Божественные сказки - Андрей Ангелов

– Привет, бродяги! – сказал их жирный командир. Как две капли похожий на того стража, что 4 часа назад показал мне молчаливый кулак. – Какого хера вы тут шляетесь?

– Бес попутал… – процедил Даня, поводя испуганными глазами. Жирдяй вырвал у него бутылку пива, отбросил брезгливо. Даня сожалеюще крякнул, суетливо запихал в рот остатки мяса, и… повернувшись – тупо и просто убежал. Рысцой! Никто за ним не погнался.

– Так! – сказал командир и двое его подручных тотчас же схватили меня под руки.

– Ну-ка! – жирдяй потянул к себе пакет, но я держал крепко.

– Нельзя трогать то, что здесь лежит! – страстно произнес я.

– Дай бомжаре, Витя, – попросили подручные.

Тогда… этот милицейский боров стукнул меня по носу. Головой! Боров был высоким и сильным, наверняка тоже из бывших десантников. Я дёрнулся в дюжих руках, и почувствовал как пакет у меня вырвали. Из носа закапали красные капли, падая на бороду и рясу. Во мне всколыхнулось вполне себе зло! Я напряг, было, руки, дабы вырваться из ублюдочных лап и дать скоротечной рукопашный бой в условиях незнакомой местности. Но меня… оставили моральные силы. Физика бушевала, а дух затвердил о предначертанности происходящих событий. В ключе появления и исчезновения бомжа – это было логичным. Да и только что я наблюдал смертоубийственный грех из жизни милиции… что тоже укладывалось в логическую цепочку пока непонятной мне ситуации.

Жирный страж достал прибор из пакета. Командир и его помощники в восхищении присвистнули. Наверняка они оценили раритет, а я в их глазах был лишь грязным бомжем, что где-то спёр сей предмет.

– Неплохо! – не выдержал один их сержантиков, что меня держал.

Командир поразмышлял парочку секунд, наконец, кивнул патрульным – те с готовностью меня отпустили. Развернули и дали пинка.

– Чеши отсюда! – кратко произнес жирдяй. Он был уверен – бомж без просьб убежит от стопроцентного тюремного срока за кражу антиквариата. Радуясь милицейской алчности в лице отдельно взятых представителей! Только… я развернулся и… попросил:

– Отдайте прибор.

– Ч-что?! – изумился жирдяй.

Я понял, что ситуацию исчерпал и молча пошел прочь. Одной рукой зажимая нос, – ряса была основательно измазана кровью. Правда на темном фоне её было почти не видно. Чрезвычайно любопытны пути у Господа! То он дарит прибор, то отнимает. А может… это вовсе не Его подстава, а лишь случайность?.. Опять же, драться с милицией, какая бы она ни была – себе дороже, по-любому! За ними Система, которую через 10 лет назовут Вертикалью… Против лома нет приёма.

Я уже почти вышел из двора, и вдруг… встал посреди дороги. Не сводя глаз с асфальта. Прямо передо мной лежал лом. Явно новенький, игриво блестящий и подмигивающий мне, – в самом центре столицы. Лом больше походил на Знак, нежели бомж и стражи порядка вместе взятые.

– Придётся, пожалуй, вернуться… – пробормотал я.

* * *

Дальнейшее было делом несложной и привычной для меня техники. Взмахнув ломом – я оживил в себе все те навыки борьбы, кои не применял уже несколько лет. С хрустом ломаемой кости жирдяй рухнул на колени, схватился за повреждённый локоть:

– Ну ты, мля… – заревел он, морщась от боли. – Руку сломал!

Подручные не стали испытывать судьбу и свои автоматики не применили. И к рациям не кинулись. А покорно легли мордами в асфальт. Я забрал прибор греха, сковал бандитов в форме – наручниками, и ушел. Правда, перепутал направления и ноги меня понесли в совсем другую сторону от дома Эли. Понял я ошибку спустя десять минут, выйдя из дворов на какую-то проезжую улицу, поблизости. Я хотел поймать машинку, дабы умотать с улицы до того, как объявят план «Перехват бомжа в рясе и с окровавленным носом», но тут передо мной остановилась белая потрепанная иномарка.

– Садись! – попросил полнолицый, румяный шофёр, с небольшой ухоженной бородой, в красной рубахе.

10. Ангел

Через восемь минут мы приехали во двор серой многоэтажки. Улица Марксистская, д. № 1. Машинка остановилась у второго подъезда. Едва это случилось – я произнес нетерпеливо:

– Я весь внимание!

– Довёз бы вас до квартиры, но, к сожалению, а может, к счастью, автомобили в подъездах не могут передвигаться. – Румяный водитель залихватски подмигнул.

– Да я не о том! – взбрыкнул я. – Вы ведь наверняка хотели мне что-то сообщить.

– Гм. Нет, как будто, – бородач озадаченно почесал темя.

– Ну как же, – не согласился я. – Когда Господь вас послал ко мне, Он наверняка просил передать что-то на словах.

– Я похож на посланника Господа? – искренне засмеялся водитель.

