Мощь твоего меча - Дмитрий Рындин

— Что ты можешь предложить мне, как оптимальный стратег-план, для отражения вторжения орды? Что сможет остановить дальнейшее продвижение армии ВарЛорда или хотя бы приостановить её широкий шаг на время?

— Необходим посторонний фактор силы.

— Что я могу предпринять, чтобы спасти остатки цивилизации людей?

— Отсутствие глобальных данных. Ответ невозможен. Вероятность полного уничтожения цивилизации людей девяносто процентов.

— Ну здорово…

* * *

Высокий широкоплечий человек стоял около узкой бойницы, заменяющий ему окна в центральной башне бастиона и смотрел в кроваво красный закат.

Он был облачён в блестящую белую броню, выкованную неизвестно кем из чешуи дракона. На всём континенте, только Тёмный Лорд имел такие доспехи. На широком кожаном ремне висел в одиночестве небольшой клинок, похожий больше на короткий меч, чем на нож. Меча при человеке не было, не было даже ножен. Потому что они были невозможны. Гигантский по человеческим меркам двуручный эспадрон с длинной гардой и почти двух футовой рукоятью лежал на столе, поверх стратегических карт. Тут же стояла большая металлическая кружка и глиняный кувшин с очень крепким эльфийским вином Тира.

В дубовую дверь, окованную металлическими полосами, постучали и раздался приглушённый голос:

— Мой Лорд, офицеры и варлок Дин Гри ожидают разрешения войти.

— Да, я ожидаю их. Пусть идут на главный балкон башни, я присоединюсь к ним через минуту. Я не желаю принимать их ЗДЕСЬ. — голос Лорда не соответствовал его фигуре. Хотелось ожидать грубого властного голоса с металлом непреклонности ни перед одной из известных миру опасностей. Но вместо этого по круглой комнате башни раскатился баритон юноши.

Лорд развернулся, задумчивым взглядом окинул почти пустую комнату и задержал взгляд на портрете молодой очень красивой девушки, изображённой на холсте, талантливой рукой художника, почти в полный рост. Девушка была в простом крестьянском, грубом платье. Длинные тёмно-каштановые волосы разметались по плечам. Во взгляде навсегда застыла ярость и презрение.

Когда-то, неимоверно давно, за эту картину, нарисованную по памяти Лорда, при помощи двух колдунов, Дер заплатил почти целое состояние…

— Дайана… Дайана… — тихо произнёс Лорд. И было в его голосе столько тёмного ужаса и обречённости, что их хватило бы и сотне сильных духом мужчин, чтобы бросится вниз со стен бастиона на острые камни. По голосу было понятно — этот человек больше не живёт. Его душа — душа мертвеца.

Сознание — дымящиеся руины. Тело — тело зомби, которое живёт и действует отдельно от сознания и мечтаний.

— Дайана, сегодня я удивлю тебя, даже если это будет стоить мне преданности моих солдат и моей собственной жизни.

Широким шагом Тёмный Лорд, направился к двери. Грубо, ударом кулака, закованного в метал перчатки, он распахнул её и покинул свой рабочий кабинет, направившись на встречу со своими офицерами.

Солнце медленно опускалось за горизонт. Закат был как всегда ужасен. Кровавый туман клубился, там — вдали, отмечая начало границы радиоактивных земель. Что-то там далеко, на протяжении тысячелетий продолжало излучать губительную для всего живого, радиацию. В небе сверкали вспышки молний, грохотал никогда не смолкающий гром.

Там у горизонта бесилась в гневе аккумулируемая сотнями тысяч ВарЛоков магическая энергия, наполнившая этот мир, после катаклизма.

На балконе собрались все семнадцать офицеров и их взоры с подозрением сошлись на их предводителе — Тёмном Лорде.

— Я устал, и не буду тратить на болтовню лишнее время. Вы все слышали донесения разведчиков. Через максимум шесть дней здесь пройдёт орда. Она уничтожит наш бастион, как соломенную хижину крестьянина. Потом, я полагаю, они уничтожат так же легко и Порт Рояль.

После глубокого вздоха, уставшего человека, Лорд продолжил:

— Нам не выстоять против сорокатысячной армии. Здесь у нас всего восемь тысяч солдат, которые, конечно же, стоят каждый, трёх скайвенов. У нас ещё есть сотня колдунов и сотни две дварвов, живших ещё до нас в этой крепости.

Лорд ещё раз вздохнул и посмотрел на своих офицеров, ставших за последние годы его семьёй, хоть он и не признавался себе в этом:

— У нас есть три возможности….

— Мы слушаем тебя повелитель.

— Мы оставляем цитадель и сдаёмся на милость Аргарота. Что незамедлительно приведёт к немедленной нашей смерти. Смерть будет позорной и я полагаю мучительной. В лучшем случае из нас сделают рабов Башни.

