Рейтинговые книги
Читем онлайн Ты никогда не исчезнешь - Мишель Бюсси

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 86
человек лет шестидесяти, с узловатыми, как ствол оливы, мышцами.

— Всем привет. Я на минутку. — Снял с головы велосипедный шлем и повернулся к Савине: — Мне надо с тобой поговорить.

— Говори, Мартен.

— Мне бы... наедине.

Савина была заинтригована. Мартен Сенфуэн — единственный полицейский в коммуне. Несколько лет назад его называли бы сельским полицейским, а сам он предпочел бы какое-нибудь более пышное звание — «командир вулканов», «арвернский стрелок», «горный страж», что-то вроде этого... Но нет так нет. И он четыре десятилетия довольствовался тем, что колесил по дорогам, тропинкам и перевалам на велосипеде, по дорогам — на шоссейном, по тропинкам — на горном. Мартен Сенфуэн был местной знаменитостью, он собрал множество наград на соревнованиях ветеранов от Лиможа до Клермон-Феррана, а теперь готовился к чемпионату Франции и потому вот уже семь недель каждый день накручивал по сотне километров.

— Наедине? — удивилась Савина.

Нектер снова принялся отмерять ингредиенты своего травяного чая.

— Это насчет Амандины Фонтен. — Мартен понизил голос: — И насчет Тома. Странные дела.

— Что случилось? — забеспокоилась Савина.

Социальная работница опекала Амандину и Тома, как и несколько других семей в деревне.

— Пока не знаю. Мне надо кое-что проверить. Мы можем встретиться сегодня вечером? В «Потерне»?

«Потерна» — это бар в Бессе, соседнем городке. В конце дня большинство здешних жителей собиралось там, чтобы прочитать местные новости в газете и обсудить их.

— Хорошо.

— Чаю-то с нами выпьешь? — спросил Нектер.

— В другой раз. Я наметил сегодня до вечера взять четыре перевала подряд. Перепад высот две тысячи метров, и...

Чайник засвистел.

— Да ладно, — перебил Нектер, — это всего лишь специальная смесь Патюрена. Или ты боишься не пройти допинговый контроль?

Мартен Сенфуэн слишком долго раздумывал. Дверь снова открылась, вошли еще три сотрудника мэрии: садовник Ален Сюше по прозвищу Сушняк, бухгалтерша Жеральдина Жюм и ответственный за культуру Удар Бенслиман.

— Тебя-то мне и надо, — обрадовался Бенслиман, — молодежь в Бессе совсем извелась без снега, и им взбрело в голову устраивать рейв-тусовки на Санси. Все зимние каникулы теперь придется отлавливать их.

Савина принесла пять чашек, Жеральдина вытащила из холодильника овернский яблочный пирог с ромом. Мартен Сенфуэн озабоченно взглянул на часы. Ес­ли он хочет сгонять на перевал Круа-Сен-Робер, успеть разобраться в этой истории с Амандиной и к семи быть в «Потерне», ему придется приналечь на педали. 7

Без четверти час.

Машина стояла на маленькой парковке у моего кабинета. Там еще четыре места, и все пустые. Почти все лавки в деревне закрылись на обеденный перерыв. Я залюбовалась пейзажем, с парковки открывался рос­кошный вид на донжон замка Мюроль. Оставалось только завести двигатель, проехать шесть километров по дороге, петляющей в долине Куз-Шамбон, — и я дома.

Я закрыла глаза.

И тут же увидела родимое пятно. Темное пятно на светлой коже. Оно отпечаталось у меня на сетчатке, так бывает, когда слишком долго смотришь на солнце. Чье оно — Тома? Эстебана? Уже и не понять. Они слились в моей памяти.

Я открыла глаза. Метка отпечаталась и на небе. А может, это мой мозг затронут, запятнан.

На что я надеялась, перебираясь сюда? Ждала, пока появятся Том и его мать, целыми днями представляла себе мгновение, когда попрошу мальчика раздеться.

