Фото битвы при Марафоне - Клиффорд Саймак

У меня внутри все похолодело, я сжался и закостенел, будто ожидал удара по голове, хотя в самом звуке ничего угрожающего не было; наоборот, тиканье было довольно мягким, прямо-таки дружеским, но здесь ему явно не место. Теперь развеялись последние сомнения: я нашел тот самый рудник, ведь именно тиканье ввергло в ужас и прогнало рудокопов.

Я поднялся, чувствуя на мгновение овладевшее мной неразумное, но могучее желание бегом броситься вниз, чтобы оказаться как можно дальше от этой тикающей штуковины. Желание не уходило, но я сумел с ним совладать, постепенно приходя в память. А затем я погнал себя, погнал в самом буквальном смысле, заставляя свои ноги передвигаться вопреки их оцепенению, подгоняя их сознательным усилием — на несколько футов вверх, к углублению в почве повыше бревен. Углубление оказалось не таким уж маленьким, и я опустился на колени, чтобы обследовать его. Дна видно не было. Опустив лицо в отверстие, я ощутил неземную темноту и холод; пещера находилась прямо у меня под ногами, а из отверстия неслась отчаянная, возбужденная трещотка щелчков.

— Ладно тебе, ладно, — сказал я, — успокойся. Я за тобой вернусь.

Не знаю, зачем я это сказал — слова вырвались как-то сами собой, без какого-либо сознательного желания с моей стороны; словно контроль над ситуацией взяла на себя какая-то обособленная часть моего мозга и ответила возбужденно тикавшей и щелкавшей штуковине, будто та была человеком.

Я выпрямился. День был жарким, но меня бил озноб. Потребуется лопата, какой-нибудь лом — отверстие придется увеличивать — и, конечно, фонарик.

Едва я отошел, как щелчки участились, будто пленник пещеры умолял меня не покидать его.

— Все в порядке, я вернусь, обещаю.

Не прошло и часа, как я вернулся с лопатой, фонарем, своим геологическим молотком и бухтой веревки. Не найдя ничего похожего на лом, я прихватил кирку, которой мы с Невиллом долбили ямы для свай фундамента хижины.

Едва я ступил на склон холма, как штуковина в пещере застрекотала, но на этот раз как-то удовлетворенно, будто радовалась моему возвращению. За время своего отсутствия я изрядно поспорил с собой на ее счет. «Ты ведешь себя, как полный дурак, — твердил я. — Ты позволил себе влипнуть, поверить в невероятную фантазию, которой и на свете-то нет. Когда ты действовал в порыве бездумного чувства, под впечатлением момента, это еще можно было простить — шок и никакого здравого смысла. Но теперь-то пора порассуждать здраво! Есть время пораскинуть умом, и теперь совершенно очевидно, что в пещере не может таиться живое существо, обладающее личностью. Тот, кто там тикал больше века назад и тикает по сей день — да еще Бог ведает, когда завел свою трещотку — не может пережить столько лет. Это или механизм, или легко объяснимый природный феномен. Стоит найти объяснение, и будешь поражен, как не додумался до этого сразу же».

Следует признать, что пока я костерил себя подобным образом, то как-то не вдумывался в промелькнувшую мимоходом идею насчет механизма. Должно быть, я просто уклонялся от напрашивающихся следом вопросов — где, кто и с какой целью сделал этот механизм и как тот оказался в пещере?

Словом, я решил, что надо убрать бревна, увеличить вход, спуститься в пещеру и увидеть все собственными глазами. Не обошлось, конечно, и без страха — но у меня было право на страх. Подумывал я и о том, чтобы позвать с собой Хемфри (вот у кого полное право присутствовать там), шерифа или даже того ублюдка из Вигвама — но не решился, с удивлением отметив, что хочу сохранить дело в секрете. Должно быть, боялся оказаться в дураках и стать посмешищем всей округи.

Итак, я занялся делом — немного раскопал землю вокруг бревен, вогнал между них острие кирки и навалился на нее. Нижнее бревно поддалось неожиданно легко, так что я охватил его руками и вытащил. А вытащить верхнее было уже делом техники. Под вторым бревном виднелось третье, но оно не стоило усилий: вход и так стал достаточно широким.

Посветив фонариком в пещеру, я увидел, что ее пол всего в трех футах.

Тиканье продолжалось и во время моей работы, но я не обращал внимания. Должно быть, просто привык, а может, сознательно старался игнорировать его. В общем-то, звук этот, доносящейся из темного провала пещеры, внушал страх.

Я бросил кирку и лопату в пещеру, а затем скользнул следом. Приземлившись, осветил пещеру изнутри и был удивлен тем, что она оказалась довольно тесной — футов десять в ширину, примерно половину этого в длину, а над головой оставалось не более трех футов пространства. Здесь было сухо: пещера располагалась довольно высоко, а склон довольно крут, так что вода сбегала к ручью, не просачиваясь внутрь.

Направленный в глубь пещеры луч фонарика высветил следы разработок, затеянных рудокопами более века назад. У стены громоздились две кучи обломков тонкослойного платтивильского известняка.

Тиканье доносилось из глубины пещеры, и я осторожно, шаг за шагом двинулся туда, ощущая, как шевелятся волосы на голове. Эта штуковина оказалась в самой глубине — торчала из взломанного рудокопами пласта камня. И стоило мне ее увидеть, как я невольно плюхнулся на задницу и уставился на находку, чувствуя, как отвага покидает меня.

Собственно говоря, боятся было нечего — эта штука была неживой; грубо говоря, просто механизм, закованный в скале и видневшийся лишь частично.

Она стрекотала, а я не отвечал. Да пообещайте мне хоть миллион — я не смог бы проронить ни слова в ответ.

Снаружи виднелось что-то вроде тупого конца цилиндра дюймов четыре в диаметре, а окружали его иззубренные края трещины, вскрывшейся, когда рудокопы потревожили пласт камня, в котором покоился цилиндр.

Вот в том-то и загвоздка — он врос в камень!

Торец цилиндра все тикал.

— Да заткнись ты! — буркнул я в сердцах, чувствуя не только страх, но и досаду. Это просто невозможно, кто-то меня разыгрывает, но кто или как — мне нипочем не догадаться.

Снаружи послышался шорох осыпающихся камней и земли — у входа в пещеру кто-то стоял, хотя и непонятно, кто именно.

— Какого черта вы меня выслеживаете? — воскликнул я.

— Простите, что напугал, — отозвался пришелец. — Поверьте, я не хотел, но мне кажется, что вы нашли предмет наших розысков.

Голос был знакомый, и я сразу же узнал пришедшего — это был мужчина, приходивший из Вигвама, чтобы забрать женщину по имени Анжела.

— Ах, да это вы, — с нескрываемым неудовольствием протянул я.

— Торнтон, давайте договоримся. Нам нужна ваша находка.

Он прошел через пещеру и остановился передо мной. Цилиндр несколько раз возбужденно щелкнул и затих.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});