Нерон - Эжен Сизек

Зато нет никакой уверенности в том, что Нерон приказал убить своего пасынка Руфрия Криспина, сына Поппеи от первого брака с римским всадником Криспином. Ребенку, члену императорской семьи, не было и четырех лет на момент смерти в 62 году, которая наступила, конечно, вследствие несчастного случая, а не по приказу Нерона, как на то намекает Светоний. Другие родственники, удаленные от дома Юлиев-Клавдиев, скорее всего не участвовали в заговорах, но просто пользовались большой популярностью: [57] мы говорим об Аннее Поллио и Аннее Винициане, уничтоженных в 65-66 годах, а также о знаменитом военачальнике Домиции Корбулоне, который сложными переплетениями брачных союзов стал членом дома, возглавляемого отцом императора. Даже Скрибонии, уничтоженные к концу правления, оказались имевшими отношения к родственникам Юлиев-Клавдиев. Что касается Тразеи Пэта, то его ошибочно причисляли к руководителям идеологической оппозиции. Считалось, что, вскормленный на политических амбициях, «он имел способности к правлению». Нерон ему этого не простил и отделался от него.

Мудрый учитель Сенека

Наш список, конечно, не полон. Нерон уничтожал всех, кто ему угрожал или в ком он только чувствовал угрозу. Весьма чувствительный к любым высказываниям в адрес его собственных произведений, он старался строго не наказывать мыслителей. Он считал своей роль защитника и покровителя культуры. Почти все цезари писали в свое время, поэтому старались щадить людей умственных, мыслителей, философов, живших обычно очень скромно. Давление цензуры ощущали скорее сенаторы и всадники, любители от мыслительства, так как некоторые темы считались запретными. Процветала эпиграмма. Нерон [58] оставил авторов в покое, он постоянно следил за исполнением его указаний и требовал к ним снисходительности. Тем не менее сама его политика стала неисчерпаемым кладезем для эпиграмм. Фабриций Вьенто, автор сатирических стихов, кстати, не направленных против императора лично, был в порядке наказания лишь выслан из Италии и вернулся, надо полагать, после смерти Нерона. Создается впечатление, что Нерон был против преследования тех, кто позволял себе сарказм по поводу смерти Агриппины. Один только Дат, поэт и актер, был выслан в 59 году из Рима и Италии. Во время исполнения на сцене песенки он при словах: «Будь здоров, отец, будь здорова, мать» сделал движение — будто он пьет и плывет, имея в виду гибель Клавдия и Агриппины. После этого он весьма прозрачно намекнул сенаторам, что их ждет такая же судьба. Позднее Нерон приговорил к подобной мере наказания философа-киника Исидора, который, увидев приближающегося Нерона, громко упрекнул его в том, что тот чаще выходит на сцену как актер, нежели печется о делах государственных.

Нерон проявляет милосердие к мыслителям, посещающим политические и художественные собрания, кроме тех, разумеется, кто составляет ему оппозицию.

Заговор Пизона послужил ему поводом выслать философа-стоика Гая Музония Руфа на один из островов Эгейского моря, откуда тот [59] вернулся лишь в 69 году. К ссылке также были приговорены ритор Виргиний Флав и философ Корнут.

Итак, мы подошли к важной исторической фигуре, о ком стоит сказать особо, — это Сенека. Известный сенатор с прекрасной репутацией, в прошлом учитель Нерона, напрасно пытался направить политику своего бывшего ученика в русло пути истинного. Его устранение в 65 году необъяснимо — Сенеку приговорили к самоубийству, что было совершенно излишне — старый, больной, разочаровавшийся в жизни. Он окончательно отошел от политики, и его кружок распался. Если он и знал что-то о замыслах Пизона и его друзей, то сам не принимал в них никакого участия и не поддерживал их. Более того, в противоположность Тразее, он был слишком верен Нерону, чтобы позволить себе поддерживать оппозицию или дать повод для недовольства, что, безусловно, активизировало многочисленных противников последнего режима Юлиев-Клавдиев. Чем можно объяснить содеянное? Свою роль сыграли различные факторы: необъяснимый страх, прежде всего охвативший императора после раскрытия заговора Пизона; стремление уничтожить все, что, по его мнению, вызывало неодобрение политикой или поведением; наконец, быть может, желание освободиться от свидетеля своей юности. Тацит утверждает, что император «ненавидел Сенеку». [60]

Убийство матери

Современников Нерона эта смерть огорчила неизмеримо больше, чем если бы Агриппина была выслана, что можно было по крайней мере понять. Убийство матери рассматривалось как завершение давно вынашиваемой стратегии. По признанию Тацита, оно явилось результатом интриг двора. Император был весьма увлечен красавицей Поппеей, на которой хотел жениться. Но тогда он должен был избавиться от Октавии, Агриппина же яростно сопротивлялась этому. А тут еще настойчивость Поппеи, ее постоянные обиды. Нерон получил окончательный развод лишь три года спустя после смерти матери. Он не мог не считаться с Бурром и Сенекой и не принимать во внимание их колебания и нерешительность, а также должен был иметь в виду наличие Рубелия Плавта и Фавста Корнелия Суллы Феликса, так как опасался их союза с Октавией. Он женился на Поппее лишь после смерти Бурра. Как раз в это время он высылает Октавию, Плавта и Суллу. Если верить Тациту, интриги Поппеи сыграли здесь второстепенную роль, подтолкнув Нерона к принятию решения и рассеяв его последние угрызения совести.

В политическом плане Агриппина занимала значительное положение и пользовалась большим авторитетом: коллегия Арвальских братьев совершала жертвоприношения в ее честь. Поэт Леонид [61] Александрийский написал эпиграмму по случаю одной из ее годовщин.

Влияние на общество Агриппины было столь значительным, что Нерон любыми путями пытался его ослабить. Уже давно тандем Агриппина — Паллант, который был противопоставлен тандему Сенека — Бурр, перерос в скрытый поединок между матерью и самим цезарем. Еще в 55 году, за четыре года до ссылки, Агриппина думала о союзе с Британником, оказывала усиленные знаки внимания Октавии. Постоянные пожертвования, связи, деньги говорили о том, что она искала лидера и партию. Само собой, ее целью было свержение Нерона или, в любом случае, возможность его шантажа. Провал в 57-58 годах проекта налоговых реформ, предложенных Нероном, усилил ее амбиции. Активное сопротивление, которое этот проект вызвал в сенате, позволило Агриппине опереться на недовольных. Провал имел и другие последствия. Он подтолкнул Нерона к изменению тактики и стратегии — уход от политики милосердия, примирения и соглашения относительно сената, превозносимых Сенекой и Бурром. Но император не хотел сражаться на два фронта: с одной стороны, против оппозиционеров сената, с другой — против сторонников Агриппины и Клавдия. Если только, с политической точки зрения, желания Агриппины совпадут с его желаниями, он должен быть уверен в том, что, объединясь с матерью, получит возможность [62] узнать, далеко ли простираются ее притязания на власть. Но он уже знал, что проводить непопулярную политику под давлением группы сенаторов, не опираясь на Агриппину, слишком рискованно, зато можно помешать ей объединиться с врагами. Решившись на обширную реформу ценностей, другими словами, денежную реформу, задуманную им уже давно, Нерон больше всего желал мира и спокойствия при дворе. Агриппина же, кроме того, не переставала мешать артистическим привязанностям сына. Таковы были причины, которые заставили императора перейти к жестким мерам, сюда также нужно включить причины политические и психологическую мотивацию, восходящую к его детству. Мы уже говорили об отношениях Нерона с матерью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});