Рейтинговые книги
Читем онлайн Норманны в Византии - Гюг ле Ру

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 33

– Что же?! Теофано могла быть сестрою прекрасной кабатчицы? – спросила Ирина.

– Или, может быть, ею самою!

Все смолкли в комнате Ирины, а потом Агафий сказал:

– Да, это такая история, которую я постараюсь навсегда позабыть… Бедная Феодора! Она так гордилась своими волосами… Как она плакала, должно быть, видя их на полу! Честное слово, это – преступление – закутать в монашескую мантию девушку царской крови, которая так умела носить свои туалеты!

– А бедная Зоя! – сказал Троил. – Зоя, которая так любила покушать! Зоя, которая, как никто другой, умела устроить полдник в саду! Зоя, которая надевала перчатки, чтобы наготовить кушанья вместе со своими прислужницами! Как она устроится с монастырскими постами, где воздержание по пятницам повторяется шесть раз в неделю?

– Я знаю, – сказала Ирина, – что Агата питала в своем сердце любовь и пользовалась взаимностью человека, вполне ее достойного. Мне страшно, что она принесет к престолу Всевышнего свое разбитое сердце… Без ропота она не подчинится, а ропот сделает ее жертву бесполезной.

Глава 10

Судьба

Наступал час захода солнца, когда, после полуденного жара, вся элегантная молодежь столицы собиралась в ту часть дворцового сада, которая всегда была открыта для посетителей. Там показывались новые моды, там составлялись новые связи. Семейные, занятые люди появлялись там редко, и сад всецело принадлежал холостой молодежи, франтам и кокеткам.

Евдокия любила показываться на этих прогулках, окруженная своими поклонниками. Ирина же не любила этого, так что и в 'njn вечер Евдокии с трудом удалось уговорить свою подругу сопровождать их в сад.

– Я верю, – говорила Ирина, – что искренняя любовь дала бы мне все, но мое сердце разрушено! Зачем же понапрасну тревожить моего мужа! Спокойствие, исходящее из равнодушия, это – единственное благо, которым я дорожу.

Отчасти из любезности, отчасти для того, чтобы рассеять тяжелые мысли о заточенных царевнах, она согласилась, однако же, пройтись по саду вместе с Евдокией и своими братьями.

Когда они были уже в саду, Троил ласково взял сестру под руку и сказал:

– Дорогая Ирина, помоги мне убедить твою капризную подругу, скажи ей все хорошее, что ты обо мне думаешь, и даже то, чего и не думаешь, уверь ее, что если бы твоею душою не руководила такая сверхъестественная добродетель, то ты влюбилась бы в меня, несмотря на то, что я твой брат, Агафий же, взяв сестру за другую руку, стал говорить ей:

– Милая сестра, Евдокия говорила нам, что ты ее советница; вот случай испытать, слушает ли она тебя. Хорина принес ей, в конце концов, только вред, да и нельзя не смотреть дурно на женщину, когда она ценит в мужчине только мужество и умение разговаривать. Если небу было угодно сделать из твоего друга соблазнительную вдовушку, то это значит, что оно решило превратить ее в общее достояние, так как такая красота не может принадлежать никому в отдельности.

При этих словах Евдокия, смеясь, отвернулась от них, а близнецы сразу стали убеждать ее:

– Ну что может дать любовь к кому-нибудь одному, если вы будете ему верны? Бабочка и та должна порхать с цветка на цветок…

– Любовь появляется и исчезает в одном взгляде.

– Влюбляются…

– Расстаются…

– Плачут…

– Вот это жизнь!

Оживленные жесты молодых людей заставляли трепетать, как крылья, тонкую ткань их плащей, и они сами казались вольными птичками, которые присаживаются на минутку к фонтану, чтобы напиться, и тотчас же улетают освеженные и веселые.

Конечно, Евдокия был так же непостоянна, как и они; одно слово могло привлечь ее внимание, и одного каприза достаточно было, чтобы отвернуться и искать других впечатлений. Но она не могла еще сделать выбора и потому отвечала шутя:

– Ты молчишь, Ирина, и я тебя за это одобряю. Ты – последний человек на свете, совету которого я последовала бы. Тот, кто стал вне влияния любви, не заслуживает доверия, если советует ею пользоваться. Бог же видит, до какой степени ты упорна в этом отношении! Твои братья показывают, что любят тебя! А знают ли они, что про тебя говорят в обществе? Оно уже устало хвалить тебя за твою добродетельность и высказывает теперь о тебе два мнения: или у тебя совсем нет сердца, или Никифор держит его в своих руках.

Ирина меланхолично улыбнулась и сказала:

– Никифор – один из тех мужей, каких очень много. Он смотрит на меня как на предмет роскоши в своем доме, которому другие знают Цену. Если б он был для меня снисходительным отцом, то я бы нежно скрашивала его старость. Он предпочел быть тюремщиком, когда я и не Думала вырваться на свободу; он не понял, что я жду одного только визита – визита ангела, который закроет мне глаза.

Ирина произнесла все это с таким прочувствованным волнением, что все трое ее слушателей перестали смеяться и Евдокия ласково возразила:

– То чудо, которого ты ждешь от смерти, может тут, на земле, дать любовь…

Ирина ответила на это:

– Я тоже так думала и признаюсь, что глаза мои искали среди людей, ухаживающих за мной, человека, которого бы я могла полюбить. Я готова была совсем отдаться этому чувству, но я не могла не видеть, что никому не нужна была моя душа. А отдаться одному опьянению наслаждением, что составляет вашу жизнь, я боялась и предпочла свои вечные слезы.

При ее последних словах Евдокия сделала такую жалкую мину, что оба брата не могли оставаться более серьезными.

– Где же ты родилась? – спросила она.

– В Милете, – ответила Ирина.

– Не может быть! Ты не могла родиться в такой жаркой стране, где лучи солнца дают силу любить, ты родилась, вероятно, в грустной стране, освященной холодной луною; твоя мать зачала тебя в ласках северного воина, носившего на шлеме снежный султан.

Разговаривая таким образом, они дошли до места, где сад заканчивался набережной Буколеона и где привязанные к столбам варяги ожидали своей казни. Приблизившись к балюстраде, они услыхали пение Дромунда.

Устремив глаза на заходящее солнце, он пел заключительную строфу гимна. Голос его разносился чистый как снег и полный горячей веры.

Песня говорила о том, как в изукрашенном алмазами покое, на роскошном брачном ложе Валкирия с возлюбленным своим горят в вечном пламени любви, излечивая поцелуями страдания.

Ирина остановилась, с блуждающими глазами.

– Слушайте, – сказала она. Голос между тем продолжал:

Их души слились воедино, как два луча в один свет,и взаимное чувство согревает больше их сердца, чем их молодые тела.

Глава 11

Ирина и Дромунд

День склонялся к вечеру. За высокими куполами большого дворца постепенно пряталось солнце; косые лучи его скользили по крышам Буколеона, золотили снасти бесчисленного множества судов, стоявших в водах Босфора, и тонул в колеблющихся волнах последнего.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 33
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Норманны в Византии - Гюг ле Ру бесплатно.
Похожие на Норманны в Византии - Гюг ле Ру книги

Оставить комментарий