В саду памяти - Иоанна Ольчак-Роникер

Мириам Клейнман была хоть и богатой особой, но очень скупой. Внуки ее недолюбливали. Собственная дочь не раз советовала ей: «Хочешь, чтоб они в тебе души не чаяли, преподнеси им что-нибудь, подарок какой-нибудь, знаешь же, как они нуждаются. Ребенок должен чувствовать, что на свете, кроме меня, есть еще кто-то, кому он не безразличен». Но ничего из этих уговоров не выходило, несмотря на то, что Мириам отлично понимала: тяжелое материальное положение осложняло внучкам возможность удачно выйти замуж По еврейской традиции, главный долг родителей — подыскать для дочери соответствующего мужа. Супружество считалось чрезвычайно важным делом, а потому меньше всего принимались во внимание чувства молодых. Речь ведь шла о будущем двух людей и об их потомстве. Подбором пар занимались пожилые: семья, друзья, профессиональный сват. Прежде чем принять решение, детально оговаривались достоинства и недостатки каждой из сторон, по-купечески обсуждались все «за» и «против». Молодых не очень-то и спрашивали. Неотрывной частью супружеского контракта было приданое. Чем оно меньше, тем меньше шансов сделать хорошую партию. У девушек Горвиц достоинств было уйма: воспитанные, образованные, из хорошей раввиновской семьи, что евреями очень ценилось. Однако на приличное приданое рассчитывать не приходилось.

Мать это очень волновало. Остаться старой девой для девочки равносильно жизненной катастрофе. А возможностей для маневра почти никаких Заграничные курорты и модные места отдыха, где легче всего завязывались матримониальные знакомства, недоступны по вполне понятным финансовым причинам. Скромное социальное положение не позволяло попасть и на большие богатые светские балы. Естественно, к поискам подключалась вся родня. И далекая — парижская, немецкая, голландская. И поближе — варшавская. Были еще и знакомые из их приятельских кругов. Подружившись друг с другом, матери, обеспокоенные одинаковыми проблемами, поочередно устраивали частные приемы с танцами и популярными тогда совместными играми, для участия в них приглашалась молодежь обоего пола. На таких вечеринках и завязывались знакомства, которые далеко не всегда завершались браком. Если молодой человек, которого представляли, производил должное впечатление, ему позволялось нанести визит в дом к девушке. Когда к какой-нибудь из старших дочерей приходил на Крулевскую претендент на ее руку, всех младших из игровой выгоняли. Бывало, что разговор между молодыми не клеился. Тогда звали Янину — декламировать стихи. И она охотно выступала со своим номером, например, читала «Сельскую красотку» Ленартовича.

Если же личные встречи ни к чему не приводили, в доме появлялся настоящий сват. У него почему-то с собой всегда был зонт, который оставлялся в прихожей, а сам он устраивался в кухне и начинал перечислять Юлии Горвиц преимущества своего протеже. Девушки за дверью подслушивали и потом, давясь от смеха, передразнивали его предложения. Но это был смех сквозь слезы. Они ненавидели все эти хлопоты по устройству своего будущего, чувствуя себя товаром, который надо пристроить. Мечтали о подлинной любви — как в романах Родзевич[17], но старания матери одобряли, понимая, что обеспеченный быт может им создать только солидный, перспективный человек Сколько в их сердце стучалось надежд и страха, не знал никто.

О девических шепотках, откровенностях, той растерянности, печалях и радостях на страницах воспоминаний моей бабки не найти. В области чувств все закрыто на замок А потому я не знаю, каким образом появился в жизни самой старшей сестры будущий муж — Самуэль Бейлин. Из представленных кандидатов Флора его выбрала сама. Но кто их представлял? Сват? Семья? Знакомые? Без сомнения, партия оказалась хорошая. Он скупал в Королевстве хмель и отправлял его в Россию и Германию, у него была своя сушилка в Лешне, следовательно, он был богат, да к тому же еще симпатичный. Любила ли его Флора? Судя по семейным рассказам, после окончания пансиона она собиралась учиться дальше: была очень способной, и отец, пока был жив, одобрял ее намерения. Однако с его смертью на нее свалились заботы о младших — какие уж тут занятия!

В ноябре 1888 года они с Самуэлем повенчались, и с этого дня она стала богатой дамой. Влюбленный жених еще до свадьбы снял красивую квартиру на Электоральной улице, со всей тщательностью обставил ее, распределил обязанности между прислугой. А в качестве подарка жене устроил медовый месяц в Вене. Он знал, что она мечтала поехать в родной город отца. В путь они отправились сразу после венчания и уже из нового жилища. В дрожках, которыми ехали на вокзал Варшавско-Венской железной дороги, Флора обнаружила, что забыла калоши. Они вернулись за ними домой. Когда, не звоня в дверь, они открыли ее своим ключом, их собственная квартира предстала им вся в огнях, из столовой неслись голоса пирующих. Слуги зазвали к себе гостей и, не ожидая, когда отъедет поезд с господами, от души веселились. Новоиспеченная хозяйка дома струхнула и с мольбой посмотрела на молодого мужа. Он же молниеносно сообразил, что самое опасное сейчас, если из-за этой истории они опоздают на поезд, а то и вовсе придется отказаться от поездки. Быстро схватил калоши, стоявшие в коридоре, и они потихоньку улизнули, осторожно закрыв за собой дверь.

Поездка была на редкость удачной. Молодые навестили венскую родню, осмотрели музеи и достопримечательности города, а на представлении в Венской опере в царской ложе Флора увидела эрцгерцога Рудольфа с супругой. Через три месяца в Майерлинге разыгралась эта ужасная трагедия — убийство эрцгерцога. И Флора без конца всем рассказывала, как выглядел, был одет, держался несчастный наследник «Главное — не быть мелочной», — подчеркивала она. Каких же впечатлений и переживаний она могла себя лишить, начни тогда выяснять отношения с прислугой!

Флора Горвиц, около 1888 г.

Бабушка не описала ни венчания, ни свадьбы старшей сестры. Оправдывалась тем, что, увлеченная-де своим первым бальным платьем, запомнила немного. Платье из муслина, перепоясанное голубым шарфом, перешито было из какого-то платья одной из старших сестер, но это не мешало Янине получать со всех сторон комплименты. И все-таки, где и как проходило венчание? Все должно было быть по всем правилам. Самуэль — верующий, очень набожный еврей. Всю жизнь он сохранял верность своей религии, неукоснительно соблюдал обычаи и немало часов проводил в молитве. Какой же могла стать интересной спустя целое столетие история об этом ярком празднике! Но, увы, бабушка, при всей своей впечатлительности, тонком восприятии жизни, ее красоты и умении живописать самые незначительные минуты радости, никогда не рассказывала об атмосфере еврейских праздников и религиозных обрядах, которые помнила с детства.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});