Пятый квадрат. Пьеса - Андрей Владимирович Поцелуев

закрылся. Завтра, в понедельник, в музее выходной. Во вторник сможешь с утра туда сходить и посмотреть, как там наш «Черный квадрат» поживает?

ЛИКА. Конечно, прямо с утра и схожу. У меня во вторник выходной. Потом вам всем позвоню.

ОЛЬГА. Вот и отлично. Савва, давай еще шампанского.

Савва наливает всем шампанское.

САВВА. У меня есть тост. За Казимира. За Малевича. Ура.

Все чокаются и кричат ура.

Савва подходит к картине. Обнимает ее и начинает целовать.

ОЛЬГА. Хватит картину лобзать. Следы своими слюнями оставишь.

Савва перестает целовать картину и садится на место.

САВВА. Нет, ну как мы все-таки ловко все это провернули. И картина один в один. И Марья Ивановна хоть и не сразу, но заснула.

ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Я, правда, не с первого раза инструментом в форточку попала, но потом Лика помогла. И уже в третий раз мы не промахнулись.

САВВА. Да уж, звук был такой, что Марья Ивановна чуть со стула не упала.

Все смеются.

ЛИКА. А я еле мужиков нашла, чтобы нашу машину толкнули. Она же не заводилась. (Говорит кокетливо.) Пришлось все свои женские чары подключить.

ОЛЬГА. Молодец. Да мы все молодцы. Каждый со своей задачей справился.

ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. И все-таки давайте за Ольгу выпьем. Она в нашей команде главная. Картину-то она рисовала.

ВСЕ (кричат одновременно). Да-да, давайте за Ольгу выпьем!

Чокаются и обнимаются.

ОЛЬГА. Теперь главное — покупателя на картину найти. На Сотбис или Кристис ее не выставишь. Она же краденая. Нужно искать подпольного покупателя для своей частной коллекции.

ЛИКА. И где же его теперь искать?

ОЛЬГА. Да, этот процесс не быстрый. Буду подключать свои связи из Суриковского училища.

САВВА. Ты только поаккуратнее со связями. Дело деликатное.

ОЛЬГА. Понятно. Буду очень осторожно действовать.

ЛИКА. Ну ладно, давайте сейчас не будем об этом. Это следующий этап операции. Сегодня гуляем. Вот ты, Ольга, как будущие деньги потратишь?

ОЛЬГА (задумчиво). Я… я открою свою картинную галерею и буду выставлять там свои картины. Я вот нарисовала недавно обнаженную женщину, но мне не разрешили выставить ее на выставке, так как сочли непристойной и противоречащей общественной нравственности. Кто-то из комиссии, видите ли, разглядел волосы на ее лобке.

САВВА. Что-то я не помню у тебя эту картину?

ОЛЬГА. А я тебе и не показывала. Я на даче рисовала. Она и сейчас там.

САВВА. Завтра на дачу поеду, картину твою смотреть. И лупу возьму.

ЛИКА. Правильно, Оленька. Твои картины должны видеть все. Я думаю, что отличить плохого художника от хорошего очень просто. Если картина художника висит в музее, он стоящий художник, а если нет — значит, плохой.

САВВА. Железная логика. А у вас, Вероника Петровна, какие потаенные мечты?

ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Мой первый муж говорил, что каждый человек должен думать о своем будущем, а кто о нем не думает, у того его и не будет.

САВВА. А сколько у вас было мужей?

ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА (уже достаточно пьяная). Своих или чужих?

Все опять смеются.

САВВА. А вы шалунья, Вероника Петровна.

ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Шучу, шучу. Всего два. Но я заметила, что с мужем всегда комфортнее после развода, а не во время брака. Так что, Лика, не торопитесь замуж. Постоянная связь осложняет жизнь.

САВВА. И у меня было всего две женщины. Ольга и все остальные.

Смех…

ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА (встает и говорит с пафосом). Я хочу написать такую книгу, чтобы от нее, как от солнца, лучи расходились в разные стороны, охватывая все пространство вглубь и вширь, не оставляя темных углов. Это будет книга про Россию, которая возрождается. Я хочу заставить своих читателей рыдать.

ЛИКА. Нет, рыдать не надо. Пускай они просто покупают ваши книги. Выпьем за новую книгу Вероники Петровны. Ее будут изучать в школе как учебник.

Все выпивают.

САВВА. Писатель — это тот, под кем земля цветет. Дайте я вас поцелую, Петровна моя.

Пытается поцеловать Веронику Петровну.

ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Савва, перестаньте, вы уже пьяны. Наше короткое писательское бессмертие состоит в том, чтобы нас читали хотя бы двадцать пять лет. Дальше лишь удел единичных гениев.

САВВА. Вероника Петровна, а я давно у вас хотел спросить. А чем отличаются писательницы от писателей?

ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Мужчина может написать роман без единого женского персонажа. Но женский роман без мужчин невозможен.

ЛИКА. Понятно. Теперь можно на автора не обращать внимания. По тексту будет понятно, кто написал. А мне вот дочка сегодня утром рассказала страшную историю. В кафе пришел странный человек. Он был без планшета, без ноутбука, без смартфона. Сидел и просто пил кофе. Дочка говорит, что, наверное, псих какой-то. Нет, надо мне дочку воспитывать.

ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Бесполезно воспитывать своих детей, они все равно будут похожи на вас. Воспитывайте себя.

САВВА. Да, я часто вижу юношу и девушку, идут вроде рядом, но не разговаривают и каждый в свой смартфон смотрит. Нет чтобы обниматься и целоваться. Одно слово — гаджеты. Ведь если по слогам разбирать: гад же ты.

ЛИКА. А вот недавно в одной английской газете была приведена печальная статистика. Опросили в разных странах несколько тысяч женщин детородного возраста с одним вопросом: «Был ли у Вас секс за последние двенадцать месяцев?»

САВВА (с интересом, говорит заплетающимся языком, подражая Шурику из «Кавказской пленницы»). Помедленнее, пожалуйста, я записываю…

ЛИКА. Так вот, оказалось, что не было секса за последний год в Англии у 46 % опрошенных женщин, во Франции — у 41 %, в Германии — у 36 %, в Италии — у 32 %.

САВВА. Да (растянуто), а в России, интересно, как?

ЛИКА. По России данных нет.

ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. А ты что, Лика, по-английски читаешь?

ЛИКА. Да нет, конечно. В интернете была табличка из этой газеты.

САВВА. Думаю, у нас еще больше цифры будут.

ОЛЬГА. Да что далеко ходить. У меня есть одна подруга. Ей сорок шесть лет. Так у нее секса десять лет уже не было.

САВВА. Так что же ты мне раньше о ней не говорила! Я бы помог. Людям помогать надо.

ОЛЬГА (скептически). Ты бы помог, молчи уже.

ЛИКА. Ой, девчонки. Мне мой Давид тоже как-то не очень нравится. У нас с ним неравноправие чувств. Не люблю я его. У него комплекс Адониса.

ОЛЬГА. Это как?

ЛИКА. Чрезмерное самолюбование своей красотой и физической привлекательностью.

Да и, мне кажется, погуливает он от меня,