После измены. Буду счастлива снова (СИ) - Кароль Анита

− Здравствуйте, я хозяйка этого заведения, Ольга Зорина, − представляется сестренка, пока я усаживаюсь в ротанговое кресло напротив мужчины. — И родная сестра этой красотки.

Одариваю Ольку скептическим взглядом и тоскливо вздыхаю, чем вызываю усмешку у Руслана.

− Руслан, − протягивает сестре ладонь, − вот, забежали пообедать в ваше замечательное кафе. Здесь очень вкусно кормят.

− Обед за счет заведения, − светится хозяйка от похвалы, − не буду вам мешать. Приятного аппетита!

− Оль, погоди, − подскакиваю с кресла, и иду за сестрой, которая уже успела выйти за дверь, − я на постой попроситься хотела… можно я здесь у тебя переночую? А завтра найду съемное жилье.

− Конечно можно, только диван один, со мной будешь спать, − смеется сестра, − как в детстве.

Когда Ольга приезжает на Алтай, то живет в своем кафе, оборудовала маленькую комнатку на втором этаже. Она надолго не задерживается, обычно ей хватает двух−трех дней, чтобы проверить работу заведения и работников. Есть управляющий, из местных.

Возвращаюсь за столик и сразу натыкаюсь на осуждающий карий взгляд. Руслан так смотрит, будто я натворила что−то плохое.

− Что? — спрашиваю, раскладывая на коленях льняную салфетку.

− Зачем просишься ночевать к сестре? И жилье снимать собралась? Чем мой дом тебе не угодил?

− Я не могу злоупотреблять твоим гостеприимством, − беру вилку и нацеливаюсь на кусочек нежной сочной телятины в кисло−сладком соусе. — И возвращаться домой пока не хочу. Да и не могу. Была у меня одна мечта, которая не сбылась, теперь другая мечта, более реальная. И я все силы приложу, чтобы она осуществилась.

Сказала и выдохнула. Если Нечаев не понял мой сумбур, то пусть, объяснять ничего не собираюсь. Но для себя решила — не получилось стать матерью, стану успешной в горнолыжном бизнесе. Поселюсь в этих горах, но своего добьюсь.

− Я так понял, ты теперь в этом городке жить собираешься? — интересуется мужчина, и я киваю. — Тогда нужно купить теплую одежду, а то в этом пальтишке ты не протянешь долго. И на ноги что−то более теплое, чем твои сапоги на рыбьем меху. А еще нужна тачка, вездеход, желательно. Умеешь водить? Права есть?

− Права есть, и джип был здесь, в гараже стоял, − горько усмехаюсь еще одной потере. Конечно же, и машину муж продал. — И я бы надела пуховик, когда собралась лететь сюда, но думала, что у меня здесь есть дом, в котором хранятся мои теплые вещи.

− Значит так, − приосанивается Рус, откладывая вилку в сторону. Он прикончил сочный стейк и на очереди какой−то салат с креветками. — Джип я куплю, он нам нужен будет по работе. Доверенность на тебя сделаем… Жить будешь в моем доме, места предостаточно, а снять жилье в это время все равно нереально, сезон же начинается. И твои вещи по−прежнему в доме, в кладовке, мы ничего не выкидывали. Я Степке несколько раз напоминал, чтобы забрал их, но он так и не приехал. Сейчас поедем и поищем твой пуховик.

Я слушаю, сложив руки на груди. Настоящий мужчина. Все решил за меня, раскомандовался. Я бы с радостью окунулась в его заботу, позволила бы окружить меня лаской и опекой. Но я хочу побарахтаться сама. Чтобы почувствовать себя живой.

Я странно себя ощущаю, знакома с ним пару дней, а будто он мой муж любимый, а со Степой будто незнакома уже. Провалилась во времени. Любуюсь почти незнакомым мужчиной. Ветки папоротника свисают со стен, касаясь его широких плеч.

Здесь так уютно, среди зелени, где вместо одной стены огромный аквариум с необычными крупными рыбами. Уходить не хочется. Хочется говорить и говорить… рассказать все этому красавчику, выплеснуть все, что накопилось за годы замужества.

Это единение душ, наверное. Мне комфортно с ним, ему со мной. Это видно. Руслан все время пытается меня коснуться. Если не пальцами, то ласковым взглядом. Не помню, чтобы такое было со Степой.

