Убить Петра Великого - Евгений Сухов

— Я достаточно обеспеченный человек и не нуждаюсь в золоте. С возрастом начинаешь понимать, что главное в этой жизни — спокойствие!

От души слегка отлегло. Герцог даже попытался улыбнуться:

— Если вы отказываетесь от денег, то, следовательно, желаете заполучить нечто большее.

— Возможно, вы и правы. В нынешние времена слово настоящего дворянина стоит дороже.

— Так что же вы от меня хотите?

— Сейчас Голландия не та страна, какой она была во времена моей молодости или хотя бы двадцать лет назад, — неторопливо продолжил беседу старый пират. — Тогда помнили о прежних заслугах. Не то, что сегодня. Прежде каждый герой войны пользовался заслуженным уважением. Ныне все переменилось, и даже в прежних героях видят непримиримых врагов. — Адмирал испытующе посмотрел на герцога, но тот оставался невозмутим. — Вот хотя бы взять меня. Мне приписывают различные злодеяния, которых я не совершал, и порочат мое имя рьяного христианина. Признаюсь, я устал от этих нападок. Мне бы хотелось спокойно встретить старость в кругу своих домочадцев. Для своей страны я уже больше не герой. Все забыли о том, что когда-то я дрался с английской эскадрой и одерживал блистательные победы. — Подбородок де Витта горделиво приподнялся. — Сейчас они почему-то называют меня пиратом. Герцог, я бы не хотел лукавить… Я прошу вашего покровительства.

Всего такая малость за столь неоценимую услугу. Ободряюще улыбнувшись, принц произнес:

— Хорошо, адмирал. Я сделаю все возможное. В моих дворцах вы всегда будете желанным гостем. А теперь давайте перейдем к делу.

— Герцог, в моем распоряжении пять боевых судов. Так что русскому царю не уйти.

— Я очень на это рассчитываю.

Изящно поклонившись, адмирал ушел.

В окно герцог увидел, что де Витт явился в сопровождении небольшой свиты. Видно, они такие же отчаянные головорезы, как и сам адмирал. Старые, с длинными седыми прядями, свисавшими на широкие плечи, эти люди казались сделанными из кусков морской пены. Камзолы, в которые они были одеты, уже давно вышли из моды. Заметно помятые одежды выглядели так, словно тоже побывали в серьезных передрягах.

О чем-то перемолвившись, мужчины оседлали коней и направились к воротам. Наездники они были никудышные — при каждом шаге лошадей их раскачивало из стороны в сторону, как если бы они угодили в нешуточный шторм. Оставалось надеяться, что на палубе корабля эти головорезы чувствуют себя несравненно увереннее, чем в седле лошади.

Как только адмирал со своей свитой скрылся за ровной стеной кипарисов, герцог де Конти подошел к бронзовому бюсту великого Людовика II де Бурбон-Конде. В какой-то момент ему даже показалось, что губы полководца дрогнули. Принц де Конти положил узкую ладонь на плечо принца де Бурбон-Конде, как бы благодаря за молчаливую поддержку. Но потом неловко спрятал ее за спину: а оценит ли полководец подобную фамильярность?

Следует соблюдать субординацию даже с покойниками.

Но одно принц де Конти знал совершенно точно. Его славный предок не прощал нанесенных обид. И уж наверняка отыскал бы способ наказать человека, отнявшего у него корону.

О великом де Бурбон-Конде говорили всякое. Кроме легенд, превозносящих его храбрость, были и откровенные небылицы, придуманные врагами.

Утверждали, что герцог отличался невероятной надменностью, оскорбительной грубостью к подчиненным, его войска выделялись излишней жестокостью и были склонны к неоправданному насилию. Но все эти недостатки не перевешивали его главное достоинство — быстроту и натиск, снискавшему де Бурбон-Конде талант военного гения. Проживая в тени славы великого человека, нужно обязательно чему-то у него учиться. Главный урок — не затягивать с отмщением.

Ответ русскому царю будет столь же стремительным.

В какой-то момент де Конти послышался голос его великого воспитателя: «Я горжусь тобой, мой мальчик!» И Луи-Филипп счастливо улыбнулся.

Глава 7 НЕУЛОВИМАЯ ГРАФИНЯ

Несмотря на предпринятые поиски, отыскать Луизу так и не получилось. Трижды в гостинице встречали женщину, по описаниям очень похожую на графиню, но всякий раз она исчезала за несколько минут до того, как там объявлялись доверенные люди государя. Отчаявшись, Петр Алексеевич уже думал, что никогда не отыщет возлюбленную, но вчера вечером к нему в каморку заявился посыльный и, понизив голос, сообщил о том, что для бомбардира Петра Михайлова имеется письмо от знатной дамы. И вручил царю длинный чугунный ключ со множествами насечек на конце.

