Putin. His Life and Times - Филип Шорт

политической благонадежности в Секретный отдел - отделение НКВД, существовавшее на каждом заводе и крупном предприятии. Среди них был и Владимир Спиридонович, которому тогда было 30 лет.

С августа по октябрь на оккупированные немцами территории проникло более 6 тыс. советских партизан из Ленинграда под командованием 4-го управления НКВД, отвечавшего за охрану границы. Отряд отца Путина, состоявший из 28 человек, в сентябре был направлен на границу с Эстонией в районе Чудского озера, южнее Кингисеппа. Они успешно перешли границу и взорвали склад оружия. Но затем их убежище обнаружила рота эстонских разведчиков, работавших на немцев, и вызвала подкрепление. Они разделились и отправились обратно к фронту, расположенному в 120 милях к северо-востоку. В какой-то момент, как рассказывают, Владимир Спиридонович, спасаясь от преследователей, спрятался под водой в болотистом пруду, дыша через полый тростник. Из всей группы вернулись только четверо, в том числе и отец Путина, и были допрошены в страшном Особом отделе НКВД, позже переименованном в СМЕРШ - "Смерть шпионам", задачей которого было не допустить проникновения немецкой разведки в ряды Красной армии.

Очевидно, он выдержал испытание, так как был переведен в передовую часть на Невский пятачок - небольшой плацдарм на левом берегу Невы, в восьми милях к югу от Ладожского озера. Длина "пятачка" составляла полторы мили, а ширина - 600 ярдов. Сталин надеялся использовать его как клин для прорыва блокады по суше и в последние месяцы 1941 г. приказал провести серию самоубийственных атак, в ходе которых были уничтожены четыре советские дивизии, потерявшие 95 % личного состава. Эти бои были одними из самых ожесточенных на Северо-Западном фронте. Один немецкий офицер записал в своем дневнике: «Не знаешь, чему больше удивляться: безумию тех, кто отдавал приказы, или мужеству тех, кто их выполнял». К моменту окончания боя погибло 50 тыс. русских и 10 тыс. немцев.

17 ноября 1941 г. отец Путина и еще один солдат получили приказ захватить "языка" - немецкого солдата, которого нужно было доставить живым для допроса. Когда они ползли к вражескому окопу, их заметили, и один из солдат бросил в них гранату. Видимо, посчитав их мертвыми, он оставил тела лежать на месте. Левая нога Владимира Спиридоновича была раздроблена осколками, но он был жив, и под покровом темноты товарищам удалось его вернуть. Это само по себе почти чудо. Если ты не мог идти, - писал позже другой солдат, - то надежды на то, что тебя поднимут носилки, практически не было. Единственный шанс был, если тебе помогал друг. Еще хуже было другое, еще более серьезное препятствие. Добраться до госпиталя можно было только через замерзшую реку, которая постоянно обстреливалась противником. И снова судьба улыбнулась ему: неожиданно появился друг. Солдат, который много лет назад был соседом, взвалил его на спину и пронес по льду 200 метров до противоположного берега. Оба они выжили на войне. Отец Путина несколько месяцев пролежал в госпитале, а затем был демобилизован по инвалидности.

О том, как его мать пережила блокаду, Володя узнал меньше. В конце 1941 - начале 1942 года ее брат Иван устроил ее в квартиру у Оводного канала в южной части города. Виктор тогда еще был с ней. В какой-то момент той зимы ее, видимо, оставили умирать и положили вместе с трупами других жертв голода для погребения в братской могиле, когда кто-то - по одной из версий, отец Путина - нашел ее и понял, что она еще жива.

Путин часто рассказывал эту историю, в том числе Хиллари Клинтон во время встречи на высшем уровне в 2012 году. Детали менялись практически при каждом рассказе. Это не делает ее неправдивой. Психологические исследования показали, что при воспоминании о травмирующих событиях воспоминания меняются с течением времени, даже если человек не был их непосредственным участником. Но верно и то, что, как и многие политики, Путин приукрашивал свои истории, чтобы угодить своей аудитории. Его рассказ о том, как его отец, находясь на лечении в больнице, отдавал жене часть своего пайка до тех пор, пока врачи не узнали о его действиях и не запретили ей навещать его, также претерпел изменения с годами.

Были и другие переживания военного времени, о которых родители Путина, конечно, не стали бы говорить, не в последнюю очередь потому, что в советское время они были официально запрещены. Среди них - каннибализм.

Об этом Володя узнал от своих школьных друзей, которые собирались небольшими группами, чтобы рассказывать "страшилки" - советский аналог западных комиксов ужасов того времени, - и смеялись друг над другом, чтобы не потерять нервы при рассказанных ужасах. Обычно они рассказывали о жутких убийствах, привидениях и других запретных темах, не встречающихся в книгах, которые им разрешалось читать. В Ленинграде многие рассказывали о людях, которые ели человеческую плоть во время блокады: трупы резали для еды, ампутированные части тела крали из госпиталей, чтобы съесть, люди убивали собственных детей и пожирали их. Все это было на уровне анекдотов и слухов, но стало частью военного фольклора. Полвека спустя, когда московские футбольные фанаты хотели оскорбить питерских болельщиков, они называли их "блокадными крысами", у которых "деды были каннибалами".В 2004 году, когда были открыты архивы городской милиции, было подтверждено, что большинство этих историй - правда. Каннибализм был и в армии, и в тюрьмах, и среди гражданского населения. Из более чем 2000 человек, арестованных в 1941 и 1942 годах за употребление человеческой плоти, многие были молодыми женщинами из пригородов, таких как Петергоф, у которых не было ни продовольственных книжек, ни родственников, которые могли бы им помочь, и которые отчаянно пытались найти хоть какую-то еду для своих голодающих детей.

Но это были лишь мимолетные отблески блокады, длившейся почти 30 месяцев. Остальное, как и история, случившаяся с маленьким Виктором, было затушевано или забыто.

После восстановления в 1943 г. сухопутного сообщения между Ленинградом и остальной Россией брат Марии, Иван, помогавший организовывать эвакуационные колонны, устроил Путиных в Тверь, где они жили с семьей Марии и работали в колхозе до снятия блокады через год. После возвращения в Ленинград Владимир Спиридонович был направлен на Егоровский вагоностроительный завод. Первый год они жили у Ивана и его семьи, пока в 1945 году завод не выделил им отдельную комнату в коммунальной квартире - коммуналке - в Басковом переулке. Население города тогда составляло лишь пятую часть от довоенного. Среди погибших были три дяди Путина, бабушка по материнской линии и другие родственники.

Война, может быть, и закончилась, но ленинградские