Лошадь в мифах и легендах - М. Олдфилд Гоувей

Cerauniae или boetuli, как и все кремниевые камни с отверстиями, использовались не только для этой цели, но и в основном для защиты лошадей и другого скота. Камни вешали либо в конюшни, либо на шею животным.

Следующее стихотворение из романа Гаррисона Эйнсворта «Руквуд» прекрасно иллюстрирует проделки Маре:

ЭФИАЛЬТЯ колдунья, которая ночью едет верхом,По безлунному воздуху на боевом белом коне!Над спящей землею лечу,Здесь и там – как хочу!Я суха и худа, лицо мое старо,Волк завоет, когда я буду пролетать мимо его логова,Цепная собака застонет, а сова-сипуха вытаращит глаза.Мое дыхание заставит забеспокоиться спящего,И в его жилах застынет кровь.Напрасно о сострадании может молить несчастный —Безжалостная Мара не подчинится мольбам.На его ложе я лечу —На его груди – сижу!Верхом! Верхом! Верхом!И лишь один амулет(Камень с отверстием)Может отпугнуть меня от него.

Я принимаю тысячи гротескных образов;И самое отважное сердце при моем появлении задрожит,Скупой мечтает о сумке золота,И громоздкий ящик окажется у него на груди.Пьяный стонет под бочкой вина;Любитель попировать сгибается под тяжелым кубком.Трус озирается, но враги нападают,Бежать! А его ноги к земле приросли.Пастух видит сны о вершинах горыИ, спотыкаясь, падает вниз.Убийца чувствует у горла нож,И, как и его жертва, страстно хочет жить!Вор хочет избежать обжигающего клейма,Моряк тонет вблизи от земли!Так грешных людей я могу раздражать,Мучить и пытать – но не убивать!Но при взгляде на ложе чистотыС дрожащим взглядом я спешу мимо.Затем сажусь я на лошадь! Прочь!На лошадь! Я сказала:На лошадь! Верхом! Верхом!Дракон извергает огонь,Сова-сипуха кричит,Когда я скольжу мимо по воздуху!

Некоторые люди, которые никогда не слышали о священном камне и о защите, которую он обеспечивает, все же знали, что она необходима, и нашли другие способы помешать Маре. Так, достаточно богатые мавры держали дикого кабана в своих конюшнях, чтобы, появляясь, злые духи не трогали лошадей.

Среди уроженцев Австралии ночной кошмар также считается демоном, но автору так и не удалось узнать, в каком облике он выступает.

Шекспир дал следующее загадочное описание Маре, которое поставило толкователей в тупик. И действительно, один из них, не имея возможности понять что-либо, сказал, что это лишь бессмысленная рифма! Давайте посмотрим, не сможем ли мы пролить какой-либо свет:

Трижды Витольд святой приезжалИ девять чертовок с Марой встречал,Слезть им велел,Заклял от злых дел,И пошла вон, ведьма, пошла!

Король Лир. Пер. М. Кузмина

«Девять чертовок», очевидно, означают девять потомков или девять сопровождающих кошмара, и поэтому можно считать, что Мара была с полным эскортом, так как девять – число муз – является символом совершенства. Сравните с выражением tothenines (доел. – «до девяток») – «совершенно». Другой связи у числа 9 с Марой нет, хотя любопытно еще раз увидеть эту связь, выраженную почти теми же словами в произведении Вашингтона Ирвинга «Книга эскизов»: «Над лощиною чаще, чем где-либо, полыхают падающие звезды и метеоры; водится здесь, как кажется, и ночной кошмар со всем своим девятикратным мерзким отродьем» («Легенда о Сонной лощине»).

Последняя строчка стихотворения означает «Прочь от меня, ведьма» и используется святым, который надеется таким образом отпугнуть своего злобного врага – чары или заговор.

Шелли дал нам самое странное и наиболее образное описание кошмаров в своей поэме «Призрачный всадник». Эта картина достойна кисти самой Мары (Маре) и, вероятно, превосходит по производимому ею ужасному впечатлению любое другое поэтическое описание.

Затем дракон, который, закованный в пещереНавеки, проклинает победителя Эрина,Стонет и громко кричит в одинокий час полуночиИ обвивает большими кольцами образы демонов;И выкатываются в агонии его умирающие глаза,Даже столкнувшись со смертью, он никогда не умрет!Потом он дрожит и бьется и испускает ночные кошмары,Которые, пронзительно крича в агонии, ищут ложеОхваченного лихорадкой несчастного, который не может уснуть.

В этих девяти строчках сконцентрирована агония миров, видимых и невидимых, на всем протяжении времен.

Бог дарует свет Истины, который разгонит ужасные сны тьмы, эту пытку всех существ, населяющих землю и подземное царство; однажды мы проснемся и обнаружим, что это было не чем иным, как обманом, созданным Маре, и что все – хорошо!

