Заставь меня любить (СИ) - Ридд Анастасия

— Ты думаешь, он способен на то, чтобы разлучить мать с ребенком? Почему ты вообще решила, что если между вами происходят какие-то разногласиями, то Дима сразу же прибегнет к таким методам? — ее голос дрожит. — Есения, про Диму ли ты сейчас говоришь? Самого доброго, пожалуй, во всем мире мужчину.

— Да. Он боится.

— Чего? — удивленно спрашивает мама.

— Что я заберу Сонечку и вернусь к Владу. Это просто бред какой-то, — мямлю я. — Некоторое время назад он позвонил мне. Выпивший. Сказал, что у меня ровно три дня, чтобы закончить работу у Кристины. Иначе…

— Ты думаешь, что Дима может отобрать у тебя Соню? — видимо, в голове мамы мелькает та же мысль, что и у меня. — Соня вообще не его ребенок. Она даже папой его через раз называет.

— Прямым текстом он не сказал об этом, но намекнул, что знает, кто отец, и по какой причине я согласилась на работу у Беркутовых, — я качаю головой. — Мам, неужели ты проболталась насчет Сони?

— Сень, нет, конечно, — с твердостью в голосе произносит мама. — Это только твоя тайна, девочка моя.

— Уже нет, мам.

— Я не понимаю. Всегда разумный и спокойный человек. Что на него нашло?

— Я думаю, это еще и ревность, — поджимаю губы и смотрю, как за окном идет дождь. — Во всем ее проявлении. Хотя столько лет прошло. Ну и страх потерять меня. А вообще я даже представить себе не могу, что у него в голове, если Дима говорит об этом только спустя столько лет.

— Может, ты все не так поняла, Сень? — в голосе мамы звучит надежда. — Услышала то, чего нет на самом деле?

— Если человек угрожает отнять у меня ребенка, пусть и не прямым текстом, то от такого надо бежать без оглядки. Мое чутье никогда не подводит. Поэтому сегодня подготовь все документы. На себя и Соню. Собери самое необходимое. Приедешь к нам домой, в шкафу с правой стороны под коробкой возьмешь ключ. Он от маленького сейфа, который ты найдешь в подвале. Там я храню часть своих сбережений. Забери все, хорошо?

— Да, Есения, — говорит мама.

— Как соберешь чемодан, отвези его в аэропорт в камеру хранения. Билеты я возьму на утро послезавтра. Ты пойдешь гулять с Соней, и Дима ничего не сможет заподозрить. А к вечеру, когда он поймет, что вас нет, будет поздно. Вы будете рядом со мной, — волнение внутри меня нарастает. Я не могу унять дрожь, потому как если что-то пойдет не так, то есть большая вероятность, что моих самых дорогих людей я увижу нескоро.

— Хорошо, я тебя поняла, — вздыхает мама. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, дочка.

— Я тоже на это надеюсь.

Я собираюсь с мыслями, потому как завтра мне предстоит непростой рабочий день, а все мои мысли заняты предстоящей поездкой мамы и Сони. Правильно ли я поступаю. Может, мне все это показалось? Возможно, в словах Шахова не было ничего такого? Но, по правде говоря, я уже несколько месяцев замечаю за Димой странное поведение. После очередной внеплановой командировки я просто не узнаю своего мужа. В момент близости он бывает чересчур резок. Разумеется, Дима списывает это на страсть. Но я пока еще в своем уме, и могу отличить порыв страсти от жесткости. Однажды я и вовсе замечаю синяки на своем теле, на что Дима лишь извиняется и говорит, что просто безумно любит меня, поэтому порой не может рассчитать силу своих прикосновений. После этого случая муж и вовсе не прикасается ко мне. Домой приходит поздно, утверждая, что работы неимоверно много. Да и с Соней проводит совсем мало времени. Но тогда я не обращаю на это внимания.

Зато сейчас в голове постепенно складывается пазл. И, вероятнее всего, наши отношения меняются именно из-за того, что Шахов каким-то образом узнает, кто является биологическим отцом моей Сонечки. Другого объяснения его поведению у меня просто нет. Либо все шесть лет я была слепа, не замечая очевидного. Но, так или иначе, мой ребенок должен быть со мной, а уж об отношения с Димой я подумаю позже.

