Юридический парадокс государства - Сергей Капитонов

Но это еще не все. Направление гарантирования ответственности за правонарушения, развиваемое в качестве исчерпывающего аналога юриспруденции, существенно искажает проблему обеспечения законных интересов (государственной поддержки).

Логика этой ситуации не менее интересна. Человек, которому по ситуации, уже определенной государством, положена государственная поддержка, должен, как происходит сплошь и рядом, всякий раз доказывать свое право на ее получение. А как же иначе, ведь другими способами официальной поддержки гражданина, кроме уполномоченного установления его правоты или виновности, государство сейчас не располагает. Но юридически выходит, что наше государство (все мы вместе, представленные профессионалами), не сомневаясь в необходимости поддержать человека, сомневается все же в том, тот ли это человек, который в этой поддержке нуждается, а заодно и в обоснованности такой поддержки. То есть человек, конечно, прав в своих ожиданиях официальной поддержки. Но не виновен ли он в том, что ожидает такой поддержки необоснованно? Далеко тут ходить не надо. Достаточно, например, вспомнить, что порою ветерану войны, подлежащему, по мнению государства, переселению из ветхого жилья, мало доказать тому же государству, – профессионалам, уполномоченно представляющим всех нас вместе, что он ветеран, надо доказать им же, что занимаемое им жилье именно ветхое.

Ладно бы только так. Иногда в точно таком же положении оказываются и иные, казалось бы, уже охраняемые государством ценности, т. е. ценности, ответственно и профессионально гарантируемые. И тут далеко ходить не надо. Просто вспомним, например, про случаи, когда территория, на которой расположен памятник культуры федерального значения, официально охраняемый государством, может утратить свой статус по беззаконному решению главы муниципалитета, а то и вовсе по фальшивой бумажке, изготовленной председателем садового товарищества. А вот возвращать утраченный статус надлежит исключительно огородами судебных тяжб. И далеко не факт, что путь этот приведет к успеху.

И так будет до тех пор, пока мы не осознаем, что государство – именно юридическое устройство, обеспечивающее меру взаимосвязанных притязаний каждого, находящегося в его пределах, всеми реально существующими средствами. И средства такого обеспечения никак не могут быть сведены к доказыванию чьей-то правоты или виновности.

Поэтому юристы-государствоведы фактически насущно необходимы для профессионального создания условий реализации ожиданий людей, связанных с их пребыванием в государстве. Чтобы понять это, крайне необходимо систематизировать юридические знания о государстве. Попытки такого рода предпринимались в не таком уж далеком прошлом.

Есть интересные попытки и сейчас. Направлением, которое в свое время выделило Академию российских энциклопедий из общего строя, стала энциклопедика. Развитие этого направления обещает хорошие перспективы, в том числе и в полноценном развитии юриспруденции в направлении государствоведения. Даже сама по себе методика организации материала энциклопедии способна оказать самостоятельное познавательное влияние.

Так произошло, в частности, в процессе создания Робертом Молем Энциклопедии государственных наук[13]. Создавая свою энциклопедию, он выделил два метода организации ее материала.

Согласно первому методу материалы энциклопедии располагаются в соответствии с общепринятым делением отраслей и разделов науки. В этом случае материалы представляются все и под своим обычным названием, но кратко, хотя представляются весь объем, последовательность и логическая связь известного материала. Отметим, что такие энциклопедии хороши для дилетантов, намеренных пополнить свою общую эрудицию. Принцип такой организации материала – «понемногу обо всем».

Согласно второму методу материалы энциклопедии располагаются сообразно внутренней органической связи предметов. И каждый отдельный предмет объясняется всесторонне и рассматривается с точки зрения всех отдельных учений[14]. Соответственно, такие энциклопедии востребованы, прежде всего, серьезными исследователями, способными понимать и развивать систему представлений об изучаемой материи. Принцип организации такой материи – «что, откуда и почему». И здесь очень значимо достижение соответствия между характером познаваемой материи и инструментарием, применяемым для постижения ее сути.