Глава 5

Демонические лошади. Дикий охотник

Различные вариации родившейся в глубокой древности легенды о Диком охотнике, его демоническом коне и собаках можно найти у народов большинства европейских стран. Полагаем, что читателям будет интересно сравнить несколько различных повествований. Наиболее интересным представляется связь Дикого охотника с Вечным Жидом. Согласно этой версии, Христос, испытывающий тяжкие муки под тяжестью креста, попросил разрешения утолить свою жажду из лошадиной поилки, но грубый жид, Агасфер[29], отказал ему и, указав на заполненные водой следы от лошадиных копыт, сказал, что Христос может пить оттуда. С тех пор Вечный Жид осужден вести табун демонических лошадей через бушующий ураган. Лишь когда наступит Судный день, он будет освобожден от этого ужасного приговора и адские лошади прекратят свою работу.

В Средние века Дикая охота была известна как охота Каина или охота Ирода. Эти названия были ей даны потому, что считалось, что души ее участников не могут обрести покой из-за кровавых преступлений.

В дохристианские времена Одина, который был и богом ветра, и вожаком освобожденных от телесной оболочки духов, мчавшегося по воздуху на своем знаменитом коне Слейпнире, часто называли Диким охотником. Слыша неистовый рев ветра, гуляющего по лесу, те, кто поклонялся Одину, вздрагивая, шептали, что это он едет со своей свитой охотников, их лошади храпят, а собаки лают. Так как осенью и зимой ветра дуют сильнее, то считалось, что Один предпочитает охотиться в эти времена года, и особенно в дни между Рождеством и Двенадцатой ночью. Крестьяне всегда оставляли в полях последний сноп зерновых, чтобы Слейпнир не путешествовал голодным.

Появление охоты Одина (или Вудена) часто считалось предвестником несчастья, такого как эпидемия или война. Подтверждение этому находим в поэме «Дикий охотник»:

Рейн весело течет, но его волныДолжны слышать голос войныИ лязг копий среди гор,И голос труб вдалеке;И храбрецы на окровавленной земле должны лежать,Потому что мимо пронесся Дикий охотник!

Жертва призрачной охоты может принимать разные формы. Иногда это может быть дикая лошадь, иногда кабан или феи, они же лесные нимфы. Если насмешник включался в Дикую охоту, то он по большей части навлекал на себя ужасные кары: его ловил и уносил прочь демон, но те, кто проявлял симпатию и веру, получали награду. Им бросали лошадиную ногу, и, если они сохраняли ее до следующего дня, она превращалась в золотой слиток.

И сейчас многие люди в Англии боятся услышать собачий вой среди ночи, считая его предзнаменованием смерти. Однако они позабыли об истоках этого суеверия – появлении Дикой охоты Одина и лае собак, предвещавших несчастье.

Конь Одина был серого цвета (как облака) и имел восемь ног, благодаря чему был быстр как ветер, когда летел высоко в воздухе. Отсюда и произошла старая северная загадка, дошедшая до наших дней: «Кто те двое, которые похожи на существо с тремя глазами, десятью ногами и одним хвостом?» Один и его конь имели три глаза на двоих потому, что Один добровольно пожертвовал один глаз в обмен на мудрость, которая являлась его главным достоинством.

В некоторых районах Германии Один отождествляется с саксонским богом Ирмином, чью статую, называемую Ирминсуль, рядом с Падерборном в 772 году уничтожил Карл Великий. Ирмин ездил на своей колеснице по небу по пути, который мы называем Млечным, но который древние немцы называли путем Ирмина. Его колесницу до сих пор можно увидеть в созвездии Большая Медведица, или, как его называют на севере, в созвездии Одина. Когда колесница грохочет на небе, мы, земные обитатели, говорим, что гремит гром. Один был изобретателем рун, первого алфавита у северных народов, и все это он вырезал на зубах своего коня Слейпнира.

В Мекленбурге почитается богиня Фрау Гоуд, или Воуд, о которой говорят, что она командует Дикой охотой. Это женская форма Одина. Она ездит на белом коне, а ее сопровождающие принимают облик собак и различных диких зверей. Появление богини всегда считается предзнаменованием большого счастья и процветания.

Замок Роденштайн в Оденвальде также считается жилищем Дикого охотника, и местные крестьяне твердо и искренне верит в его существование. Здесь его происхождение считается земным – раньше он был гордым, необузданным графом, который обитал в этом замке и который одним воскресным утром отправился на охоту. У него была стая свирепых собак, которая держала в страхе всю округу. Подозвав их к себе, он затрубил в свой охотничий рог, собирая тем самым своих спутников. Два незнакомца в охотничьих костюмах подъехали к нему и встали с двух сторон около него. Справа находился молодой человек на красивейшей белой лошади; юноша был светловолосым, с добрым выражением лица. Всадник слева был темен и свиреп, лошадь его была черной как смоль.