Когда отступает фантастика - Новомир Лысогоров

Ну, а если теперь вернуться к вопросу, с которого начался наш рассказ о гнотобиологии: не следует ли человечеству стремиться к тому, чтобы вообще уничтожить мир микробов и войти в новую «безмикробную эру» существования? Ответ может быть лишь один: нет, не следует, не следует хотя бы потому, что болезнетворные микробы составляют лишь малую часть представителей этого огромного и еще недостаточно познанного мира (в этом вы убедитесь из последующих очерков). Однако ликвидировать всех патогенных микробов, ликвидировать инфекционные болезни человечество может и должно. Оно к этому стремится, и так будет! Залог тому успехи микробиологии, о которых мы здесь рассказали.

В борьбе между миром микробов и миром людей победит человек. К сожалению, однако, путь этот не гладок, и виноваты здесь сами люди, но это уже тема следующего очерка.

В кривом зеркале человеческой злобы

Тайна «острова смерти»

«Не так давно четверо английских ученых, одетых в костюмы космонавтов, отплыли с королевской морской базы в Олтби на корабле „Лак Ив“ в свою ежегодную инспекционную поездку на „остров смерти“.

В течение двух часов они занимались сбором образцов почвы и воды на крошечном островке Гринард, расположенном в миле от пустынного шотландского побережья Западный Росс. Образцы были затем отправлены в английский сверхсекретный институт химико-бактериологических средств ведения войны в Партане, в графстве Уултирш. Хотя анализ проб еще не был произведен, руководитель инспекционной группы доктор Гордон Смит уже тогда мог с абсолютной уверенностью сказать о результатах, которых с нетерпением ждали корреспонденты в Олтби: запретный остров поражен сибирской язвой.

Смертоносный микроб язвы крайне вирулентен и с быстротой огня заражает овец, крупный рогатый скот, лошадей, свиней. У людей, пораженных этим микробом, появляется лихорадка.

Владельцы местных овцеводческих ферм приняли это сообщение довольно спокойно. Они и раньше знали, что на острове Гринард, когда-то знаменитом своими пастбищами, происходит что-то зловещее. Но что? Вплоть до нынешнего года правда о происходящем на острове тщательно скрывалась».

Так в стиле стандартного детектива начинается статья «Тайна „острова смерти“» специальной корреспондентки канадской газеты «Торонто дейли стар» Джейн Армстронг, опубликованная в сентябре 1966 года. И к этому мы еще вернемся. А пока…

«Бактерии вступили в бой еще до официального объявления войны. Сначала среди животных вспыхнула чума, затем были зарегистрированы многочисленные случаи пситтакоза, а потом появились такие болезни, о которых никогда в этих краях не слышали. Свирепствующие болезни сопровождались уничтожающими взрывами атомных бомб и отравляющими парами иприта. Население и армия были охвачены паникой, тем более что „пятая колонна“ неприятеля намеренно усугубляла ужас и преувеличивала рисовавшуюся опасность. В кульминационный момент, когда психическое напряжение уже достигло предела, враг добавочно использовал фитогормональные средства и различных вредителей посевов, которые уничтожили все продовольственные ресурсы. В этот момент наступила катастрофа: непобедимая в бою армия сложила оружие и должна была принять очень тяжелые условия капитуляции».

Нет, это не бред сумасшедшего, записанный психиатром, и не отрывок из произведения одного из «кровожадных фантастов», которых сейчас немало за границей.

Цитата взята из серьезной статьи видного зарубежного ученого, теоретика бактериологической войны, и цель этой жуткой картины — показать еще одну сторону действия бактериологического оружия: страх, панику, ужас, возникающие в стане противника.

Автор дальше так и пишет: «Историки этой войны с сожалением констатировали потом, что… поражение следует приписать прежде всего нервам, так как фактические результаты действия биологического оружия были несравнимо меньше, чем эффект действия огнестрельного, химического и атомного оружия, откуда следует, что паника и страх, неизменно сопутствующие бактериологическому оружию, составляют — по крайней мере теперь — основную черту его действия».