Роберт Моль высказал мнение о том, что «различие обоих способов обработки можно определить в кратких словах следующим образом: сочинения, излагающие предмет в внешнем порядке, представляют – ’’энциклопедию наук“; между тем, как те, которые органически излагают предмет, представляют – ’’энциклопедию науки“. Вместе с этим решается спор о том, как ему следует озаглавливать книгу – энциклопедией государственных наук или энциклопедией науки о государстве. Следовательно, во всяком отдельном случае вопрос сводится на то, какой принять метод изложения»[15].

Представляется, что, наряду с этим, именно относительно предмета представляемой в энциклопедии Роберта Моля науки можно и нужно вести речь об «Энциклопедии юридической науки о государстве» как о системе представлений о государстве, представляющем собою юридический феномен. Есть все основания полагать, что именно такая энциклопедия может серьезно помочь в консолидации усилий исследователей-юристов, вооруженных познавательным юридическим инструментарием, адекватным юридической сущности познаваемого феномена.

В связи с этим уместно подчеркнуть, что попытка представить государствоведение комплексной дисциплиной допускает не только применение комплекса методологии, но и способна дать именно комплекс, а не систему представлений о государстве. Говоря образно, сколько бы мы ни изучали кошачьих улыбок, постичь сущность кота можно лишь тогда, когда сам кот, а не его улыбки станет предметом исследования.

Рассуждения Роберта Моля сводились к следующему: «Применяя эти общие положения к энциклопедии государственных наук, мы приходим к следующим выводам: во-первых, в нее должна войти вся совокупность сведений и учений, имеющих своим предметом государство, т. е. все науки, средоточием которых служит государство, как те, которые изучают, что государство обязано делать и на что в государственной жизни должно быть обращаемо внимание, так и те, которые изучают фактическое положение государств. Все же прочие науки, не имеющие непосредственного отношения к государству, должны быть исключены из такой энциклопедии»[16].

Найденные Робертом Молем аргументы привели его к формированию двух отделов энциклопедии государства, посвященных обозрению фактов. Один из них повествовал о том, как развивалась во времени государственная жизнь вообще, или только в известных государствах. Другой раздел, соответственно, включал сведения о том, как складываются государственные отношения в данный момент. Как само собою разумеющееся, его вывод заключался в том, что предметно и методологически энциклопедию государственных наук составляют две науки: история государства и статистика[17].

Вместе с тем представляется, что обоснованно предлагаемый Робертом Молем подход оставляет все же некоторые сомнения в безупречности сделанного им вывода. Все дело в том, что обе упомянутые науки включают государство в свой предмет в том числе наряду с другими объектами. И главное для них не государство, а, соответственно, история и статистика. И то, и другое способно отражать лишь опосредованные исторически и статистически проявления государства, его косвенные признаки. Нечто подобное происходит и сейчас, когда предпринимаются попытки описания и объяснения юридического феномена государства с позиций экономики, социологии или теории менеджмента. Образно говоря, мы и сейчас увлечены осмыслением кошачьих гримас.

В связи с этим следует особо подчеркнуть, что уполномоченная профессиональная и публичная гарантия права человека посредством реализации ответственности и осуществления его законного интереса посредством создания поддерживающих условий – не что иное, как фундаментальные юридические проявления государства. И они неразличимы ни с позиций истории, ни с позиций статистики, ни с позиций прочих неюридических наук.

Юридическое явление государства не тождественно никаким другим его проявлениям, ни всем вместе, ни по отдельности. Юридический феномен государства невозможно отождествить с его политическими, экономическими, социологическими и другими признаками. И основное качество государства как раз и заключается в проявлении государственности. Государственности, понимаемой как свойство, лежащее в основе оптимизации проявлений в его пространстве каждым человеком его индивидуальной воли и, соответственно, извлечения каждым человеком его индивидуальной пользы. И это при условии развития обменных возможностей человека и окружающего его пространства, юридически обустроенного в государство. Остается подчеркнуть, что гармоничными проявления индивидуальной воли и извлечение индивидуальной пользы являются тогда, когда они не только не встречают на своем пути препятствий, но и сами не создают таковых.