Массаж нервов - Максим Шахов

Его настроение Моне очень не понравилось, и он на всякий случай метнулся к окну. Но там все было в порядке.

– Давай с хорошей, – нервно поскреб бритую башку Моня.

– Это не наша работа!

– Гм-м… Точно?.. – недоверчиво проговорил Моня.

– Точнее не бывает! Сто пятьдесят процентов! Ну как тебе новость?

– Твою мать!.. А плохая ж тогда какая?

– Я знаю, кто это! Точнее, думаю, что знаю…

– Ну?..

– Наш друг!

– Какой?..

– Тот, которого ты выменял на папку…

– Не понял… – растерянно проговорил Моня. – В смысле бешеный?..

– Ага. Он самый, Монь. На которого ты намордник нацепил.

– Вы что там, Вить, совсем охренели?!

– Просто так получилось, Монь. Авария…

– Да у вас вся контора одна большая авария! Нет, это же уму непостижимо! Кому скажешь, не поверят!

– Не надо никому говорить, Монь. Это я чисто по-дружески тебе…

– Да на хрен мне такая дружба? Вам доброе дело сделал, а вы, бл…

От недостатка слов Моня перешел на ненормативную лексику. Когда он закончил материться, Логинов спокойно сказал:

– Я тебя понимаю, Монь, но я тут ни при чем. Я его доставил в лучшем виде…

– Так а мне что, легче от этого?..

– Теоретически нет, но практически мы твою проблему можем решить. Начальство дало добро. Ты как на это смотришь? В принципе?

– Хреново я на все это смотрю… – хмуро сказал Моня. – Откуда я знаю, что это не подстава? Может, это все-таки ваша работа и теперь вы хотите довести дело до конца!

– Монь, – доверительно сказал Логинов, – у нас, конечно, бывают проколы, не без этого… Но ты о нас совсем уж плохого мнения. Если бы тебя решили зачистить, то зачистили бы без проблем. В Крыму…

– Ага! Помню я, как вас самих в Крыму чуть не зачистили!

– Не надо обобщать, Монь. Короче, мне ехать к тебе или ждать в Москве, пока Лиза не пригласит на погребение?

– Блин! – тяжко вздохнул Моня. – С вами раз свяжешься, потом всю жизнь кровь сосать будете!

– Ну тогда до завтра, Монь! – проговорил Логинов. – Я как приеду, сразу тебе перезвоню!

– А ты во сколько будешь?

– В четыре утра! Но встречать меня не надо, Монь! И вообще, лучше пока никуда не выходи! Береги себя, Монь, ладно? Ты нам всем очень нужен!

33

Отойдя от стола, Кащеев поднялся по невысокой лесенке к барной стойке второго этажа. Здесь он ловко вклинился на свободное место за стойкой и стал наблюдать за парнями.

Кащеев опасался заговора с целью завладения уведенными им из банка деньгами. Это для Григория Васильевича двести тысяч были не более чем стартовым капиталом. Для Дрона же с Димоном это были бешеные бабки, так что ради них они вполне могли пойти на все…

Однако опасения Кащеева не подтвердились. Вместо сговора у парней вышел конфликт. Практически сразу после ухода Кащеева. Будучи опытным физиономистом, Григорий Васильевич даже примерно догадался, в чем там соль. Димон пытался корчить из себя блатного. А Дрон его элементарно послал…

Кащеев облегченно вздохнул. Он выиграл. Теперь вопрос был только в том, придется убирать Димона или нет. Но Кащеев был готов к любому развитию событий. Сегодня он заглянул в аптеку, где приобрел кое-какие таблетки. Они лежали у него в кармане. При употреблении внутрь с алкоголем препарат давал гарантированный летальный исход. При этом установить истинную причину смерти можно было лишь в специальных лабораториях, аккредитованных только в столицах.

Дрон Кащееву нравился все больше. Немного поболтав с симпатичной девушкой, он ее вдруг обнял и поцеловал. Та обвила парня руками. Григорий Васильевич невольно вскинул бровь. Димон, оставшийся в одиночестве за столом, желчно посмотрел на напарника, потом перевел взгляд на бутылку и быстро наполнил большой фужер.

Кащеев напрягся. Парень явно на что-то решился, так что нужно было быть начеку. Выпив, Димон, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, автоматически закусил салатом, потом отер губы тыльной стороной ладони и вытащил мобильный.

Секунду спустя в кармане Кащеева забился конфискованный телефон Дрона.

– Да! – ответил Кащеев.

– Григорий Васильевич, – раздался в трубке голос Димона, в котором не было и намека на уголовный гонор. – Мы согласны…

34

Спальный вагон скорого поезда «Москва —Одесса» был заполнен едва наполовину, но ехавшие по отдельности Логинов, Горов и Аникеев в целях конспирации контактировали только в тамбуре, под видом перекуров.

