Понедельник после чуда - Уильям Гибсон

ЭД. Приходить к нам ежедневно, мило улыбаться, помогать Иде, просто — олицетворение невинности, откуда же мне догадаться, что у него на уме?

ДЖОН. Неужели и Ида тоже не догадалась?

ЭД. Ида такая же идиотка!

ДЖОН. Надо же, сплошные открытия… (ПИТУ). Как ты собирался ее содержать?

ПИТ. Я не собирался… Сейчас… Мы…

ДЖОН. Тебе было запрещено появляться в этом доме, кутила!

АННИ. Оставьте все это… Пит, у меня к тебе один лишь вопрос…

ПИТ (сразу). Почему я пришел сюда, когда Хэлен осталась одна? Я действительно полагал, что стану ее правой рукой, я хотел этого по-настоящему, потому что я…

АННИ. Идиот…

ПИТ. У вас своя жизнь. Своя!

АННИ. Спасибо. А у кого ее нет?

ПИТ. Да потому что… потому что она заслуживает лучшего! Лучшего! Вы уезжаете и…

ХЭЛЕН. Это я заварила кашу.

АННИ. Я должна знать только одно!

ПИТ. Хэлен ни в чем не виновата!

АННИ. Только одно: ты любишь ее?

ПИТ. Ну…

АННИ. Ну!!!

ПИТ. Я… да… Конечно, это все так сложно… все сразу как-то… Раз, и иная жизнь: масса репортеров, лезут прямо в окна, шум, словно в аквариуме… В общем, непривычно, столько неудобств, неловкости… Не знаю…

АННИ. Вот что такое женитьба!..

ПИТ. Что?

АННИ. Неудобства… Аквариум…

ПИТ. Но мы же не поженились!

Замешательство в комнате! ЭД вскакивает, что-то пытается объяснить, ДЖОН пытается остановить его, чтобы спросить, наконец, и получить ответ, АННИ мрачно смотрит по сторонам, то и дело бросая мрачные взгляды на ХЭЛЕН.

ЭД (ПИТУ). Вы… Вы…

ДЖОН. Доктор! Вы же сказали совершенно недвусмысленно: они поженились! ЭД. Я… Я верю нашим газетам!

ПИТ. Условия брачного контракта не выполнены… Одно из его условий.

АННИ. Ничего не понимаю! (ХЭЛЕН). Что стряслось, девочка? Ты беременна?

ХЭЛЕН. Конечно же, нет, откуда…

АННИ. Ты любишь его?

ХЭЛЕН. Он такой нудный…

ДЖОН кладет ПИТУ руку на плечо.

Правда — нудный…

ДЖОН. Старик…

ПИТ стремительно выбегает.

ЭД. Наверное, я был с ним непозволительно груб.

ДЖОН. Не переживайте, доктор. Я найду его и взбодрю! Я знаю как. А сегодня ему и впрямь лучше отвалить…

АННИ (ХЭЛЕН). Тогда почему же?

ХЭЛЕН. Почему — что?

АННИ. Ну весь этот фарс…

ХЭЛЕН. Отправь всех отсюда!

АННИ. Мне надо с ней поговорить! Одной! Наедине!

ДЖОН. Пожалуйста! Я готов!

ЭД. А я нет! Мне тоже необходимо поговорить!

АННИ. Не сейчас, доктор!

ЭД. А когда?

АННИ. У меня раскалывается голова.

ЭД. Если бы только голова…

ДЖОН. Доктор, ей просто необходимо еще одно зимнее путешествие!

АННИ. Достаточно одного! Вот что получилось в результате наших путешествий..

ДЖОН. А что получилось? Не очень умелая шутка, — и все!

АННИ. Шаг до катастрофы, один лишь шаг, я знаю, я знала! Я была нужна ей, я! И только я! Всегда? Каждую секунду! А меня не было рядом…

ДЖОН. Но ты была со своим законным мужем! Или мне все привиделось в нашем потрясающем путешествии? Работа и любовь, любовь и работа — все, о чем мечталось… И вот мы переступаем родной порог и мечты летят к черту… (Уходит).

ЭД. Я хочу, чтобы вы приняли решение.

АННИ. Я и думать об этом не могу… Правда, доктор, поверьте, у меня раскалывается голова.

ЭД. Вы самый трудный тип пациента — всезнающая упрямица! Я вынужден обратиться к вашему мужу! (Уходит).

АННИ устраивается рядом с ХЭЛЕН.

АННИ. Что же все-таки произошло?

ХЭЛЕН. Мы одни?

АННИ. Да.

ХЭЛЕН. Он врал. Все это как бред… Из одной глупой мечты, которая вконец одолела меня — в другую, правда, мне казалось, совсем не глупую… Даже благородную… Я хотела освободить вас от себя.

АННИ. Боже мой? Хэлен!