Глава 12. Влад

— Игнатьев! Сколько раз, черт побери, мы должны переделывать этот договор? — я роняю руки на стол, едва сдерживая себя, чтобы не разнести весь кабинет нового юриста. — У меня самолет через два часа, эта бумажка мне нужна позарез.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Владислав Сергеевич, — спокойно отвечает юрист. — В этом договоре уже все исправлено. Вы можете забирать его с собой в командировку.

— Не беси меня еще больше, Коля! — я хватаю первую попавшуюся ручку и обвожу неверное наименование покупателя. — У тебя ровно десять минут, чтобы перепроверить все. Если я увижу что-то еще, ты незамедлительно вылетишь из компании с самыми негативными рекомендациями.

Лицо моего сотрудника вытягивается в удивлении. Честно говоря, могу его понять. За те три месяца его работы в компании, Коля впервые видит меня в таком расположении духа. И уверен, далеко не в последний раз, учитывая события, которые обрушиваются на мою голову как снег на голову.

На протяжении нескольких лет я учусь самоконтролю, вырабатываю стойкость к различным ситуациям, происходящим по большей части на работе. Да и в жизни хватает. Чего только одна Крис стоит. Но с появлением в жизни одного единственного человека и терпение, и контроль над собой летят к чертям собачьим.

Я спускаюсь в кафетерий, чтобы хоть как-то остудить свой пыл. Нервы на пределе, а голова вот-вот лопнет от навязчивых мыслей о ней. О той девочке, от которой до сих пор захватывает дух, даже несмотря на ее поступки в прошлом.

— Да чтоб тебя! — громко рычу я, выливая на рукав пиджака горячую жидкость.

— Владислав Сергеевич, вам помочь? — сотрудница из отдела снабжения моментально нарисовывается возле меня.

— Юлия, верно? — спрашиваю я, окидывая девушку безразличным взглядом.

— Да, — жеманно отвечает она.

— Что-то произошло с вашим рабочим местом? — грубо произношу я, отпивая из кружки горячий напиток.

— Нет, все в порядке, — девушка пытается строить мне глазки, но сегодня совсем не тот день.

— Тогда, может, вы, наконец, займетесь своими прямыми обязанностями, за которые получаете заработную плату? — раздраженно произношу я, и спустя секунду девушка, стуча каблучками, убегает.

Допиваю свой кофе и направляюсь на улицу. Нужно срочно остудить голову. Сегодняшнее утро оказывается слишком неожиданным перед серьезной рабочей командировкой.

Мысли только об одном. Об одной. Мышонок. Все та же будоражащая остатки моего сердца девчонка, которая со временем становится еще притягательнее. Там, в самолете, я сразу замечаю ее и не верю своим глазам. Ее неловкие попытки спрятаться не увенчиваются успехом. Но усталость берет верх, и я вырубаюсь. Правда, кажется, даже во сне ощущаю ее пристальный взгляд.

Шесть лет. Черт возьми! Шесть долгих лет я строю свою «шикарную» жизнь. Без нее. Без милой девочки, которая окончательно выжигает мое сердце в тот злополучный день своей жалостью. А как еще объяснить ее появление в больнице? Единственный непонятный момент во всей истории, какого черта она вообще явилась на бой? Развлекалась бы и дальше уже со своим будущим муженьком.

Чувствую, как пальцы со всей силы сжимаются в кулаки и мгновенно вспоминается случайная встреча с этим недоноском в прошлом месяце, когда я находился в командировке.

С самого начала этот Дима кажется мне скользким парнем. Конечно, мыслить трезво мне мешают чувства к Мышонку, но, тем не менее, еще тогда, шесть лет назад, я навожу о нем справки. Ничего такого, что бы его компрометировало, нет. Парень чист. И делает все для того, чтобы девушка, которую он любит со школьной скамьи, была с ним.

Но вот только одно не укладывается в голове. Если этот недоумок так любит Мышонка, какого черта месяц назад он ужинает в дорогом ресторане в обществе весьма симпатичной особы во Франции? Ведь, насколько мне известно, он и его супруга живут в Канаде.

Время, проведенное в больнице, становится для меня кошмарным затянувшимся сном. Пожалуй, самое страшное, когда врачи говорят тебе, что ты с большей долей вероятности никогда не сможешь ходить. А после все как в тумане. Одно обследование сменяется другим, больничные халаты врачей и медперсонала мелькают перед глазами по пятьдесят раз в день. И все это благодаря моему отцу, который пытается вытащить меня из того дерьма, в которое я сам же себя и вогнал.