За полчаса до прибытия Логинов на всякий случай еще повоспитывал Горова:

– И смотри, Степ, чтоб на этот раз никаких пьянок!

– Да что вы, шеф, какие пьянки? – глядя в темное окно тамбура, вздохнул Горов. – За кого вы меня принимаете?

– Я знаю, за кого! Услышу запах, сразу отправлю домой, со всеми вытекающими последствиями! И баб чтоб никаких на этот раз! Хватит с тебя крымских приключений!

– Да а бабы-то при чем?.. – страдальчески вздохнул Степан.

– Бабы при всем, Степ! Даже такая французская пословица есть: «Шерше ля фам»! В смысле, ищите женщину!

– Да че их искать? Их навалом, только свистни!

– Свистеть будешь, как в Москву вернемся! А в Одессе сопи в две дырочки и трепетно ожидай распоряжений руководства! Моих то бишь! Понятно?

Горов только возмущенно засопел.

– Понятно, спрашиваю? – повторил Логинов.

– Так точно! – закатил глаза Горов.

– И руки свои держи на привязи! С ногами вместе! Морды бить только с моего личного разрешения!

– Хорошо, шеф!.. – буркнул Горов. – Я все понял!

– Ну тогда давай! – ткнул окурок в пепельницу Логинов. – Как упадете на квартиру, отзвонитесь! И смотри у меня… Понял?..

– Да все будет тип-топ, шеф! Не переживайте!

– Надеюсь, – многозначительно кивнул Логинов и вышел из тамбура.

Степан сделал глубокую затяжку. Тут за дверью перехода вдруг послышались возбужденные голоса, и в тамбуре появились две девушки. Одна из них, пониже, белокурая, с обтянутой топом потрясной грудью, несла в руке пластиковые стаканчики.

– О, здравствуйте! – улыбнулась она.

– Привет! – кивнул в ответ Степан.

Вторая девушка, повыше, с черными волосами, собранными в хвост, окинула Степана оценивающим взглядом и спросила:

– А вы жаловаться не побежите?

– А на кого мне жаловаться? – хмыкнул Горов. – Это на меня пусть жалуются!

– А он мне нравится! – не отводя от Горова взгляда, кивнула подруге черноволосая. – Доставай, Нюр!

Блондинка вытащила бутылку марочного вина и объяснила:

– Отдыхать едем, а сосед в купе какой-то навороченный, проводнице нажаловался! Тебя как зовут?

– Степаном!

– Москвич?

– Ага!

– Ты в Одессу надолго?

– Да как получится!

– Меня Нюрой зовут, а это Вика! Выпьешь с нами, Степ?

– Нет, – вздохнул Горов.

– Тоже правильный?

– Да нет, просто…

– Больной?..

– Да заткнись ты, а то этот начальнику поезда нажалуется!

– Да никому я не нажалуюсь! – проговорил Горов, расплющив от досады окурок так, что искры брызнули на пол. – На работе я просто!

– Проводник, что ли?

– Машинист тепловоза! – сказал Горов и от греха быстро выскочил из тамбура.

Девушки сопроводили его бегство смешками, но Степан сделал вид, что ничего не заметил. Проходя мимо купе Логинова, он гордо посмотрел на него и двинулся дальше. Через пару метров прямо на Горова из открытой двери задом вышла аппетитная шатенка лет тридцати. Степан машинально поддержал ее, при этом невольно ухватив за грудь.

– Извините! – быстро сказал он.

– Ой! Это вы извините! – благодарно повернулась женщина. – Этот чемодан такой тяжелый… Вы второй не достанете? А то муж забросил в Москве, а попутчика, как назло, нет…

Горов кивнул:

– Да, конечно! Разрешите?..

– Да-да, пожалуйста!

Посторонилась женщина как-то так хитро, что Горов, протискиваясь, был вынужден прижаться к ее груди. Достав чемодан, Степан кивнул и собрался смываться.

– А вы в Одессу надолго? – спросила шатенка.

– Как получится! В командировку…

– Так вы москвич?

– Ага… – уже совсем наладился на выход Степан, но женщина придержала его за руку:

– А в Оперном вы бывали?

– Да как-то не приходилось.

– Нужно сходить обязательно! Вы поможете мне донести вещи до такси? А я вас подвезу!

– Я бы с превеликим удовольствием! – выдавил из себя улыбку Горов. – Но у меня злая жена и шестеро детей. Свои баулы дотащить бы…

35

– Да?.. – раздался в трубке сонный голос.

– Ты что, Дрон, в «Помпее» вчера опять зависал?..

– Ага!.. – автоматически ответил Дрон и вдруг спохватился: – А кто это?

– Это Григорий Васильевич!