Призраки тоже плачут - Данила Дмитриевич Лексаков

Они получили бы по заслугам.

– Всё шутить думаешь?! – недовольно сказал ему Алексей. – Ты забыл, какие у них были связи? Ничего бы им не было! И нас с тобой могли бы завалить за это. Но теперь бояться нечего. Знай же, друг мой, что я никогда не раскаюсь в содеянном. Теперь я спокоен.

– Ну что же… – медленно проговорил Даниил, вставая. – Ты сам выбрал этот путь. Прощай!

Прутов направился к выходу из допросной, но вдруг резко остановился.

– Прощай навсегда, друг! – и он вышел, не оглядываясь.

Спустя месяц суд приговорил Алексея Верховицкого к двадцати годам лишения свободы.

***

Через четыре года после начала отбывания наказания Верховицкий умер от воспаления лёгких. При обыске в его одиночной камере нашли записку, на которой были написаны эти строки:

«Алёна! Я чувствую, что смерть уже близко. И, честно сказать, я рад этому. Мой земной путь подходит к концу, роль моя окончена. Увы, жизнь моя была слишком коротка, зато она свела меня с тобой. Это были лучшие времена, память о которых, я буду нести в своём сердце вечно. Ну вот и всё. Силы покидают меня… Прощай, скоро мы с тобою встретимся…

Призрак»

Эпилог

С момента закрытия дела о “Неуловимом Призраке” минуло без малого десять лет. Многие следователи, которые вели это дело, уже давно ушли из органов. В том числе и Даниил. Теперь каждый год ранней весною он посещал могилу Верховицкого. Часами сидел Прутов у памятника и разговаривал с ним. Вспоминал годы службы, товарищей и время, проведённое с Алексеем. Затем возлагал цветы, прощался и уходил на целый год.

И вот сегодня пасмурным весенним днём Даниил с цветами в руках пробирался к могиле Алексея сквозь памятники и кресты. На кладбище было тихо. Всё вновь и вновь напоминало о скоротечности земного пути и том, что нужно ценить отведённое нам время. Прутов был погружён в свои мысли. Ему хотелось вернуть всё назад, когда были живы Алексей и Алёна. Чтобы всё было по-другому. Но, увы, это было невозможно. Судьбы людей определяются еще до рождения, они описаны в огромной книге земного бытия, которую смертному человеку прочесть невозможно, как и изменить написанное. Остаётся лишь жить дальше.

Не доходя до могилы пары шагов, полковник увидел рядом с памятником фигуру, склонившуюся до земли. Судя по всему, это была женщина. Она была одета во всё чёрное. Незнакомка плакала, плечи её дрожали. Подойдя к ней ближе, Прутов произнёс:

– Извините, вы знали покойного?

– Не только знала, он был моим мужем! – ответила она и повернулась к Даниилу.

Это была жена Алексея, Алёна. Абсолютно живая!

– Как ты… – начал было Прутов, удивлённо смотря на неё. – Как ты выж…

Он не успел договорить, как вдруг Алёна выхватила из сумки пистолет и выстрелила полковнику в живот.

– За что?! – прошептал Прутов, хватаясь за живот и роняя цветы. – Алёна…?

– Это тебе за моего мужа! – в порыве гнева крикнула она и выстрелила Даниилу в грудь.

– А… – прохрипел полковник, не в силах ничего произнести, и упал на землю.

Сквозь предсмертный туман он увидел Алёну, бежавшую к выходу с кладбища. Собрав в себе силы, Даниил сел, опершись на оградку, посмотрел мутнеющим взором на фотографию Алексея и произнёс:

– Прости… ме… ня…

Произнеся последние слова, он умер.

Продолжение следует…