Вручив гонцу талер, Петр Алексеевич немедленно вскрыл конверт, пропахший духами. Это было письмо от Луизы. Уже в самых первых строках она удивила его своими признаниями в симпатии, просила соблюдать тайну и написала адрес, по которому ее можно отыскать завтра вечером.

Петр Алексеевич с трудом дождался следующего дня. Повелел денщикам вычистить камзол, до блеска надраить ботфорты, а когда часы отмерили положенное время, подхватил шляпу, висевшую на крюке, и заторопился к выходу.

Как выяснилось, Луиза жила в противоположном конце города. Наняв экипаж, Петр через полчаса был на месте. Поплутав малость, отыскал нужный дом и поднялся на второй этаж, где должна была находиться Луиза.

Перед дверями Петр Алексеевич придирчиво осмотрел себя. Кафтан под мышкой оказался разорван. Сам он никогда не обращал внимания на подобные мелочи, старался одеваться попроще, чем напоминал мелкопоместного дворянина.

Возможно, такой неприятности можно было бы избежать, не окажись у него на пути троих малолетних сорванцов. Заприметив нескладного верзилу, они долго топали за ним следом, невольно раскрывая тайну визита. Петр Алексеевич хотел прогнать их посохом, с которым никогда не расставался, даже подцепил одного за камзол, но пострельцы, обидевшись, принялись швырять камни, и государю оставалось только ретироваться, закрыв голову руками. Самого дерзкого он сумел ухватить за шиворот, но тот оказался настолько ловок, что сумел не только выскользнуть из его рук, но еще и ободрать полы кафтана.

Осмотревшись, Петр Алексеевич пришел к неутешительному заключению: как тут ни крутись, но прореха видна даже за версту. Оставалось надеяться, что нанесенный урон не станет камнем преткновения для вожделенного адюльтера.

Петр Алексеевич негромко постучал в дверь. Прислушался. Никого. Ошибиться он не мог, в записке указан именно этот дом. Что бы это могло значить?

Толкнув дверь, он обнаружил, что она открыта. Ключик не понадобился. Прошел в комнату. Никого. В распахнутое окно бил ветер, теребя занавески.

Государь уловил легкий аромат духов и вспомнил, что именно такие предпочитала Луиза. Комната небольшая. В углу — кровать. Правда, узковата для двоих, но если подключить воображение, то место может остаться…

Усевшись за стол, Петр Алексеевич решил дожидаться графиню. Не прошло и нескольких минут, как за порогом раздалось поскребывание, какое обычно случается, когда в дверь старается протиснуться собака. Петр Алексеевич поднялся, чтобы впустить приблудного пса, как вдруг она неожиданно распахнулась и в комнату со смущенной улыбкой вошел неимоверно тощий человек с вытянутой физиономией.

— Вы Питер? — спросил он.

Гибкий, тонкий, как ивовый прут, он без конца раскачивался, отвешивая поклоны. В какой-то момент Петру Алексеевичу показалось, что он надломится и ткнется лбом в секретер. Обошлось.

— Предположим. И что с того? — невесело поинтересовался Петр Алексеевич.

Гость говорил на хорошем немецком языке, аккуратно выговаривая каждое слово. Вот это и настораживало. На немца он был не похож.

— Фройлен Луиза просила сказать, что прийти не сможет. Вы ее не ждите. Она отбывает в Голландию и встретится с вами там.

— А ты кто такой? — недоверчиво спросил Петр Алексеевич. Уж не хочет ли он спровадить нежелательного соперника?

— Я ее поверенный.

Гость не уходил, продолжая разглядывать государя.

— Ну чего встал? — буркнул Петр. — Ступай! Без тебя как-нибудь разберусь.

Посыльный ушел, а Петр Алексеевич остался в комнате. Он во что бы то ни стало хотел увидеть Луизу. Вскоре в дверь опять постучали. Оказывается, графиня живет очень насыщенной жизнью. Или он пришел в день визитов?

— Входите, кто там? — невесело пригласил Петр.

На пороге появился невысокого роста человек весьма напыщенной внешности. Его тяжеловатый взгляд впился в лицо государя.

— Кто таков? — недружелюбно поинтересовался Петр.

В ответ лишь сдержанный поклон.

— Вам наилучшие пожелания от саксонского курфюрста Фридриха Августа I, отныне — польского короля Августа II.

— Вот так новость! Как вы меня нашли?

— Это неважно… Он благодарит вас за помощь и хочет видеть вашу милость в Варшаве.