– Стопроцентно! – в моем тоне сквозила убежденность. – Я уже разбираюсь в таких вещах. Сначала вы приняли облик бомжа! А потом дали лом!

Румяный бородач лишь недоумённо крякнул.

– Потом вы остановили автомобиль. Позвали меня в салон, развернулись в противоположную сторону от той, куда ехали. Провезли и помогли отыскать нужный дом. При том, что всё сделали бескорыстно и не задали ни одного вопроса. Кто же вы после этого, если не ангел во плоти?

– М-да, – усмехнулся шофёр. – В некотором роде, может я и Божий посланник…

– Я был прав! – обрадовался я. – Итак…

– Отец Борис, я не знаю ни о каком бомже и прочем… А объяснение моего личного поступка – тривиально, – объяснил румяный бородач. – Просто я тоже священник. Иеромонах.[4] Мы – служители Господа, должны помогать друг другу в это непростое для Церкви вре….

– А откуда вы знаете моё имя? – взалкал я, не дослушав.

– Вы ж мне сказали своё имя, как только сели! – поразился водитель.

Осознанная тобою ошибка – перестает быть ошибкой. Это не стопроцентно, а это абсолютно.

– Хм… действительно… Простите, обознался, – повинился я.

– Ничего, – успокоил иеромонах. – Это хорошо, что вам видятся ангелы. Значит, есть тому причины.

– Да-да!.. Позвольте узнать ваше имя, коли вы уж знаете моё.

– Андрей.

– И где вы служите? – спросил я просто, чтобы поддержать знакомство. Однако иеромонах помялся и ответил очень уж неохотно:

– У меня нет своего прихода… Служу я в Москве и… не хотел бы раскрывать место службы.

– Нет, всё-таки вы ангел, – заявил я недоверчиво. – А под иеромонаха работаете. Не пойму только, зачем?

Иеромонах поколебался, пристально глянул на меня и… протянул кусочек картона:

– Я вижу, что вы из настоящих служителей, отец Борис. Не знаю, что с вами случилось, только вы – настоящий, что бы ни случилось, – он покивал и глянул на часы. – Мне пора.

Ангелы не раздают визитки. И не ездят на иномарках. Я взял бумажный кусочек доверия и вылез из авто с неловкой улыбкой:

– Спасибо, отец Андрей!

– Будет трудно – звоните, – ободрил румяный бородач и дал по газам. Машинка развернулась, бибикнула «До свидания» и покатила прочь. Тогда я рассмотрел визитку. И обнаружил, что… в жизни нет случайностей, а есть закономерности, принимаемые нами за случайности.

* * *

– Меня зовут отец Андрей. Я иеромонах, секретарь патриарха…

– Очень приятно, отец Андрей! – воскликнул я несколько робко.

– Мне тоже приятно… – с паузой ответила трубка. – Я могу записать вас к патриарху на послезавтра.

– Хорошо, – смиренно констатировал я.

– Тогда до четверга. 12 часов. До свидания…

11. О душе человеческой

Эля удивилась моему внешнему виду, но смолчала. Радушно проводила в ванную комнату и нежно погладила ручкой здоровенный шпингалет:

– Располагайтесь, – и с паузой добавила: – Отдайте мне свою рясу.

* * *

Люди делятся на две категории. Одни не выдерживают испытания злом, и рано или поздно сами делаются частью неправедной паутины, по которой бегает паук – дьявол. Других зло закаляет и они, наоборот, становятся ещё чище.

Так размышляя, я отмокал в ванной, полной воды с пенкой. Извне доносились неясные звуки – Эля явно хлопотала по кухне.

Дьявол ловит нас на мелочах, в том числе и на тяге к подражанию. К примеру, малолетка, услышав, как взрослые дяди выражаются матом, начинает повторять их слова. Сначала механически, не понимая смысла. Затем уже сознательно, считая, что это признак зрелости. Да, что там ребенок… Когда те самые дяди, насмотревшись фильмов о крутых парнях – желают быть такими же. А стоит человеку один раз войти во грех, – далее развитие греховности в сердце подобно снежной лавине. Если, конечно, нет веры.

Мне стало грустно. Вот ты здоров. Потом… вдруг что-то заболело, не с того ни с чего. Это тело. Также бывает и с душой. С душой священника тем паче.

Люди разные. Кто-то курит, но это его единственный грех. А кто-то не останавливается на табаке и… согрешив единожды, уже не в силах остановиться. И бывает, что проходит путь с невинного непонятного матерного слова в пятилетнем возрасте – до убийства через двадцать лет.

Вообще, природа человека, на мой взгляд, не менее загадочна, чем божественная. Года два назад я вывел парадоксальное суждение: человеческая душа может сконцентрировать в себе больше зла, чем сам дьявол. Ведь, по сути, дьявол… он только сеет сомнения в душе. Поддастся человек сомнению или нет – его личное дело, и никакой бес тут ни при делах. Библейская Ева поддалась, тем самым открыв ящик Пандоры для всего человечества…