Конечно же, я рассчитывала получить доказатель­ство. Я могла себе в этом признаться. Я ждала подтверждения. Я следовала за своей интуицией.

Нет, это не простое сходство.

Нет, эти совпадения не могут быть всего лишь совпадениями.

Здесь что-то другое... Даже если Эстебану сейчас было бы двадцать лет, даже если Том еще не родился, когда пропал Эстебан, даже если...

Я наклонилась, достала из сумки смартфон. На экране три черточки, 4G. И кто-то еще будет утверждать, что во Франции остались уединенные места?

Лихорадочно набрала запрос.

Родимое пятно.

У меня было смутное представление об ангиомах, что-то помнилось из учебника дерматологии, на медицинском факультете им уделяют не слишком много внимания.

Замелькали сайты. Родимые пятна в различные периоды и в разных регионах носили разнообразные названия в зависимости от их формы и цвета: монголоидное пятно, кофейное пятно, винное пятно... По многим вопросам специалисты, похоже, были согласны между собой. Такие отметины встречаются у одного ребенка из десяти, даже чаще. Происхождение их почти всегда остается неясным. Долгое время их объясняли наследственностью, но теперь известно, что это далеко не всегда так. Чаще всего эти пятна с генами не связаны. И что происходит с ними — тоже непонятно. В большинстве случаев они исчезают, когда ребенок вырастает.

Стираются, как воспоминания.

Дома меня ждали, я обещала Габриэлю вернуться к обеду, но я не могла на этом остановиться. Я должна была сделать следующий шаг. Перебраться на другой берег, вот как по этому каменному мосту, который я видела перед собой, — на тот берег, где разуму откроется иное.

Дрожащими пальцами набрала на крохотной клавиатуре:

родимое пятно... реинкарнация.

И одно мгновение, пока мой запрос летел над вулканами, я надеялась, что никакого ответа не будет, никаких ссылок, разве что один-два сайта просветленных или форум с дурацкими разговорами.

Как же я ошибалась...

На экране моего «Самсунга» появились десятки сайтов, больше сотни статей, чаще всего длинных и по­дробных.

Я вошла в новый мир, о существовании которого и не подозревала, — мир, о котором преподаватели на медицинском факультете не рассказывали

Я углубилась в пересказ книги «Реинкарнация и био­логия: вклад в этиологию родимых пятен и врожденных дефектов». Автор, некий Ян Стивенсон, отмечал, что у официальной медицины для этих пятен, появляющихся при рождении и исчезающих, когда заканчивается детство, имеется только одно объяснение — случайность.

Вот только людям случайности не нравятся, они хотят, чтобы у всего было значение. Стивенсон писал, что в различных культурах, для индуистов, буддистов, анимистов, эти пятна имеют вполне определенный смысл: они — свидетельство прошлых жизней.

У меня перехватило горло. Я на секунду подняла глаза. Парковка около моего кабинета была по-прежнему пуста, мне показалось, будто я осталась одна посреди призрачной деревни.

Снова опустила глаза на экран мобильника. Лучше бы на этом и остановиться. Зачем читать все эти статьи, если я не верю в то, что там написано? Зачем обрекать себя на пытку?

Но я продолжала читать, не могла оторваться. Авторы разбирали десятки примеров с мечеными детьми. Речь шла не просто о записанных свидетельствах, от которых легко отмахнуться, но о настоящих биологических анализах, к тому же подкрепленных фотографиями. Пятна, раны, дефекты... и почти всегда врачи, которые занимались этими случаями, приходили к одному и тому же выводу.

Я кусала губы, а глаза помимо моей воли читали дальше, приближались к истине.

Отметины появляются на месте прежних ран.

Они указывают, что тот, кто реинкарнировался...

умер...

насильственной смертью. * * *

Я приближалась к «Шодфурской мельнице». На подъ­еме за Мюролем мне никто не

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 86
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ты никогда не исчезнешь - Мишель Бюсси бесплатно.

Оставить комментарий