Руслан тянет ко мне руку, убирая с лица прядь волос, а у меня будто дэжавю. Будто было так уже, какой−то флешбэк, легкое воспоминание. Он рассказывает о своей матери, а я будто в транс погружаюсь от его бархатистого голоса.

Мне так хорошо, спокойно. Со Степой я будто всегда должна была сделать что−то, обязана. Напряженность росла с каждым днем. Сейчас это понимаю. И чувство вины росло, давило на плечи. За то, что беременность не наступала. За то, что я не работала, а он пропадал в клинике до ночи.

Даже за то, что он приезжал открывать сезон лыжный, а я бегала по врачам вместо этого. А сейчас будто гора с плеч упала. Никому ничего не должна. Никому ничем не обязана.

− Вот такая у меня маман, вы подружитесь, уверен, − смеется Нечаев, а я все прослушала и не пойму, с какой стати я должна подружиться с его матерью. — Я завтра уеду, нужно все подготовить и прислать свою бригаду рабочих. А ты следи здесь за работой. Завтра с утра техника придет, трассы укатывать будут, фонари восстанавливать, и прочее.

− А когда вернешься? — вырывается у меня, не хочу оставаться без его поддержки.

− Думаю, дня через четыре приеду, с договорами. Все прочитаешь внимательно, и если не будет вопросов, то подпишешь. Если что−то не устроит, то переделаем. И бывшего твоего притащу, чтобы с разводом все уладить. Он, кстати, звонил, пока ты была у сестры.

− Он же завтра приехать должен был. Значит, не приедет… − я даже рада этому факту.

− Он сказал, что заявление на развод подал вчера. Но вот нужно договориться о разделе имущества, чтобы потом не подавать в суд. Пусть отдает тебе квартиру целиком, раз дом продал, и фирму либо поделить, либо пусть деньги отдает.

Вздыхаю. Я не хочу судиться. И вообще вся эта возня с разделом остатков имущества бесит. Была бы моя воля, вообще бы больше не встречалась с Елецким. Но придется.

После обеда едем домой, и пока Руслан решает дела в кабинете по скайпу, я собираюсь порыться в кладовке, поискать свои вещи. Но застываю у камина в гостиной. Сейчас светло и можно разглядеть фотографии, которые стоят на каминной полке. Раньше здесь наши со Степой свадебные снимки стояли, в элегантных рамочках.

На одной фотографии Руслан обнимает невысокую темноволосую девушку, похожую на него. Я ее очень хорошо знаю. Это мой лечащий врач−гинеколог. На сегодня мне назначен визит в клинику, но я еще позавчера позвонила Элине Эдуардовне и сказала, что срочно уезжаю и прерываю лечение.

Больше не хочу бесполезных процедур. Не судьба мне стать матерью, видимо. Столько усилий, и все коту под хвост. Иду в кладовку, а из головы не идет эта красивая парочка.

Кто они друг другу?

Глава 13

Руслан

Обсудив дела по скайпу, иду искать Катюшку. Я ее почти полчаса не видел, и прямо соскучился. Странное дело, мне от нее отрываться не хочется. И уезжать завтра тоже. Заранее тоскую будто. Втюрился, похоже.

Обхожу дом, но ее нет нигде. Сердце недобро сжимается, когда слышу хрипы у лестницы. Из кладовки просачивается свет и я дергаю дверь на себя. Девушка сидит на полу, среди кучи порванных фотографий и хрипит. Одной рукой хватается за горло, в другой держит ингалятор.

Падаю возле нее на колени, обнимаю, поглаживая по спине. Постепенно успокаивается, кашляет, но дышит полной грудью.

− Ну ты чего? Вот как я тебя одну оставлю? — заглядываю в слезящиеся глаза. — Зачем ты сюда без меня полезла?

− Куртку свою искала… а тут…

Искала куртку, а нашла свою прошлую жизнь. Фотки, безделушки всякие, напоминающие о былом счастье. Катя берет из кучи подранных снимков один, целый, похожий на палароидный. Я видел такие снимки на столе у сестры, в ее кабинете в клинике. На них эмбрионы.

− Откуда он здесь? — сиплым шепотом спрашивает у меня, а я и сказать не могу, откуда. И вообще, чей. Не помню, чтобы складывал снимок с Узи в коробку.

− Может, ты сама положила?

− Нет, я никогда не была беременна, − так затравленно смотрит на меня, будто обвиняя. — Это ее снимок… это будущий ребенок Елецкого. Он приезжал сюда весной?