков.

Серебристый летательный аппарат Аллатона взмыл над селением роомохов и направился к Большой Одинокой горе, в недрах которой с давних времен располагалась колония пандигиев. Как и после прежних своих визитов в поселок, глава колонистов возвращался домой не один. Вместе с ним летели четверо детей — два мальчика и две девочки лет шести-семи. Настала их очередь посетить колонию сапиенсов, стоящих на гораздо более высокой ступени развития, чем роомохи, посмотреть на разные технические устройства и набраться ума-разума. Глава пандигиев взял под опеку обитающее среди холмов племя и принялся за просветительство, формируя у роомохов новое мировоззрение. Поклонение изображениям Небесной Охотницы — это не совсем то, чем следовало бы занимать голову. Когда позволяло время, он прилетал в лесное селение, и роомохи во главе с вождем заполняли «поляну пиршеств». Аллатон читал аборигенам очередную лекцию из разработанного им цикла «Как устроен окружающий мир», сопровождая свои слова демонстрацией объемных изображений и всякими штучками, которые он умел проделывать благодаря своим уникальным умениям мутанта. Теперь роомохи могли позволить себе такое времяпрепровождение — Аллатон привез им преобразователь, который мог производить продукты питания буквально из воздуха.

Бывший руководитель древней силы Пан был готов возиться со своими подопечными хоть и круглосуточно, но много времени у него занимало общение с представителями союзного Управления по контактам, работниками спецслужб и разными экспертами. Вся эта толпа нахлынула на Можай, чтобы провести работу по присоединению планеты к Межзвездному Союзу и разобраться с научными достижениями стародавней силы Пан и умениями ее лидера. Впрочем, Аллатону такое общение было не в тягость — это было лучше, чем долгие века пребывания в изоляции в запечатанной планетной системе. И он охотно давал пояснения и демонстрировал все, что можно было продемонстрировать. С его позволения союзные специалисты добрались и до космической флотилии пандигиев, которая еще в древние времена была выведена на орбиту вокруг местной звезды. Работники Управления по контактам взялись за поиск и других сапиенсов Можая, дабы узнать их мнение о вступлении планеты в галактическое сообщество. Отдельная группа принялась исследовать загадочные «валы Можая», порождавшие неведомое излучение, которое время от времени пробивало атмосферу и устремлялось неизвестно куда. В общем, дел хватало.

Великий вождь роомохов Орх Куун и мудрый колдун Тух Пуух оказались весьма прогрессивными руководителями и, несмотря на ворчание кое-кого из почтенных старейшин, благосклонно относились к просветительской работе Аллатона в их племени и визитам контактеров. А возвышенные жрецы Иуух Руух — Небесной Охотницы, оставшись без объекта своей профессиональной деятельности — Изандорры Тронколен-Дикинсон, все более склонялись к тому, чтобы последовать совету танкиста Дария Силвы и вместе с «небесными роомохами» отправиться в иные обитаемые миры.

Стоит отметить, что управленцы, прибывшие из Лисавета — столицы Межзвездного Союза, расположенной на Земле, — крайне отрицательно отнеслись к снабжению племени роомохов пандигийским преобразователем. И даже не потому, что наличие чудесного рога изобилия могло разбаловать аборигенов. Распространение преобразователей угрожало бы подрыву всей союзной экономики. Для роомохов решили все-таки сделать исключение, но убедили руководителя пандигиев в том, что преобразователи не следует распространять за пределы его колонии.

Среди обитателей Большой Одинокой горы не было единого мнения насчет того, как дальше устраивать свою жизнь, когда у них появилась возможность покинуть эту планетную систему. Многие колонисты были не прочь ознакомиться с жизнью Межзвездного Союза, но затем вернуться на Можай и продолжать заниматься медитацией и постижением духовных аспектов бытия. Или же покинуть гору и перебраться на юг, к морю, которое медиары уже успели наименовать морем Капитана Макнери. Кое-кто из колонистов-пандигиев был намерен переселиться на другие планеты. Сам Аллатон пока не определился с собственным будущим. Он был бы рад улететь с Можая на родину, однако небесное тело, на котором он когда-то появился на свет, не входило в состав Межзвездного Союза и было нынче необитаемым — это Аллатон уже успел выяснить. Глава силы Пан мог устроиться и на той планете, откуда в давние времена стартовала к Можаю его флотилия, спасаясь от всегалактической пандемии. Теперь она называлась Тейку, и населяли ее потомки земных колонистов времен Экспансии. Но ему не хотелось расставаться с теми, с кем он провел на Можае многие-многие годы. Плюс племя роомохов… Аллатону интересно было с ними работать, видеть, как меняются их взгляды, и он намеревался поднять на новую ступень этих детей природы с очень податливыми мозгами.