Чужая шкурка - Андрей Геннадьевич Кощиенко

с моей дочерью?! Что с ней случилось? Мне позвонили и сказали, что она в этой больнице! Скорее скажите, что с ней произошло?!

— Как зовут вашу дочь, нунним[4]?

— Пак Юн Ми!

— А… да. Ваша дочь сейчас в реанимации, нунним.

— Что с ней?!

— Не беспокойтесь, она жива и её жизнь находится вне опасности. Девушка была доставлена к нам с черепно-мозговой травмой, полученной в автомобильной аварии…

— Авария?!

— Да, нунним. Автомобильная авария. В заявке на выезд скорой помощи указано, что легковая автомашина сбила скутер, которым управляла ваша дочь. Никаких повреждений, кроме травмы головы, она не получила. Однако, судя по сделанному рентгеновскому снимку, имеется обширное кровоизлияние в мозг. Сейчас ваша дочь находится в реанимации. Она подключена к системе обеспечения жизнедеятельности.

— К системе? Почему? Всё так плохо?

— Простите, нунним, но я не знаю вашего имени…

— Пак Дже Мин… Меня зовут Пак Дже Мин!

— Дже Мин-сии[5]… Есть ещё одна плохая новость. У вашей дочери была остановка сердца. К счастью, мы смогли её реанимировать. Но сейчас она находится без сознания и ей производится искусственная вентиляция лёгких.

— Кк… как… — остановка сердца?!

— К сожалению, при травмах головы это иногда случается. Поэтому, очень важно ездить на дороге в шлеме.

— Но она всегда ездила в шлеме!

— Похоже, в этот раз она была без него…

— Юн Ми всегда одевала шлем!

— В шлеме, получить такую травму невозможно. Но давайте не будем об этом спорить, Дже Мин-сии. Сейчас уже не важно, не одела она его или одела, но забыла застегнуть… Это уже прошлое. А в настоящем, она больна и мы её должны вылечить. Пойдёмте со мною, Дже Мин-сии. Нам с вами нужно будет поговорить о дальнейшем лечении вашей дочери. Если вы, конечно, сейчас в состоянии об этом говорить.

— Доктор, я хочу видеть свою дочь!

— К сожалению, я буду вынужден вам отказать. Посторонним, доступ в реанимацию запрещён.

— А когда я смогу её увидеть?

— Думаю, что не раньше следующего дня. Если эта ночь пройдёт спокойно, то завтра, к обеду, мы её переведем в обычное отделение. Тогда вы сможете быть рядом с ней.

— Так долго ждать…

— Дже Мин-сии, уже поздно… Думаю, вам стоит вернуться домой и отдохнуть. Ничем помочь вы тут не сможете. У вас есть, кому заехать за вами?

— Старшая дочь… Мне нужно будет ей позвонить… Нет, доктор, я останусь тут!

— Как пожелаете, нунним. Тогда лечение Юн Ми вы обсудите тоже завтра, с другим врачом. Думаю, это будет даже правильнее, так как динамика изменения состояния пациента к завтрашнему дню станет более понятной… Прошу прощения, но меня ждут пациенты.

— Да, конечно. Большое спасибо, доктор…

Открываю глаза. День. Свет. В теле — полная опустошённость. Ни намёка на каплю силы даже на то, чтобы хотя бы просто пошевелиться. Ощущение чего-то инородного и неприятного в левой руке. Скашиваю глаза и чуть напрягаюсь, фокусируя зрение. Вижу, что из-под белой повязки на моём локте, наверх, к прозрачному квадратному пакетику с жидкостью, уходит прозрачная трубочка, по которой что-то неторопливо капает. Некоторое время просто смотрю на падающие капли, без единой мысли в голове.

"Капельница…" — всплывает слово в мозгу.

Я — в больнице? Да, похоже… Почему? Не помню… Что-то не так… Что-то меня беспокоит… Что? Какое-то… слово… Какое?

Голова пустая и звонкая как колокол. Опускаю глаза вниз.

Странная у меня рука… Отчего она, вдруг такая — тонкая? А это, точно, моя рука?

Внезапно в поле моего зрения появляется девушка в белом медицинском халате, прижимающая обеими руками к своей груди, что-то, издали похожее на планшет. Она ласково улыбается, кивает, смотря на меня, и что-то мне говорит. Судя по интонации — спрашивает. Молча, бездумно, смотрю на нее, не понимая ни слова из того, что она произносит.

Казашка какая-то — наконец формирую я своё мнение о ней и о её внешности — не соображает, что нужно говорить по-русски… Понабрали, тут…

Девушка продолжает говорить мне что-то успокаивающим тоном. Внезапно на меня наваливается дикая усталость. Веки мои закрываются, и я засыпаю…

— Добрый день уважаемая Дже Мин-сии! Я назначен лечащим врачом вашей дочери. Я закончил Сеульский Университет и пять лет проходил стажировку в Соединённых Штатах. Зовут меня Пак Чун Сон.

— Здравствуйте, Пак Чун Сон-ним[6]!

— Что с моею дочерью? Ей лучше?

— Эээ, Дже Мин-сии, давайте я расскажу вам с самого начала, чтобы последовательность событий была ясной и понятной. Итак, вашу дочь привезли к нам вчера вечером, без сознания, после того, как её скутер сбила машина. При осмотре, у пострадавшей, была обнаружена травма головы. Сделанный рентген не выявил трещин и переломов костей черепа, но на снимке было большое затемнение, что указывало на наличие в её мозге гематомы. Девочке были введены препараты, рекомендованные в таких случаях, и она была помещена в реанимацию, так как она не приходила в сознание. Внезапно, без каких либо предварительных симптомов, у неё произошла остановка сердца. К счастью, наши реаниматологи сумели его снова запустить. Но, это удалось сделать лишь на одиннадцатой минуте…

— Доктор, вы говорите таким тоном, что мне становится страшно! Это что-то очень плохое?

— Понимаете, нунним… В современной медицине, семь минут остановки сердца считается крайним сроком, которое может пройти для организма, условно — без последствий. Каждая лишняя минута после этого времени многократно повышает риск последующих осложнений. Кроме этого, из-за плохого кровоснабжения в момент остановки сердца, может пострадать мозг… Визуально, впоследствии, это может проявиться в виде нарушения речевой и двигательной активности, потери памяти, нарушений мыслительной деятельности. Остановка сердца в десять с лишним минут… это очень большой срок, Дже Мин-сии.

— Неужели это всё с ней случится? Что же теперь делать, доктор?

— С утра, мы успели провести некоторые исследования и у меня есть для вас хорошие новости. Результаты томографии показывают, что сердце вашей дочери — здорово. Это удивительно, но никаких нарушений в его работе нет. Гематома в