В общем получается, что, дескать, не так страшен черт, как его малюют. Но все-таки это черт! И чтобы он выглядел пострашней, его время от времени подмалевывают «случайно просочившимися в печать» сведениями, вроде тех, что дает статья Джейн Армстронг, с цитаты из которой начат этот очерк. Из нее мы узнаем, что в английском центре по производству химико-бактериологических средств войны в Партане работают 2 тысячи ученых, а «расходы предприятия равняются примерно 15 миллионам долларов», что там производится яд ботулинус «настолько сильный, что 8,5 унции его способны убить все живое на земле».

Впрочем, англичане здесь не оригинальны. Еще в 1946 году в США были опубликованы труды сотрудника научно-исследовательского центра по вопросам биологического оружия, располагающегося в Кемп-Детрике, Лэманна. Его теоретический расчет показал, что одного грамма чистого кристаллического колбасного яда (тот же ботулинус) достаточно для смертельного отравления 8 миллионов человек. Правда, от теории до практики, как говорится, дистанция огромного размера, но цифра сама по себе страшная, особенно для людей недостаточно сведущих. Кстати, если верить официальным данным, то в этот период в Соединенных Штатах в разработке проблем биологической войны было занято около 4000 человек. Каков же размах подобных исследований в настоящее время, точно сказать трудно, но вряд ли они сократились, тем более что сам Кемп (лагерь) Детрик уже давно превратился в Даун (город) Детрик.

В общем факт остается фактом, подготовка к бактериологической войне в империалистических странах ведется в широких масштабах.

Но что, собственно, представляет собой бактериологическая война? Каково ее научное определение?

Откроем Большую Советскую Энциклопедию: «Бактериологическая война — запрещенный международным правом и осужденный всем прогрессивным человечеством способ ведения войны с применением бактериологических средств (болезнетворных микробов, вирусов и их токсинов) в виде бактериологических бомб, путем распространения бактерий через воду и т. п.».

В настоящее время это определение должно быть расширено. Теперь на Западе все чаще пишут и говорят о войне «биологической», где применение болезнетворных бактерий и вирусов составляет лишь «часть программы», плюс к которой планируется использование насекомых, уничтожающих урожаи (саранча, колорадский жук, амбарный долгоносик и т. д.), а также веществ, способных после их распыления вызвать быструю гибель всей флоры в местности, подвергшейся нападению.

В сочетании с ядерным и химическим оружием это делает будущую войну столь мрачной и безнадежной, что даже сами ее приверженцы — западные империалисты — все чаще задумываются над возможными последствиями. Такая война — самоубийство мира. Но тем не менее исследования в области смертоносных биологических средств продолжаются, и люди должны знать, что им может угрожать.

А что произошло на крошечном островке Гринард, с которого начался наш рассказ? Как попали туда микробы сибирской язвы?

Раскрытие тайны «острова смерти» пролило свет на одно из событий второй мировой войны. Впрочем, предоставим слово автору:

«Во время второй мировой войны над островом Гринард были рассеяны с воздуха бактерии сибирской язвы с целью проверить возможность распространения эпидемий таким путем. В то время еще не было вакцины против этой болезни, столь редко встречающейся в Англии. Тогда этот эксперимент считали необходимым, так как в 1940 году через английских агентов в Европе, в частности в Румынии, стало известно, что немцы начали производство одного из видов бактериологического оружия — ОВ, вызывающего гибель людей и скота.

Результаты произведенных над островом Гринард экспериментов показали, что этот способ бактериологической войны осуществим. Ежегодные проверки через 20 лет после произведенных опытов свидетельствуют, что микробы язвы, находящиеся в почве на глубине одного фута, по-прежнему вирулентны».

Итак, 20-летний эксперимент со смертью! Впрочем, применение бактериологических средств имеет, к сожалению, историю куда более древнюю, и о ней мы расскажем. Здесь же пока заметим, что в действительности вызвать эпидемию не так просто, как рисуется в статье Армстронг. Но об этом позже.

Две стороны одной медали

Первой научной попыткой применения микробов для уничтожения живых существ была одна из работ Пастера. Разумеется, великий микробиолог ни в коей мере ни на секунду не ставил перед собой антигуманных целей. Наоборот, как всегда, Пастер стремился помочь людям.