ХЭЛЕН. И освободиться самой. Что уже не так благородно.

АННИ. Без любви?

ХЭЛЕН. Он говорил, что любит меня.

АННИ. О…

ХЭЛЕН. Я была вне себя от радости! Мы могли все устроить — и работу и жизнь…

АННИ. Слова… Лишь одни слова…

ХЭЛЕН. Но я переоценила себя… Или его… Нет — себя… Мы остались одни, и… у нас ничего не получилось…

АННИ (не сразу, медленно). Девочка, это иногда…

ХЭЛЕН (перебивая). Не называй меня — девочка! Слышишь?! Я должна почувствовать себя, наконец, полноценной! И кто, как не ты, должна мне в этом помочь!

АННИ. Да, да…

ХЭЛЕН. Я — урод! Я — чудовище!

АННИ крепко сжимает ее руку. Входят ЭД и ДЖОН.

Итак, будем подводить итоги?! Моя задача проста — жить и дальше в этом мире!.. Только — как, где?!

АННИ. Да здесь же, здесь!

ХЭЛЕН. Это не мой дом… Этот дом — не мой.

АННИ. Твой же, твой!

ДЖОН (ХЭЛЕН). Твой! А чей же еще? (Садится рядом с АННИ, очень тихо). Почему ты мне ничего не сказала об операции?

АННИ. Потому что думала — подождать покуда…

ДЖОН. Доктор говорит — нельзя ждать!

ХЭЛЕН. Я пойду наверх!

ДЖОН (ловит ее руку). Постой!

АННИ. Если эта операция состоится — все, у меня никогда не будет ребенка. Твоего ребенка. Не будет…

ДЖОН. Ну обходился же я тридцать с лишним лет без ребенка… Эд говорит — все будет в лучшем виде, просто некоторое время тебе лучше побыть в больнице.

ХЭЛЕН. Что все это значит?

АННИ. Я тебе сейчас объясню. А вообще, это все не ваше дело! Это мое дело, слышите, мое!

ХЭЛЕН делает шаг по лестнице, спотыкается о чемодан, берет его и тащит наверх.

Хэлен! Девочка!

ДЖОН. Пусть! Она донесет! (Поворачивая ее к себе). Послушай! Этот последний месяц был самым счастливым в моей жизни! Ты мне нужна! Здоровая и любящая, и я сделаю все, чтоб тебе было хорошо! Чтобы нам было хорошо! Вместе! Вдвоем!

АННИ. Джон, я люблю тебя!

ДЖОН. А я — тебя! (Берет почтовый мешок, высыпает из него ворох писем). О, слава!. Как ты велика!..

Звучит музыка. Свет гаснет. Прошло время.

Сумерки. В комнате, что внизу, никого. Появляется ХЭЛЕН, в руках у нее стакан и лекарство. Точно, не отклоняясь ни на шаг, идет к кушетке, дотрагивается до руки АННИ, сидящей в странной позе.

ХЭЛЕН. Выпейте это, поможет! Вам надо сейчас же в постель!

АННИ (вскидывая голову). Как ты узнала, что я здесь? Очень болит спина.

ХЭЛЕН. Доктор Эд сказал — полный покой.

АННИ. Что меня доконает окончательно, это полный покой… (Поднимается, медленно, с трудом идет, ей очень больно).

ХЭЛЕН. Выпейте же лекарство, пожалуйста, выпейте!

АННИ останавливается, пьет таблетку, снова идет к кушетке, ложится.

А как вы себя чувствуете там… внутри?

АННИ. Кое-где даже хорошо… Пройдет… (Неожиданно). С завтрашнего дня будем работать над твоим голосом. Ежедневно.

ХЭЛЕН. Зачем?

АННИ. Чтобы добиться полной чистоты голоса.

ХЭЛЕН. Ну и дальше? Для чего все это?

АННИ. Мы не можем жить на средства от наших статей! Этого уже не хватает! Наймем хорошего учителя пения.

ХЭЛЕН. Но не будем же мы жить на средства, зарабатываемые моим пением??

АННИ. Будем!

ХЭЛЕН. Зарабатывать моим пением?!

АННИ. Да. Я имела много времени поразмышлять, и вот что я придумала…

Она не договаривает — входит ДЖОН, с продовольственными большими сумками в руках, да еще и с портфелем.

ДЖОН. Милые дамы, прощу простить за опоздание, я опоздал на четырехчасовой поезд, потому соскучился еще больше чем мог бы…

АННИ. А мы — по тебе!

ДЖОН целует АННИ, уходит на кухню.

ДЖОН (из кухни). Это великое счастье — знать, что тебя ждут… Что ты нужен! Нет? Я неправ?

ХЭЛЕН. Прав!

АННИ. Эта зима, болезнь отняли у меня слишком много времени… И ты пьешь все больше и больше. Пора с этим кончать навсегда.