Презрительные улыбки тронули уста офицеров, некоторые саркастически хохотнули. Кто-то сказал:

— Да лучше трижды сдохнуть с мечом в руках, чем вечное рабство в Башне магов.

— Есть ещё один вариант — мы можем присягнуть Каю Айрорду на верность и выступить вместе с ним против Аргарота. В этом случае на нашей грязной репутации добавится ещё одно славное пятнышко. У наших ног ляжет весь мир, со всеми его богатствами и женщинами, но я полагаю на время… Я сомневаюсь, что ВарЛорду нужны союзники-люди…

Затянувшееся молчание прервал самый молодой из офицеров, лицо которого от левого виска до правой скулы пересекал кроваво-красный недавно заживший рубец:

— Мой Лорд, я полагаю третий вариант, оставленный Вами на последок, самый привлекательный?

— Хм. Вероятно не для всех. Я предлагаю просто умереть. Умереть защищая границу.

Почти в один голос, офицеры набросились на своего повелителя:

— А с какой стати нам подыхать за Аргарот?

— Да, какого дьявола?

— Они всех нас изгнали и объявили ублюдками! За что и кого нам умирать?

— ТИШИНА! — неожиданно грозный и властный голос прервал дебаты. Все присутствующие вздрогнули. Тёмный Лорд редко говорил властным голосом в присутствии своих офицеров. Следующие слова он выплёвывал не скрывая презрения к окружающим, через сжатые зубы, — Я уже сказал — МЫ ВСЕ УМРЁМ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ. Единственное, у нас есть выбор: умереть сражаясь против людей или против мерзких уродов. Если мы умрём здесь — это даст Аргароту лишнее время, собрать войска. Я для себя решил. Я и МОИ люди остаются здесь. Вы можете убираться куда хотите из моей цитадели или попытайтесь противостоять мне. Здесь и сейчас. Вам даны условия — выбирайте.

Всё тот же молодой офицер со шрамом через всё лицо, не раздумывая выкрикнул:

— Да какого чёрта, я должен подыхать здесь, за какие-то хреновы идеалы?

Он яростным взглядом обвёл окружающих, остальные стояли молча, потупив взоры и лишь желваки, гуляющие по скулам, выдавали их напряжение.

— Чего вы молчите? Ваш Лорд выжил из ума! Он совсем спя… — говоривший так и не договорил своих слов.

Он упал на плиты пола башни, истекая кровью. Она хлестала из перерезанного горла, заливая его кирасу. Человек ещё какое-то время пытался судорожно зажать руками страшную рану и что-то хрипел. Наконец его судороги затихли и тело обмякло.

Пожилой офицер в иссечённом ударами нагруднике, не спеша, деловито вытер длинное лезвие клинка белой тряпкой и убрал его в ножны. Окинув взглядом присутствующих, хмыкнув, он спросил:

— Ещё кто-нибудь считает моего господина выжившим из ума?

Шестеро из присутствующих, не глядя друг на друга, выступили вперёд и сказали почти одновременно:

— Сколько у нас времени на сборы, господин?

— До вечера. С закатом солнца, вы и ваши люди должны навсегда убраться из цитадели.

Офицеры молча отсалютовали и быстро покинули балкон башни.

— Итак, оставшиеся предпочли смерть… Ну что же… Это наша судьба. Не будем терять драгоценного времени. Идите и оповестите ваших людей о нашем решении. Недовольные могут убираться ко всем чертям.

Офицеры кивнув в знак согласия, начали расходиться.

Лорд нахмурив брови, размышляя над чем-то, сказал:

— Эррот Дарраворд, объявляй тревогу по гарнизону. Варлок, вызывай ко мне своих помощников — мы будем обсуждать, как укреплять цитадель рвами и дополнительными стенами. Найдите кто-нибудь старую Баньши — пусть зовёт драконов назад в гнездо, я буду говорить с ними о заключении нового договора. Все свободны и всех жду к закату с отчётами, о оставшемся количестве людей, под командованием каждого. Люди должны быть полностью готовы к предстоящей битве.

— Да, господин.

Офицеры гуськом покинули балкон башни. Тёмный Лорд остался один. Ни к кому не обращаясь, Дер тихо произнёс:

— Хм. Сумасшествие вещь заразная, как ни крути…

Где-то внизу у подножия башни, начал гулко стонать гонг, возвещая гарнизон о всеобщей тревоге, призывая воинов к оружию.

На стяговой башне, древняя седая старуха с развевающимися на ветру волосами, раскачиваясь в понятном только ей и драконам трансе начала петь свою страшную призывную песнь Баньши. Плач, больше похожий на гневный рёв северного ветра, разнёсся над долиной, проникая в души воинов, и как бы оплакивая их жизни…